"Игумен Даниил и его Хождение в русской церковной традиции". Доклад митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на конференции "Дабы не в забыть было то, что показал мне Бог"

29–30 марта 2007 года в Москве в Паломническом центре Московского Патриархата проходит международная научно-церковная конференция "Дабы не в забыть было то, что показал мне Бог", посвященная девятисотлетию хождения во Святую Землю черниговского игумена Даниила.

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата выступил на встрече с докладом, текст которого ниже приводится полностью.

2007 год по праву может считаться годом игумена Даниила. Через 10 дней исполняется ровно 900 лет с той Великой Субботы, когда русский человек впервые затеплил у Гроба Господня лампаду от Святого Огня, чтобы принести его на Русь.

Созданное игуменом Даниилом "Хождение" является выдающимся памятником древнерусской церковной мысли. На протяжении веков оно постоянно переписывалось, украшалось миниатюрами, входило в круг чтения православного человека, во многом определив формирование русской картины мира. Оставаясь непревзойденным по своей художественной и богословской глубине, "Хождение" Даниила стало образцом для всей последующей паломнической литературы.

В наше время, когда Русская Православная Церковь восстанавливает традицию паломничества, и у православных верующих вновь появилась возможность своими глазами увидеть святыни Иерусалима и Палестины, "Хождение" игумена Даниила становится востребованным путеводителем – не только по святым местам, но и по всему тысячелетнему пространству нашей духовности и культуры. В эпоху разделений и нестроений, лампада, возжженная Даниилом от Благодатного Огня "за всех князей русских", является символом единства славянских народов и их верности Христу.

Русско-палестинские церковные и культурные связи не уступают по давности самой истории Руси и Русской Православной Церкви. Русский народ, как только узнал о Православии, как только принял в днепровской купели Крещение, устремился в Святую Землю.

Время игумена Даниила – рубеж XI–XII веков – особое время в русской и мировой истории. Эпоха крестовых походов радикально раздвинула духовный, политический и географический кругозор народов, впервые открыв людям христианской Европы, в том числе Руси, Палестину, колыбель христианской цивилизации, целый мир Востока. Для православной Руси вхождение в заповедный мир библейского Востока было глубоким творческим потрясением. Но в отличие от западных крестовых походов движение русских богомольцев привело к возникновению мирного, не рыцарского "сословия", – так называемых "калик перехожих", певцов и сказателей былин, духовных стихов, сливающих порой до неразличимости в своих поэтических образах Святую Землю и Святую Русь. Древнейший из славянских фольклорных памятников – Стих о Голубиной книге – ярко и наглядно передает библейско-палестинскую окрашенность всей русской народной космологии, согласно которой "гора Фавор – всем горам мать", ибо на ней совершилось Преображение Господне, "Иордан-река – всем рекам мать, ибо крестился в ней Сам Иисус Христос", Иерусалим, естественно, "всем городам мать", а "кипарис – всем деревьям мать", так как на кипарисовом Кресте был распят Спаситель.

Русско-палестинские связи становятся важной составляющей в духовной жизни Руси, определяя на столетия вперед "картину мира" русского человека. Тогда же в русском языке, наряду с обычным обозначением странник, то есть уходящий на чужбину, появляется специфически иерусалимский термин паломник, от латинского "пальмариус" (palmarius).

Подчеркнем и другой важный аспект: тяга к Святой Земле традиционно находила на Руси свое выражение не только в народной поэзии и стихийном паломническом движении, но и в государственной, державной инициативе. В 1001 году, по преданию, сохраненному Никоновской летописью, великим князем Владимиром было отправлено первое посольство на Ближний Восток. Сто лет спустя, в первый год по освобождении Иерусалима крестоносцами, в Святом Граде окончила свои дни русская княгиня Гита Гаральдовна, жена Владимира Мономаха. В 1167 году прибыла с паломничеством в Иерусалим, чтобы умереть и быть похороненной в нем, другая представительница дома Рюриковичей – святая княжна Евфросиния Полоцкая, просветительница Белоруссии. И дальше, прослеживая историю русско-палестинских контактов, мы постоянно будем видеть, как государственная инициатива взаимодействует и переплетается с народным устремлением.

Между тем, православное паломничество как религиозное и культурно-историческое явление лишь в последние годы становится у нас полноценным объектом научного исследования и осмысления. Проходят научные конференции, защищаются диссертации, издаются книги. Не только в церковном обществе, но и в среде историков зреет понимание того, что мы здесь имеем дело с особым явлением, с отдельной стороной в духовной жизни народа.

Православное паломничество, как всякое историческое явление, имеет свои закономерности, свою периодизацию, свою религиозно-психологическую специфику. Очевидно, можно даже говорить о "богословии паломничества", имея в виду осмысление его духовных основ, места в церковной жизни и Предании.

Святые места, храмы, обители, даже развалины древних храмов, обладают благодатной силой воздействия на человека независимо от чьей-либо воли, санкций или запретов, ибо являются материальным свидетельством Божьего присутствия в мире, действия Его в истории. Они образуют в совокупности особую реальность, единственным способом вхождения в которую как раз и являются паломничество и поклонение.

Все богослужение Православной Церкви и устройство православного храма основано на реалиях, связанных со Святой Землей – воспоминании и символическом изображении земной жизни Спасителя от Рождества до Голгофы и Воскресения. Любой христианский храм в литургическом смысле есть модель мира и любой престол в момент совершения Евхаристии является символически Гробом Господним. Символичны и все совершаемые при богослужении действия и обряды. Но коснуться губами, приложиться к подлинному Гробу Господню, поклониться в Гефсимании подлинному ложу Успения Божией Матери, пройти путями Господа Иисуса Христа по Галилее, вознести молитву на том самом месте на Фаворе, где преобразился Он пред апостолами, – это христианин может сделать, только совершая паломничество.

По-настоящему приобщиться к духовному опыту православия можно только пройдя святые места в качестве участника крестного хода. Само слово "паломник", по первоначальному своему смыслу, как раз и означает "участник иерусалимского крестного хода от Виффагии до Гефсиманских ворот Старого Города, с пальмовыми ветвями, – с ветвями ваий".

Паломничество существовало и существует в различных религиозных и национальных традициях. Язычники Греции и Рима приходили за предсказанием будущего к святилищам древних богов, кельты и славяне поклонялись священным холмам и дубравам. Из священной истории Ветхого Завета мы знаем, что благочестивые иудеи регулярно совершали паломничество в Иерусалим, для принесения жертв в храме Единого Бога. Впервые пришедший с родителями на Пасху 12-летний отрок Иисус был найден в Иерусалимском Храме, беседующим с учителями (Лк. 2. 41-49). Время общественного служения Спасителя определяется по Евангелию от Иоанна тремя Пасхами (Ин. 2. 13; 6. 4; 11. 55), в канун последней из них, Пасхи Страданий, совершился искупительный подвиг Сына Божия на Голгофе. На Пасху в Иерусалим каждый раз спешит из своих благовестнических путешествий святой апостол Павел (Деян. 18. 21-22; 19. 21; 21. 13).

Особый характер приобрел Иерусалим после Воскресения и Вознесения Спасителя как центр паломничества христиан. Со времени равноапостольных Константина и Елены, обретших святыни Голгофы и Живоносного Гроба, воздвигших первые христианские храмы на местах евангельских событий, паломничество становится постоянной формой церковной жизни. С дальнего Запада, от пределов Британии, Галлии, Испании, и всех концов земли устремляются верующие в Иерусалим. Многие из них по возвращении описывали свои хождения. Так формировалась целая литература – итинерариев на латинском Западе, проскинитариев на греческом Востоке.

Другая серьезная проблема – это соотношение духовной реальности евангельских святынь и сугубо археологической, научной обоснованности их как мест поклонения.

Мы знаем, что Господь ходил по Иерусалиму, который лежит от трех до пяти метров ниже нынешнего уровня Иерусалима. Да, культурный слой нарастает, это скажет любой археолог. Но когда вы видите наших русских паломников, особенно женщин, которые падают на колени и лобзают камни вот этой сегодняшней мостовой, вы понимаете, что они не ошибаются, что верующее сердце здесь не ошибается, что вопрос не в археологической точности, этого камня коснулся Спаситель или не этого. Речь ведь идет не об археологической, а об историко-литургической реконструкции. Да, этот путь есть повторение Крестного пути Спасителя. Вот в это мы верим и этих камней мы касаемся, и этим путем мы должны пройти, как прошли им до нас на протяжении истории тысячи и сотни тысяч православных паломников, ради этого устремлявшихся в Святую Землю.

Другой пласт актуальной для нас и сегодня проблематики связан с церковно-историческими реалиями Хождения игумена Даниила, прежде всего вопрос взаимодействия в Святой Земле различных Поместных Церквей и конфессий. Игумен Даниил с благодарностью вспоминает о встречах и общении с греческим духовенством Кипрской и Иерусалимской Православных Церквей. 16 месяцев, по его словам, он пребывал в Лавре преподобного Саввы Освященного, где Господь помог ему встретить святого и опытного старца, "весьма книжного", который искренне полюбил посланца далекой Руси и "показал добре все святые места в Иерусалиме и по всей Святой Земле, и до Тивериадского моря водил и до Фавора, и до Назарета, и до Хеврона, и до Иордана и потрудился" с Даниилом "любви ради".

Особый интерес имеет опыт его общения с католическим духовенством латинского Иерусалимского королевства крестоносцев. Даниил неоднократно упоминает об исключительно дружелюбном и доверительном отношении к себе и своим спутникам со стороны крестоносных рыцарей.

Завершается Хождение первым в русской литературе повествованием о схождении Благодатного огня. В этом эпизоде ровное и доброжелательное отношение к католическому духовенству раскрывается наиболее ярко. Храм Гроба Господня в Иерусалиме, как и другие святыни Палестины, принадлежал тогда католикам. Для современного читателя может показаться почти невероятным тот факт, что в описании русского православного игумена в богослужении Великой Субботы "латинянам" сослужат "попы православные, и черноризцы, и все духовные мужи, и пустынники многие". И когда "воссиял Святой Свет во Гробе Господнем, латинский епископ с 4 диаконами открыл дверь Гроба, и взял свечу у князя Балдуина, и первым делом зажег свечу князя от Святого Света. И стал князь на месте своем, держа свечу с великой радостью, и от него мы все зажгли свои свечи". Столь тесного и единодушного единения христиан восточных и западных в литургической молитве храм Гроба Господня, пожалуй, не видел более со времен Даниила.

Этот духовный опыт Иерусалима в смысле устроения единого сакрального пространства для верующих всего христианского мира актуален и сегодня. Православные паломники с одинаковым усердием посещают и Камень Моления о Чаше, оказавшийся с 1924 года в "Храме Всех Наций" в Гефсимании, и Пещеру раскаяния апостола Петра в храме святого Петра в Галликанту, принадлежащем ордену ассумпционистов, и немецкую бенедиктинскую базилику на месте Успения Божией Матери на Сионе.

Русские православные паломники смиренно обучались и обучаются здесь воспитывать в себе, как любил говорить архимандрит Антонин (Капустин), "терпимость, столь нужную тому, кто решился принести на Гроб Господень дань и своей признательной души вместе с тысячами других, подобных ему пришельцев, часто не похожих на него ничем, кроме одного образа человеческого и имени христианского".