О старой вере без гнева и пристрастия

В духовной истории России мало событий, сопоставимых по своему значению с трагедией Русской Церкви, произошедшей в XVII веке. В это время появились "старообрядцы" и "никониане". Естественно, что история староверов до самого последнего времени подавалась достаточно претенциозно. Последователи синодальной Церкви называли противников "изуверами", "раскольниками", политически неблагонадежными людьми. В свою очередь староверы тоже не скупились на эмоциональные эпитеты: "никониане", "антихристова власть", "еретики". Печальный список взаимных оскорблений можно множить, но это не изменит сути проблемы. До самого последнего времени широкая публика не имела в своем распоряжении книги, где можно было бы прочесть достаточно объективную историю старообрядчества. Церковные историки за небольшим исключением стремились доказать правоту одной из сторон. По сути мы (за исключением работы Зеньковского "Русское старообрядчество") имели дело с благочестивыми триллерами о изуверах – раскольниках с одной стороны, и с церковной апологетикой – с другой.

К счастью ситуация изменилась. Вышла небольшая книга известного публициста, писателя и историка Дмитрия Александровича Урушева, в который описана история староверов с XVIII по ХХ век (до 1917 года). Перед читателем "всего лишь" серия очерков, написанных легко, но совсем не поверхностно. Автору удалось практически невозможное – представить староверов не как толпу фанатиков, вся жизнь которых состояла в борьбе с "никонианами", а как самостоятельную духовную, культурную, историческую традицию.

Нам представлены исторические портреты самых разных людей, от императора Фердинанда Габсбурга до митрополита Амвросия Белокриницкого. При этом автор почти совсем не использует оценочных суждений, не делит исторических деятелей на "положительных" и "отрицательных". Он, подобно мудрой пчеле, собирает мед с разных цветков, и предлагает читателю самому сделать свой вывод. Конечно, у Дмитрия Урушева есть своя позиция и симпатии, но он не навязывает их, не приходит с изначально готовыми мерками, в которые пытается уложить исторические факты, а предлагает своему читателю вместе посмотреть на тот путь, который прошли старообрядцы, на те действия, которые предпринимало государство по просьбе синодальной Церкви в лице ее отдельных представителей.

Эта книга одновременно очень грустная и светлая (Светлая в том смысле, как поется на богослужении "Свете Тихий"). Она грустная потому, что читатель (даже если он не старовер) испытывает чувство неловкости за те действия, которые государство и представители церкви совершили по отношению к старообрядцам: в середине и конце ХIХ века. Алтари старообрядческих храмов на Рогожском кладбище Москвы были запечатаны на 50 лет, а многие достойные и честные люди, которые верили не так, как предписывалось по "духовному артикулу", подвергались жесточайшим гонениям. Они сидели в тюрьмах только за то, что рискнули ходить в другую Церковь, чем российский император. Конечно, в последнем нашем тезисе есть некоторое упрощение, но оно довольно точно передает ощущение от сборника очерков.

Это издание очень светлое и христианское. Автор рассматривает крайне болезненные проблемы истории России и отношения староверов и никониан, как события, о которых можно нормально говорить. Он не призывает РПЦ к покаянию, не называет святителя Филарета (Дроздова) "чудовищем". Дмитрий Урушев просто показывает, что прошлое, каким бы болезненным оно не было, не может быть препятствием к серьезному изучению проблем, к диалогу.

И самое главное. Похоже, автору удалось показать, что староверы и их Церковь совсем не нуждается в никонианах, как в постоянных врагах или оппонентах. Он, пожалуй, впервые дал читателю возможность кожей почувствовать самодостаточность и самостоятельность духовной и церковной традиции староверов. Он показал, что старообрядцы – не антиникониане, не раскольники, не какая то мертвая ветка на церковном теле, а полноправная традиция, последователи которой могут дышать полной грудью и без никониан. Иными словами, старообрядцы боролись не с никонианами, а за право быть самим собой, за право верить в Бога и ходить в храм. За то самое обычное человеческое право, которые крещенные в синодальной Церкви имели по факту рождения. И это – самая главная удача книги. После ее выхода можно не становиться староверами, но уже нельзя считать их людьми второго сорта или "братьями нашими меньшими", но с ними можно вести равный диалог, можно изучать их традицию, можно просто понять, что без староверов русская культура и духовность была бы однобокой и неполной. Можно по-разному относиться, например, к протопопу Аввакуму, но очевидно, что его тексты входят в "золотой фонд" русской культуры