Мы чтим патриарха Константинопольского как первого по чести, но мы против его восприятия как "восточного папы"

В преддверии очередной встречи смешанной православно-католической богословской комиссии в Италии представитель Русской православной церкви при европейских международных организациях епископ Венский и Австрийский Иларион в интервью порталу "Интерфакс-Религия" заранее предупредил о намерении Московского патриархата решительно отстаивать на предстоящем заседании собственный взгляд на проблему примата и соборности в церковной власти.

– Когда и где состоится следующий раунд православно-католического богословского диалога? Какие вопросы предполагается в ходе него рассмотреть?

– Наша встреча пройдет в октябре 2007 года в итальянском городе Равенна. В ходе заседания будет завершено обсуждение документа, посвященного теме епископата и соборности в Церкви.

Этот документ первоначально был подготовлен на заседании комиссии в Москве в 1990 году. Затем комиссия отложила его в сторону и в течение десяти лет занималась темой унии. Далее последовал шестилетний перерыв, и, наконец, в сентябре 2006 года в Белграде комиссия вернулась к этому тексту.

На заседании в Белграде наметились существенные расхождения между участниками по одному из параграфов документа. Однако в марте нынешнего года состоялось заседание редакционного комитета комиссии, куда входят три представителя православной стороны (архиерей Константинопольского патриархата митрополит Диоклийский Каллист, я и представитель Румынской церкви диакон Иоанн Ика), а также три католика. Нам удалось этот абзац изменить так, что он удовлетворил обе стороны. Если наша исправленная версия устроит пленарную комиссию, можно будет считать белградский инцидент исчерпанным. Хотя я не сомневаюсь в том, что в дальнейшем нас ожидают многие новые трудности.

– С чем Русская православная церковь намерена выходить на эти переговоры? Какую главную идею, основной тезис она намерена отстаивать в этом диалоге?

– Мы рассматриваем вышеупомянутый текст как подготовительный к обсуждению темы примата во Вселенской Церкви. В заключительных параграфах документа эта тема уже прямо затрагивается, а на следующих после Равенны заседаниях комиссии теме примата будет посвящен отдельный документ. Наш основной тезис: примат в Церкви необходим, в том числе и на вселенском уровне, но на уровне Вселенской Церкви это не может быть примат юрисдикции – это может быть только первенство чести.

– Насколько Русская православная церковь готова к обсуждению вопроса о примате папы Римского? На чем она намерена настаивать в этой дискуссии и на какие теологические компромиссы готова идти? Имеет ли вообще этот вопрос, по Вашему мнению, перспективы быть одобренным православной стороной?

– Никаких компромиссов здесь быть не может. И цель богословского диалога отнюдь не заключается в достижении компромисса. Для нас цель этого диалога – выявить, каков был изначальный взгляд Церкви на первенство Римского епископа. Именно от этого надо отталкиваться – от того, какое место занимал епископ Рима в древней, неразделенной Церкви.

Исторически примат Римского епископа в христианской Церкви был, с нашей точки зрения, приматом чести, а не юрисдикции. То есть юрисдикция папы Римского никогда не распространялась на все Церкви. Во втором тысячелетии папа Римский стал де факто "патриархом Запада" (данный титул сохранялся за ним и де юре до недавнего времени), тогда как на Востоке Церковь возглавляли четыре патриарха поместных Православных церквей – Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский.

После разрыва с Римом в семье Православных церквей первенство чести как бы автоматически перешло к Константинополю, хотя все древние каноны усваивают Константинопольскому епископу второе место после Римского, ни в одном каноне не говорится о первенстве Константинополя. Тем не менее это первенство стало свершившимся фактом, но только мы воспринимаем его исключительно как первенство чести, тогда как сам Константинопольский престол иной раз склонен толковать это первенство расширительно. Вот вокруг этих вопросов и будут, как я полагаю, возникать основные трудности.

– Намерен ли Московский патриархат выработать к заседанию какой-то специальный законченный богословский документ, который будет выражать позицию Русской церкви по теме дискуссии и впоследствии будет доступен?

– Святейший Патриарх и Священный Синод поручили богословской комиссии составить документ, который будет отражать официальную точку зрения Московского патриархата по вопросу о примате во Вселенской Церкви вообще и о приматах Римского и Константинопольского епископов, в частности. Появление такого документа станет важной вехой в осмыслении этого серьезного экклезиологического вопроса и поможет мне как представителю нашей Церкви в смешанной комиссии отстаивать нашу официальную точку зрения.

– Известен ли заранее алгоритм консолидированного принятия итогового решения православной стороной – голосования либо консенсуса? На прошлой встрече, насколько помнится, по этому поводу возникали споры, и Вами выражался публичный протест.

– Да, я тогда выразил протест и буду выражать его в дальнейшем, если вопросы важного богословского и экклезиологического характера будут ставиться на голосование. Здесь речь не идет о мнении большинства и меньшинства, речь идет о выяснении истины.

В прошлый раз, когда кардинал Вальтер Каспер (сопредседатель смешанной комиссии, глава Папского совета по содействию христианскому единству – "ИФ") с подачи митрополита Иоанна (Зизиуласа) (сопредседатель смешанной комиссии, Константинопольский патриархат – "ИФ") поставил спорный параграф на голосование, представители Московского патриархата оказались единственными, кто проголосовал против. И было сказано, что против формулировки выступила "just one Church" (только одна церковь). Но, во-первых, эта "just one Church" по количеству верующих превосходит все остальные Православные церкви вместе взятые, а во-вторых, вне зависимости от размера, если хотя бы одна Православная церковь выступает против той или иной формулировки, эту формулировку принимать нельзя. Должен быть консенсус, и голосование здесь неуместно.

Именно так мы работали в редакционном комитете. Признаюсь, что работать вшестером гораздо легче, чем обсуждать документ в группе из 60 человек. Может быть, методологически было бы правильнее поделить громоздкую пленарную комиссию на несколько рабочих групп, которые лишь иногда встречались бы для рассмотрения итоговых текстов. Между прочим, в Балтиморе, когда обсуждалось будущее смешанной комиссии, я говорил, что комиссия из 60 человек не может быть работоспособной и предлагал уменьшить ее вдвое.

– Будет ли представителям поместных Православных церквей предоставлено паритетное право участия в дискуссии? Может ли, на Ваш взгляд, делегация Константинопольского патриархата настаивать на собственном первенстве в отражении позиции Православных церквей?

– Система представительства в комиссии не отражает реальный расклад сил и взглядов в православном мире. Многомиллионная Русская церковь представлена в комиссии двумя делегатами, тогда как любая другая, даже небольшая по численности Православная церковь, тоже представлена двумя делегатами. Сопредседателем комиссии является представитель Константинопольского патриархата, секретарем – тоже. Все это создает определенный дисбаланс. Иной раз православный сопредседатель настаивает на своей точке зрения, которую может не разделять представитель Московского патриархата. Именно так было в Белграде, когда обсуждался спорный параграф документа.

Мы рассматриваем сопредседателя комиссии как прежде всего модератора, задача которого заключается не в том, чтобы навязывать свою точку зрения или позицию своей Церкви другим участникам, а предоставлять всем равные возможности для высказывания и вести комиссию к консенсусу. Мы будем и дальше придерживаться этой точки зрения.

– Потепление, очевидно возникшее между Ватиканом и Москвой в период понтификата Бенедикта XVI, носит в первую очередь политико-дипломатический характер. Может ли это потепление отразиться и на богословской сфере, вдохновить участников богословской дискуссии к большей открытости и взаимопониманию?

– Взаимоотношения между Ватиканом и Москвой относятся к сфере двусторонних отношений, а смешанная комиссия включает все поместные Православные церкви. Поэтому я не стал бы прямо увязывать эти два разных уровня.

Как известно, патриарх Варфоломей изъявил желание присутствовать на заседании в Равенне и предложил папе Бенедикту XVI тоже туда поехать. Насколько я знаю, официального ответа от Ватикана на это предложение пока не последовало. Однако члены смешанной комиссии, с которыми мне пришлось разговаривать, сдержанно отнеслись к данной инициативе.

Дело в том, что, когда встречается папа Римский и патриарх Константинопольский, светские средства массовой информации, не разбирающиеся в тонкостях православной экклезиологии, представляют это как встречу глав двух Церквей – Католической и Православной. Если бы папа Римский и патриарх Константинопольский присутствовали на заседании смешанной комиссии в Равенне, это бы воспринималось так, будто папа возглавляет католическую половину комиссии, а патриарх Константинопольский – православную.

Между тем Православная церковь имеет структуру, отличную от структуры Католической церкви: у нас нет единого предстоятеля во вселенском масштабе, а каждая поместная Церковь возглавляется своим предстоятелем. Иными словами, во вселенском Православии нет иерарха, чья роль была бы аналогична роли папы Римского в Западной церкви. И не стоит создавать иллюзию, что такой иерарх есть. Мы чтим патриарха Константинопольского как первого по чести среди предстоятелей поместных Православных церквей, но мы против того, чтобы его воспринимали как "восточного папу".

В Католической церкви папа воспринимается как высшая вероучительная инстанция, и в каком-то смысле каждый католик, участвующий в работе смешанной комиссии, является представителем папы (хотя одновременно может представлять и свою местную церковь или то или иное учебное заведение). Все католические члены комиссии назначаются Ватиканом. У нас же иная система: у нас каждая поместная Церковь назначает своих представителей. И если, например, я поеду в Равенну, то я буду представлять там не патриарха Константинопольского, а патриарха Московского, и выполнять буду волю последнего, а не первого.

– Будут ли участвовать во встрече в Италии представители униатских церквей? Будет ли затрагиваться в ходе дискуссий тема унии как одной из форм церковного единения? Намерен ли Московский патриархат выразить там свою позицию по униатам, в частности, по политике УГКЦ?

– В комиссии имеются представители так называемого "восточного обряда", которые смогут озвучить точку зрения греко-католиков, если возникнет дискуссия по теме унии. Обсуждение этой острой темы сейчас как бы временно отложено, поскольку именно эта тема сделала невозможной работу комиссии в Балтиморе. Но с повестки дня тема унии не снята, и рано или поздно к ней придется вернуться. Мы, представители Московского патриархата, настаиваем на том, что обсуждение этой темы необходимо продолжить.

Поскольку смешанная комиссия создана для богословского диалога, а не для разбора конкретных ситуаций в тех или иных регионах, то мы вряд ли сможем касаться политики греко-католической церкви на Украине. Но, повторю, тему унии обсуждать придется, как бы ни хотелось некоторым членам комиссии этого избежать.