Почти 5-километровый туннель, соединяющий равнинный и горный Дагестан, словно перенёс нас из одной страны в другую. Пасмурная облачность осталась в Буйнакском районе, а Унцукулыцина вовсю освещалась высоким не по-апрельски дерзким солнцем. Вдоль дороги потянулись зелёные (гораздо более многочисленные, чем дорожные знаки) щиты с лаконичными надписями на арабском и русском языках "Нет бога, кроме Бога", "Аллах велик", "С именем Аллаха Милостивого, Милосердного", "Вся хвала принадлежит только Богу" и др. Да-а, серьёзные места.
* * *
Исламская вера и российские законы
От Ирганайской ГЭС рукой подать до селения Гимры. На родину двух имамов нас позвали совсем не исторические, а свежие события. Спецоперации МВД, проходящие одна за другой. Возмущение местных жителей. Загадочная личность депутата Народного Собрания РД Газимагомеда Магомедова (Гимринского), о котором легенд уже сложено больше, чем достоверной информации.
С него, самого известного на сегодня гимринца, мы и начали.
– Газимагомед, давайте уточним некоторые подробности вашей биографии. Служба в Вооружённых Силах СССР, успешное окончание Института бизнеса и права, бизнес, уже второе избрание в дагестанский парламент – это ясные страницы. Но вот что касается середины 1990-х годов...
– Там тоже всё ясно. Потому что я не приучен скрывать правду. Да, я воевал в соседней республике в первую чеченскую кампанию. Воевал в составе, как сейчас бы сказали, боевиков против федеральных войск. Но тогда всё воспринималось иначе, в том числе и из Москвы. Даже многие российские СМИ, практически все правозащитники возмущались, как бесцеремонно ведёт себя федеральная армия в Чечне, ужасались, что в результате неразумных операций и бомбёжек страдает прежде всего гражданское население. Всё это и мне представилось жутко несправедливым, нечестным. Тем более что пострадавшими оказались наши ближайшие соседи, наши братья по общей религии. А у нас в горах правила простые: друг в беде – спеши на помощь.
Так я и оказался в Чечне. С оружием в руках. Воевал в основном на территории Ножайюртовского района. Познакомился с Шамилем Басаевым, Хаттабом, с другими известными полевыми командирами.
– Но в 1999-м вы заняли совсем другую позицию...
– Да, абсолютно иную. Теперь уже опасность грозила нашей республике. Как и везде по Дагестану, в Гимры был сформирован отряд народного ополчения. Я старался быть рядом с народом. Сунься к нам агрессор – и мы бы дали ему достойный отпор.
– Что же произошло позднее? Почему о Гимры всё чаще стали говорить как о гнезде религиозного экстремизма?
– А я не согласен с такими оценками нашего села. Никаким особым экстремизмом Гимры не отличаются. Это село усердных сельских тружеников, выращивающих самые вкусные в республике фрукты. Да, народ здесь верующий, но так это повсеместное явление для горного Дагестана.
Некоторых наших односельчан подозревают в совершении уголовных преступлений. Например, Магомеда Сулейманова рассматривают как организатора покушения на министра внутренних дел РД. Я неплохо знаю Магомеда, и он никогда не производил на меня впечатление террориста. Учился исламским наукам в Сирии – да, верующий человек – бесспорно, всегда открыто высказывающий свою точку зрения – тоже правда. Но терроризм... Помилуйте, Магомед носит вот такую бороду. Да появись он где-нибудь в Махачкале для подготовки теракта – на него на каждом шагу стали бы обращать внимание. Насколько я знаю, он года два вообще из села никуда не выезжал.
На мой взгляд, всё развивалось наоборот. Постоянные придирки к человеку, назойливые обвинения, претензии к его религиозным взглядам – никого до добра не доведут. Под прессом этих преследований Магомед Сулейманов и покинул родные места. А попытки сотрудников МВД всё же застать его в родном селении всякий раз оборачиваются новыми вспышками недовольства гимринцев.
Отмечу, что с Адильгереем Магомедовичем мы несколько раз общались, откровенно обсуждали различные вопросы. Что ж, министр искренне убежден в том, что М. Сулейманов участвовал в покушениях на него... Но хотелось бы, чтобы сотрудники подразделений, штурмующих дома гимринцев, не подвергали опасности и не задерживали непричастных сельчан.
– Тем временем в центре села вновь собрались возмущённые люди...
– Ещё бы им не возмущаться! Я уже не знаю, на каком языке говорить с некоторыми людьми в погонах. Вновь и вновь хочется обратиться к ним: уважаемые земляки, если у вас имеются точные сведения о пребывании в Гимры террористов, что ж, задержите их! Будут оказывать вооружённое сопротивление – вы лучше меня знаете, что делать в таких случаях. Но оставьте же наконец в покое остальных жителей села! Вообще, тех же экстремистов, наверное, лучше задерживать не в самом селении. Если они экстремисты, если они покидают Гимры для совершения очередных преступлений – вот там, за пределами селения и устройте им засаду. А то освоили новую практику – каждую неделю в село врываться. И что? То женщину случайно ранят, то у постороннего человека вагончик сгорит, то местные жители после обыска обнаруживают пропажу обуви или мобильного телефона. Как же так?! Кто это позорит репутацию дагестанской милиции?!
А непростительные факты, когда, не обнаружив или не сумев задержать экстремистов, силовики забирают непричастных людей. Потом ребята возвращаются и показывают синяки, рассказывают, как их избивали. На днях к моему двоюродному брату приехал гость, забрал долг. И его утром тоже задержали. Да он вообще к селу не имеет отношения, к нему какие вопросы?
– О вас самом, Газимагомед, тоже говорят разное...
– За себя мне не страшно. Люди не станут верить дурацким сказкам. Я несколько раз встречался с Муху Гимбатовичем, вот он мне верит. И я этим доверием дорожу и полностью поддерживаю курс нового политического руководства. Президент и благословил меня на последних парламентских выборах. Народ тоже поддержал, отдав более 90% голосов "Единой России".
Но доверие земляков – это и огромная ответственность. Люди теперь говорят: ты, Газимагомед, власть, защити нас. А то порой человек утром отправляется на коллективный намаз или скотину выгоняет, а его хвать! – и иди доказывай, что ты не экстремист...
Последний случай вызвал всенародное негодование. Схватили совершенно непричастного местного жителя и подвели его к дому предполагаемого боевика, мол, давай, стучи в дверь. А если бы оттуда раздались выстрелы, невиновный гимринец и принял бы на себя первые пули. Это же просто...! Они что, совсем с ума посходили?!
– А раскола по религиозному принципу в самом селе нет?
– Нет! Есть мусульмане с разными точками зрения. Например, как правильно (по исламу) проводить похороны, организовывать соболезнования; идти на большие расходы или это не нужно, ну и так далее. Но люди спокойно обсуждают эти вопросы и не враждуют из-за разных мнений. На мой взгляд, это самый важный момент – оставаться братьями по вере даже при наличии каких-то разногласий. Если человек верует в Аллаха и в посланническую миссию пророка Мухаммада, если человек совершает намаз, читает Коран и старается жить по исламу – как я его могу объявить кяфиром?!
Только Всевышний Аллах читает правду в наших душах. И здесь, в Гимры, мы смогли сохранить мир и спокойствие. Один яркий факт: уважаемый шейх Рамазан-хаджи – приверженец традиционного ислама, а имам села Газимагомед вроде бы близок к умеренным салафитам. Но они вместе уезжали на учёбу, вместе постигали исламские науки, являются близкими родственниками и всегда способны спокойно обсудить любой вопрос. По Конституции России и Дагестана, человек вправе исповедовать любую религию, если он не встаёт на путь терроризма.
* * *
Исповедь Газимагомеда Гимринского
– Иногда слышим: участь Карамахи не ожидает Гимры?
– Нет никаких предпосылок. Мы же не противопоставляем себя государству. Да, народ верующий, но в селе действует светская власть, все необходимые социальные учреждения, играют "музыкальные" свадьбы (причём, кто желает – с алкоголем); мальчики и девочки в школах учатся в общих классах. Кстати, лично я – сторонник раздельной системы обучения: во-первых, с точки зрения будущей взрослой жизни, вряд ли девушкам и юношам нужны абсолютно одинаковые знания и умения; кроме того, с определённого возраста в общих классах девочки и мальчики отвлекаются "друг на друга", вместо того, чтобы всё внимание уделять учёбе. Но это, повторюсь, моё личное мнение, на порядках в школе оно не сказывается.
– Газимагомед, не до конца прояснённой осталась трагедия вашего брата Ибрагима... Отравлял он или не отравлял известного полевого командира Хаттаба?
– Мне тоже очень бы хотелось знать всю правду до малейших деталей. Но офицер ФСБ, которому эти подробности известны, скрывает их от меня. Мы даже серьёзно поссорились на этой почве.
На сегодня известно следующее. Мой брат Ибрагим, как и я, активно участвовал в первой чеченской кампании; тогда же он близко познакомился с Хаттабом. Уже во вторую чеченскую войну Ибрагим якобы передал Хаттабу письмо, обработанное химиками ФСБ. Вскрыв это письмо, Хаттаб получил смертельное отравление. После этого чеченские боевики вызвали Ибрагима в Баку на серьёзный разговор. Там они сначала усыпили Ибрагима. Чеченцы настаивали на честном расследовании, ведь нельзя же взять и на пустом месте убить невиновного мусульманина. Но некий араб уверенно заявил, что Хаттаб лично перед смертью успел сообщить, что его отравил именно Ибрагим. Чеченцы поверили арабу, и Ибрагим был убит там же...
Меня эта версия не устраивает по трём важным причинам. Во-первых, если Ибрагим действительно был задействован в комбинации российских спецслужб, он что, безумный, после этого ехать в Баку в лапы чеченских боевиков? Во-вторых, по другой достоверной информации, Хаттаб физически ничего не мог сообщить перед смертью. Из-за его состояния кто-то из боевиков даже посчитал, что в командира вселился джинн. А в-третьих, есть сведения, что Ибрагим вообще не передавал лично Хаттабу это письмо, он отдал его посреднику в Хасавюрте. И обработать письмо могли уже после этого...
Вопросы есть, а ответы мне не сообщает офицер, которого я упомянул. Получается, я не знаю, как жил и почему погиб мой родной брат.
– О вас говорят как о человеке, который никогда не отказывает простым людям в их просьбах. Но откуда "дровишки"? Ваши доходы не имеют криминального характера?
– Как я, верующий мусульманин, могу заниматься криминалом?! Доходы совсем другие – бизнес, коммерция, щебеночный карьер... К тому же, помочь не обязательно означает полезть в свой карман за деньгами. Это может быть звонок моим влиятельным друзьям, которые на своём уровне решат проблему обратившегося человека.
* * *
С надеждой на справедливость
– Это может быть моё ходатайство в соответствующие государственные структуры. Уроки отца я запомнил навсегда. Они очень просты: ты – горец, мусульманин, веди себя всегда достойно и порядочно. Дело даже не в словах отца, а в его примере.
Он был бригадиром колхоза и даже по разрешению руководства не брал себе ни одной хурмы, если фруктов сначала не получали подчинённые. Это тот яркий случай человеческого выбора, когда дух стоит выше материальных ценностей.
– Верно ли, что недавно вы встречались с муфтием?
– Да, состоялась очень тёплая беседа, мы вместе поужинали. Обсудили широкий круг вопросов. С Ахмад-хаджи Абдуллаевым у нас нет никаких проблем.
– На вас покушались, дважды убивали ваших водителей. Почему вы не пользуетесь охраной?
– Меня охраняет бронированный автомобиль. К тому же, я не очень верю, что в случае серьёзно организованного покушения охрана может предотвратить последствия. Президентов стран убивали...
– А вы сами можете убить?
– Я никогда не посмею совершить зло невиновному человеку.
* * *
Беседа о бороде
Женщины в Гимры обращают на себя внимание тем, что все одеты подчёркнуто по-мусульмански. Некоторые даже не в национальную горскую одежду, а именно – в классические хиджабы, которые скорее продаются в городе в магазинах стильной исламской одежды.
Мужчины же почти поголовно посещают пятничный намаз, а завидев журналистов, всегда готовы высказать им своё мнение по любому вопросу. На сей раз мы попали в окружение гимринцев, где водитель маршрута "Гимры – Махачкала" делился своим возмущением. Оказывается, это его накануне на рассвете сотрудники милиции заставили стучать в дом предполагаемого боевика.
– Именно так всё и было, – не скрывает своих эмоций Магомед. – Меня подвели к двери и заставили стучать. В доме, к счастью, никого не оказалось, но двери в каждую комнату потом открывали снова так – через моё "посредничество". Я что, живой щит что ли?! Зачем вообще проводить операцию в селе? Ведь перестрелка может зацепить соседей, посторонних людей. Здесь же один дом к другому прилеплен. А как относиться к фактам, когда наших односельчан забирают "на беседу"? А потом все любуются следами от таких бесед. Где, в каком российском законе написано, что жизнь по исламу и ношение бороды – это терроризм?
Магомед говорил на хорошем русском языке, было видно, что он действительно часто бывает в Махачкале. Односельчане поддерживали его, делились собственными обидами и претензиями. К толпе подошёл пожилой человек: у него, по его же признанию, после каждой спецоперации "забирают сына". Очевидно, что отношение к тем подразделениям, которые проводят рейды в селе, в Гимры далёкое от восторгов. Только избранный глава Унцукульского района Казимбек Ахмедов (сам выходец из села Гимры) подтверждает, что в селе традиционно сложилось настороженное отношение "к людям в погонах".
– Это ещё с царских времён, когда нас считали неблагонадёжными. Как-никак родина двух имамов – Газимагомеда и Шамиля; активное участие в Кавказской войне. В следующем восстании (1877 г.) гимринцы тоже приняли активное участие. Царские власти дважды сжигали Гимры, вырубали наш знаменитый сад.
Советская власть тоже навязала свои условия, В 1930 году в одну ночь были арестованы 60 человек – как члены "Антисоветского подпольного аварского религиозного общества". Люди получили по 10 лет заключения, многие домой не вернулись.
Новые репрессии обрушились на село в 1937 г. Но это была уже общая беда. А в годы Великой Отечественной войны появилась байка, что гимринцы якобы готовы встретить Гитлера с распростёртыми объятиями. Как фюрер собирался добраться до села в отсутствие всяких дорог – один Борман знает. На всякий случай скажу, что в это же время 112 гимринцев защищали советскую родину на фронтах в рядах Красной армии, а 63 из них не вернулись домой.
Так или иначе, но отношения гимринцев с правоохранительными органами не сложились. За всё советское время в милиции работали 5 или 6 человек. Я думаю, надо эту атмосферу преодолеть, – считает Казимбек Ахмедов. – Работа в МВД сама по себе не является чем-то позорным. Главное другое – чтобы человек и в форме вёл себя порядочно, честно, не забывая, что он – горец, дагестанец, мусульманин.
* * *
Тайное родство лезгин с гимринцами?
Гимринцы, так сказать, в натуральном виде сохранили джума-мечеть, в которой ещё в XIX веке совершали намаз имамы Газимагомед и Шамиль, шейх Магомед Ярагский и другие известные люди.
– Лезгинского устаза на родине преследовали ханы, – поясняет Казимбек Ахмедов. – Поэтому Магомед Ярагский перебрался в аварские горы. И перед тем как поселиться в Согратле, он некоторое время прожил в Гимры. Мы этим искренне гордимся, ведь шейх – духовный наставник двух наших имамов. Кстати, скажу: знаменитый Гасан Алкадарский – на самом деле родной сын имама Газимагомеда. Именно имам – отец Гасана (Газимагомед был женат на дочери Магомеда Ярагского). Позже, после гибели имама, дочь шейха вышла замуж за своего двоюродного брата. Но Гасан – это сын именно Газимагомеда, это легко высчитывается по срокам. Газимагомед погиб в октябре 1833 года, а мальчик родился в начале 1834 года. Так что, уважаемый учёный Гасан Алкадарский породнил аварцев и лезгин самим своим рождением.
– А почему ваше село по-аварски именуется "Генуб", а по-русски – Гимры?
– Известно, что ещё в VIII веке населённый пункт здесь основали охотники. Они всаживали топоры в деревья и говорили: "Я из Зело", "Я из Чоха", ещё откуда-то. И только один из охотников всадил топор в ствол грушевого дерева и воскликнул: "Дун генусса!" ("Я из груши!"). Так название Генуб и закрепилось.
Что касается названия Гимры, то оно арабского происхождения (а вовсе не придумано царскими генералами, как кто-то заявлял). В годы газавата Газимагомед вёл активную переписку с мусульманами зарубежья, подписывался "Газимагомед аль-Кимрави". Оказывается, кимра – это груша на одном из арабских диалектов.
* * *
0,0019 гектара...
Что касается главной проблемы, угрожающей селению Гимры, то и депутат Газимагомед Гимринский, и глава района, и глава села Абдулла Магомедов, и директор Ирганайской ГЭС Шамиль Мансуров были солидарны: это – земля и работа.
– Именно по Гимры ударили те социально-экономические преобразования, которые активно происходили в этих местах. Чиркейское водохранилище, строительство Ирганайской ГЭС, проведение дорог – всё это отобрало у гимринского джамаата около 1200 гектаров земли! Причём часть потерянных земель – это драгоценные сады, в которых росли вкуснейшие виноград, груши, инжир, гранаты, хурма и др.
– Обратите внимание на рельеф, – поясняет Шамиль Мансуров. – Село расположено как бы в кратере, оно защищено от ветров могучими стенами Гимринского хребта. К тому же, отвесные склоны хребта выполняют и роль солнечной батареи: днём они накапливают тепло, а ночью продолжают согревать фруктовые сады. И вот части этих богатств мы лишились!
Сейчас часть рабочих мест обеспечивает продолжающееся строительство Ирганайской ГЭС, но оно максимум в течение года завершится. Чем займутся высвободившиеся от работы молодые гимринцы? Эта проблема усиливается чудовищным дефицитом земель: молодому человеку уже просто негде построить даже небольшой домик. – В отсутствие возможности расширяться гимринцам приходится ютиться в тесных имеющихся жилищах, – рассказывает Абдулла Магомедов. – Некоторые пожилые сельчане мне жаловались, что даже в жару они не могут дома одеться более свободно, так как вместе с ними проживают молодые жёны их сыновей. Вообще, на сегодня Гимры является самым безземельным населённым пунктом Дагестана. Мы подсчитали, что при абсолютно равном распределении земель между сельчанами, каждый получит 0,0019 гектара, тогда как в среднем по республике эта цифра составляет 0,3 гектара.
Получается дикая несправедливость: природа и климат позволяют растить у нас сладкие гранаты весом в почти килограмм (такого в мире нет нигде!), здесь выведены новые вкуснейшие сорта винограда; по количеству солнечных дней в году мы опережаем множество известных регионов-житниц планеты; но отсутствие земель не позволяет реализовать эти возможности.
Мы давно ставим вопрос о том, чтобы найти для нас незанятые земли, к примеру, в Буйнакском, Кизилюртовском или Хасавюртовском районах. Но только не в окрестностях Кочубея, ведь там невозможно вести садоводческую деятельность. Иначе можно констатировать откровенное ущемление наших интересов: ГЭС нужна всему Дагестану, а пострадали при этом мы, гимринцы, лишившись возможности заниматься любимым и полезным садоводческим делом, – подытожил Абдулла Магомедов.
* * *
От редакции
К сожалению, определённая напряжённость между гимринской общиной и правоохранительными органами существует. На наш взгляд, приблизить решение проблем могли бы реальные компромиссные ходы с обеих сторон, или, говоря по-дагестански, дипломатия маслиата.
Гимринцам, пожалуй, стоит понастойчивее, повнушительнее повлиять на радикалов в собственных рядах. Объяснить им, что их деятельность только усугубляет ситуацию и заодно подставляет всё село. Речь ни в коем случае не идёт о предательстве своих ценностей, святынь, взглядов. Речь – о необходимости вести себя в рамках Конституции и законов России и Дагестана.
С другой стороны, представители властей в лице некоторых чиновников и силовиков могли бы с большим пониманием отнестись к проблемам самих гимринцев. Специфика есть везде – и в Хунзахе, и в Хасавюрте, и в Юждаге. Специфика Гимры заключается в том, что исторически отношения села с "людьми в погонах" действительно не сложились. Зачем продолжать эту традицию сейчас, подчёркнуто настороженно относясь ко всем гимринцам. Тем более что разговор с горцами на языке "дать по башке, поставить их на место" вызывает не смирение, а прямо противоположную реакцию.
Напротив, следует перенести акценты на здравый смысл и позитив. Путь к этому озвучил в среду и Президент РД Муху Алиев, заявив о серьёзном доверии к новому главе Унцукульского района Казимбеку Ахмедову. Президент отметил, что нынешний глава не нуждается в охране и крепостях, его защищает собственная репутация. Путь к этому – способность Адильгерея Магомедтагирова и Газимагомеда Гимринского откровенно обсуждать любой круг вопросов. Оказывается-то, диалог вполне возможен! Вот на эту линию и следует сделать ставку. И почему бы гимринцам публично не осудить тех, кто охотится за жизнью министра внутренних дел республики.
Ну и, конечно, не обойтись без решения социально-экономических проблем. Когда молодой гимринец, полный сил, энергии и горско-мусульманской пассионарности, не знает, как себя реализовать, – эта ситуация чревата самыми серьёзными последствиями. А таких гимринцев в ближайшее время может стать сотни. Людей без работы, без земли и без возможности построить свой дом. Но с перспективой "уйти в лес" и найти своё призвание там...
Новые рабочие места, приличные заработки, участок земли для обустройства собственного гнезда, возможность законопослушно и свободно исповедовать свои религиозные убеждения (не входя в клинч с государственной системой) – вот условия сохранения мира и благополучия в этом живописном уголке Дагестана.
13.04.2007
Источник: Молодежь Дагестана
