Мусульмане в Старом Свете: тест на совместимость

Столкнувшись с европейскими реалиями, мусульмане нередко вспоминают о своих корнях. Между тем некоторые выходцы из арабских стран в Европе становятся исламофобами.

Возможно ли мирное сосуществование ислама и европейской "светской" культурной традиции? Два мусульманских интеллектуала, интегрированных в европейскую среду, приняли участие в публичной дискуссии на эту тему. Она прошла в конце мая в Риме по инициативе мэра Вечного города Вальтера Вельтрони. Эти интеллектуалы – Тарик Рамадан и Ханиф Курейши.

Рамадан, внук основателя организации "Братья-мусульмане" египтянина Хасана аль-Банны, родился в Женеве, куда в 1962 году переселились его родители. Он учился в Швейцарии и во Франции, а в настоящее время преподает исламоведение в университетах Женевы и Фрибурга. Одно время Рамадан даже входил в состав консультативной группы по проблемам исламского экстремизма в Великобритании, созданной премьер-министром Соединенного королевства Тони Блэром. В свою очередь, Ханиф Курейши – английский писатель и кинорежиссер пакистанского происхождения, родившийся в Лондоне и посвятивший проблеме европейских мусульман роман и фильм "Мой сын – фанатик".

Нужно сказать, что прошедшая в Риме дискуссия не пролила свет на обсуждаемую проблему. Рамадан и Курейши высказали очень схожие тезисы, хотя и сделали это так, как будто придерживались разных точек зрения.

Рамадан говорил по существу. Он сравнил стереотипы европейцев в отношении мусульман с предрассудками антисемитов, полагающих, что у евреев есть тайная международная организация, что они думают одно, а говорят другое (например, шиитское учение "такия" разрешает скрывать свои убеждения в случае опасности), что они незаметно проникают в недра общества и пытаются тайно им управлять.

Вместе с тем Рамадан порекомендовал проживающим в Европе мусульманам стать "настоящими европейцами" и неукоснительно соблюдать законы стран проживания. Исламских богословов он призвал по-новому истолковывать суры Корана и хадисы в свете современных социальных условий, культурных и этических категорий. Этот процесс обновления должен сделать ислам совместимым со светской европейской культурой в духе взаимного признания.

Курейши, в свою очередь, цитировал свою книгу "Мой сын – фанатик". В ней рассказывается о конфликте между отцом и сыном. Отец, Парвез, жил в Пакистане, где не отличался особым религиозным рвением. Известное религиозное равнодушие он сохранил и после иммиграции в Соединенное Королевство. Но его сын Али, родившийся в Великобритании, открывает для себя свою пакистанскую идентичность и свои исламские корни именно в результате столкновения с английской действительностью, которая заставляет его чувствовать себя "униженным и оскорбленным". Как раз среди европейских мусульман второго поколения, по мнению Курейши, зарождается экстремизм. Так, теракты в Лондоне летом 2005 года были совершены исламистами-фанатиками, которые родились и воспитывались в той же Великобритании.

Проблема чрезвычайно актуальна. По числу последователей ислам сегодня – вторая религия в Западной Европе. Такая картина складывалась на протяжении последних десятилетий по мере того, как уроженцев мусульманских стран, приезжавших в Старый Свет в поисках работы и лучших жизненных условий, становилось все больше и больше. Многие бежали из регионов, охваченных пламенем войн.

Переселяясь, иммигранты, как правило, ориентировались на те страны, в колониальной зависимости от которых некогда находилась их родина. Поэтому сегодня в Великобритании преобладают мусульмане из Пакистана и Индии, во Франции – из стран Магриба (Алжира, Туниса, Марокко), в Нидерландах – уроженцы Индонезии, в Италии – Сомали и Ливии (впрочем, здесь немало и выходцев из Магриба). То обстоятельство, что в ФРГ много турок, можно объяснить давнишними политическими связями между Германией и Турцией, восходящими ко временам Османской империи.

Как бы то ни было, проблемы у всех европейских стран одинаковы. Главная заключается в том, как согласовать предписания ислама, обычаи и образ жизни мусульман с законами, обычаями и моральными устоями западного, в значительной степени секуляризованного мира, где религия уже не играет столь всеобъемлющую роль, как в исламском мире. Проблема усугубляется тем, что большинство иммигрирующих в Западную Европу мусульман – люди с низким уровнем образования, зачастую неграмотные.

Существуют, конечно, исключения из правила. Среди европейских мусульман встречаются интеллектуалы, профессора, журналисты, чья реакция на европейскую действительность порой крайне любопытна. Хороший пример – Магди Аллам, египетский журналист, ставший в Италии заместителем главного редактора крупнейшей газеты страны – Corriere della sera. Аллам, родившийся и выросший в состоятельной мусульманской семье, получил образование в Италии и напрочь отверг ислам, считая его "неадекватной религией". По его мнению, разницы между "умеренными" мусульманами и фундаменталистами нет, все они "одинаково плохи".

Его статьи мало чем отличаются (если не считать большей эрудиции) от текстов правоконсервативных исламофобов. По мнению таких "просвещенных" исламских интеллектуалов, мусульмане в Европе могут в лучшем случае сохранить свои этнические или фольклорные обычаи вроде празднования Навруза (который по своему происхождению не является исламским праздником и не отмечается арабами), но не более того.

Конечно, подобная точка зрения, как и взгляды, выраженные Тариком Рамаданом и Ханифом Курейши, не помогут решить острую проблему мусульман в Европе. Последователям ислама и европейцам, прежде всего христианам, предстоит пройти долгий и нелегкий путь. Важно, чтобы они прошли его вместе.