Нет того человека, который бы не вспомнил имя Русского Патриарха, ставшего Предстоятелем Церкви во второй половине "бунташного" XVII в. (7 августа 1652 г.), – Святейшего Никона (Никита Минов, май 1606 г. – 30 августа 1681 г.), при этом всякий раз по-своему в соответствии со сфальсифицированными историческими данными и созданным мифом, в которых Никон представлен как "реформатор Церкви", гонитель старообрядцев, теорат-папоцезарист, стремящийся возвыситься над Царем и захватить государственную власть.
Это популярное мнение было сформировано в угоду секулярной государственной власти отечественными идеологизрованными историками – В.Н. Татищевым, В. Берхом, Н.И. Костомаровым, С.М. Соловьевым, С.Ф. Платоновым и др. [1] на основании "Истории о Московском соборе 1666-1667 г.", которую написал тайный представитель Римской курии, агент Конгрегации пропаганды веры митрополит Газский Паисий Лигарид (он же принимал самое активное участие в деле осуждения Патриарха Никона и разрушении "симфонии" государства и Церкви) [2].
Существует и другой – правдивый подход к осмыслению роли и значения Патриарха Никона, который появился в историографической литературе после того, как сфабрикованное соборное 1666-1667 гг. "Судное дело" Патриарха Никона было рассекречено и из него сотрудником МИД Н.А. Гиббенетом была опубликована часть документов "Историческое исследование дела Патриарха Никона" (СПб., 1882-1884), а в Великобритании историком и богословом В. Пальмером в сочинении "Патриарх и Царь" [3] напечатано знаменитое "Возражение или Разорение Никона, милостию Божией Патриарха..."; в России наследие Патриарха "появилось на свет" лишь в канун 400-летия со дня его рождения и 235-летия его памяти – в 2004 г. – "Патриарх Никон. Труды" (научн. исслед., документы, сост. и общ. ред. В.В. Шмидта. М.: Изд-во МГУ).
Реалистическая традиция восприятия Патриарха Никона была сформирована трудами прот. С. Михайловского "Жизнь Святейшего Никона, Патриарха Всероссийского" (М., 1863, 1878, 1907), "Никон Патриарх Всероссийский: Историческое повествование" (М., 1895, 1896), Г. Георгиевского "Никон, Святейший Патриарх Всероссийский, и основанный им Новый Иерусалим" (СПб., 1902), С.В. Лобачев Патриарх Никон (СПб., 2003), С.К. Севастьяновой "Материалы к "Летописи жизни и литературной деятельности Патриарха Никона"" (СПб., 2003; это – работа С.М. Дорошенко, которую С.К. Севастьянова издала под своим именем). Эти работы, в отличие от названных историков-государственников, основываются на исторических документах и, прежде всего, на "Житии Патриарха Никона", которое в нашем Отечестве было издано всего 9 раз – по спискам никоновых Иверского монастыря "во всеобщее известие" в СПб. в 1784, 1817, 1909 гг. и Воскресенского монастыре Нового Иерусалима в Москве в 1871 г. [4], 1872 г., 1908, 1997, 2003 и 2005 гг.
Каким был этот незаурядный человек и для своего времени, и для сегодняшней жизни, если, по словам прот. Г. Фловорского, "редко кто писал о нем бескорыстно и беспристрастно, без задней мысли и без предвзятой цели. О нем всегда именно спорили, пересуживали, оправдывали или осуждали. Его имя до сих пор тема спора и борьбы. И почти не имя, но условный знак или символ" (Пути русского богословия. Мн., 2006. С. 66), а профессор Варшавского университета М.В. Зызыкин, который с юридической скрупулезностью исследовал и описал государственные и канонические идеи Патриарха определяет его значение в истории так: "...независимо от разнообразия суждений о Никоне, к нему привлекает внимание та широта проблем, которая связана с ним не только для канонической нравственно-государственной и исторической стороны его дела, но и для русского православного самосознания в смысле уяснения происходящей в России катастрофы и возможности искупления своего греха перед Церковью и великим Святителем Божиим. В таком аспекте проблема Никона есть не только проблема русского прошлого, но и русского будущего, связанная с проблемой действительной силы Православия в мире..." (ч. I. С. 8; ч. III. С. 270)?
* * *
Никон стал Первосвятителем Русской Церкви в тот период, когда была сформулирована и развита идея "Москва – третий Рим", когда были переработаны и пережиты основные споры между стяжателями и нестяжателями (прпп. Иосиф Волоцкий и Нил Сорский), когда набирали силу процессы государственной централизации и Русь вовлекалась в систему активных международных отношений, когда трудились "ревнители благочестия", когда все общество с ужасом ожидало пришествия антихриста. Нетрадиционное для древнерусского образа жизни и восприятия "цивилизационное время" требовало активных и масштабных действий, которые и были предприняты главой Русской Церкви в симфоническом взаимодействии с Царем. По сути, Патриарх Никон ничего экстравагантного и по-реформаторски нового, как об этом часто говорят, не вводил в церковную и церковно-гражданскую жизнь, он лишь возвращался сам и возвращал богодарованную российскую паству к живущей в Предании и восточной святоотеческой традиции кафолической, апостольской Церкви.
Обращаясь к жизни Патриарха Никона, нашедших отраженние в документальных источниках, мы видим, что она, прежде всего, есть образец примерного беззаветного служения не только Отечеству небесному – Богу, Его Церкви и народу, но и отечеству земному с его государством. Свидетельствуется это служение в исповедании действенности Имени Божьего в таинствах, в тайне благочестия, которыми утверждается спасение. Заключена же эта тайна для Патриарха в Богообщении и Боговселении, т.е. ее суть в исповедании Пресвятой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа. Для человека начало этой тайне полагается в таинстве крещения, далее тайна проходит через всю жизнь исповеданием Имен Божиих в церковных таинствах: частное молитвенное усердие приводит к Богообщению, совершенство которого достигается степенью Боговселения, говорит Патриарх в своем "Возражении..." (л. 129об.,323об., 576об., 577-580).
Размышляя о том далеком XVII в. и его эпохе, которая получила имя по жившей и трудившейся в ней незаурядной личности – Патриарху Никону, помним, что в формационном развитии они оказались между Русью Древней и Россией Нового времени. В ту эпоху – эпоху Патриарха Никона, трансформационные процессы затронули все без исключения сферы жизни общества в их полноте, и тогда активным, самоотверженным служением Патриарха обществу, Церкви и государству на основе политико-идеологической и философско-богословской парадигмы "Третий Рим – новый Израиль – Святая Русь" были выработаны оригинальные модели церковно-гражданского строительства и государственно-церковных взаимоотношений, положены начала дальнейшей национально-государственной, и даже шире – государственно-эйкуменической (имперско-экклезиологической) политики и участия в складывающейся Вестфальской системе международных отношений.
Никон был Патриархом лишь шесть лет, регентствуя при этом государству в течение двух с половиной лет. Он не мог сделать все, что замышлял, но именно он указал на исторические задачи России по присоединению Малороссии и Белоруссии, по выходу к Балтийскому морю, по защите Православия в Ингрии и Карелии, порабощенном католиками, протестантами и турками славянском мире; в церковной жизни, напоминая о единстве Вселенской Церкви, вывел Русскую Церковь (Московскую Русь) из состояния изоляционизма и, проведя книжную и церковно-обрядовую справы, приблизил ее к Церквам-сестрам, подготовил каноническое объединение Великороссии и Малороссии, оживил жизнь Русской Церкви, сделав доступными для народа творения святых Отцов и, объяснив ее богослужения и церковную символику, обеспечил преемственное сохранение наследие Православной Эйкумены в судьбах "пременения царств". Патриарх трудился над повышением уровня нравственного состояния духовенства, старался преобразить государственную жизнь, одухотворяя ее высшими, нравственными целями, стремясь к осуществлению институциональной симфонии государства и Церкви не только как теоретической модели, но и желая, чтобы Русь была святой в смысле вечного стремления к недостижимому идеалу – стяжанию образа Горнего мира, что само по себе уже приобщает человечество к высшим ценностям и ставит перед каждым человеком идеал истины, добра, красоты и любви как вечную путеводную звезду.
Обозревая труды Святейшего Патриарха Никона, без оглядки на политико-иделогическую ситуацию, можно уверенно говорить, что именно его духовной решительностью и ответственностью за судьбы Православной Эйкумены и духовно-культурного наследия Православия в мире, устремленное к Богу русское общество и государство нашли в себе силы, чтобы, преодолевая смутные времена, стать мощнейшей державой – Московским царством на Евразийском континенте и активно влиять на политику и духовную жизнь народов, окончательно осознать себя историческим преемником Ромейского царства и сохранителем наследия Вселенского Православия, защитником и государственно-политическим гарантом Православной Эйкумены. Своей активной деятельностью, которая оказывается неразрывно связанной не только с каждым по сути даже малозначимым и неприметным событием жизни страны в этот период, Патриарх Никон цементировал и ярко продемонстрировал значимость выработанных нашими предками с их государством и Православной Церковью и укорененных в нашей исторической памяти-жизни модель такого миропорядка, которая восходит к миссионерско-экклезиологическим, ортодоксально-аксиологическим основаниям и полагается как неотъемлемая часть Мира с ее особой функцией – ответственностью за обеспечение международной стабильности посредством сочленения полюсов мира в аспектах не только физиократическом, но всегда более актуальном – метафизическом. Именно этим случившимся сочлением жизни личной – Патриарха и жизни исторической – народа, Церкви и государства величестенный образ Никона оказывает влияние на характер всей последующей истории, поскольку как его имя, так и собственно его образ стали многогранным знаком – символом и даже не столько этого периода, сколько именно модели организации бытия-миропорядка, борьбы за содержание, принципы и формы институционального взаимодействия государства, общества и Церкви, ответственности личности за судьбы народа, страны и наследия цивилизации.
Так, XVII в. и эпоха Патриарха Никона для последующего развития России приобрели черты стратегической исторической, культурной и духовной значительности, поскольку их наследие оказывало и продолжает оказывать серьезное влияние на современную жизнь с ее заботами о национально-государственной безопасности и перспективах международных отношений в меняющихся системах миропорядка. Благодаря выработанному в тот период кросснациональному и кросскультурному наследию (ответственность Руси-России за сохранение онто-аксиологичских ценностей – фундаментальных ценностей бытия и обще-жития) и сформированной двувекторности своего этно-национального и геополитического развития "север-юг" и "запад-восток", Россия стала мощнейшей мировой державой, стратегические интересы которой заключаются в удержании онто-социальной стабильности и полиэтнической, поликонфессиональной, поликультурной открытости миру. Именно бремя этого наследия обеспечивает России перспективу ее существования и сохранения миропорядка "осевого времени"; именно этим "ромейским" наследием она так неудобоварима "ницшеанскому" миру с его стесненным формой квази-бытия духом, жаждущим расширения и разменивающим онто-аксиологичские ценности на социально-экономические в их глобалистических и энтропийных тенденциях и устремлениях, нивелирующих этно-национальные и персоналистские идентичности, – духом, вожделеющим мир в его ресурсах и рынках сбыта и утрачивающим Красоту.
* * *
Остается неясным вопрос – по какой причине этот образ-знак-символ – Патриарх Никон – оказался "затемнен" – мифологизирован в идеолого-пропагандистской, научно-полемической традициях настолько, что, порой, приобретает демонический характер?
Возвращаясь к активно изменяющемуся в XVII в. миру с его поступательным процессом социально-государственного развития-в-себе на принципах экклезиоэтатизма, нужно отметить, что этот процесс приобретал черты – ярко выраженный вектор – ориентированности на европейскую модель этатистского абсолютизма и секулярного гуманизма (Вестфальская система международных отношений), в которой Церкви отводилась роль обслуживания интересов государства. Предлагаемая и проводимая Патриархом Никоном политика институциональной самостоятельности и независимости Церкви от государства (подобная попытка будет предпринята в начале XX в. на Соборе 1917 г., восстановившем Патриаршество, а затем в условиях новой демократической России – с конца XX в.) была неприемлема для европейских государств и, в первую очередь, для Ватикана [5], в связи с чем, были предприняты беспрецедентные в истории Русской Церкви и государства по своему масштабу внутри – и внешнеполитические усилия по разрушению церковно-государственной "симфонии" – симфонии власти светской и власти духовной.
Всеобщая же неподготовленность русского общества в его социальных группах к подобным трансформациям, выражавшаяся в приверженности догматичному охранению традиционного уклада и образа мысли, а также политическое слабоволие, личностная нерешительность, стремление к "тихости" и обеспокоенность сохранением династической преемственности со стороны Царя, вызвали процесс, границами которого стал социальный аутизм значительных групп людей, которые проименуются "старообрядцами", с одной стороны, и дискредитация главы Русской Церкви в глазах Царя и общества, судное лишение его Патриаршего достоинства и заточение в монастырско-тюремное смирение – с другой.
С целью дезавуации антиинституциональной и антиправославной политики государства в отношении Русской Церкви и ее главы был задействован ресурс идеологического обличения Патриарха Никона как теократа, посягнувшего на государственную власть, Первоиерарха, разрушавшего святоотеческую традицию, исходя из антиправославных папоцезаристских убеждений и увлеченности латинизированной восточной традицией (грекофильством) – Паисием Лигаридом была написана официальная история Большого Московского собора; официальные и личные документы досудебного периода жизнедеятельности Патриарха Никона были уничтожены; "Судное дело", документы в котором были смешаны между собой, засекречено и к нему, в отличие от "Истории" Лигарида, доступ разрешался лишь по "Высочайшему дозволению"; была развернута масштабная полемическая литературная деятельность в раскольничьей (старообрядческой) среде, настойчиво закреплявшая за Патриархом, как единственное и наиважнейшее во всей его деятельности, проведение книжно-обрядовой справы, называя ее "церковной реформой", которая якобы разрушила древнерусско-святоотеческое благочестие и благочиние. Так был сформирован в общественном сознании социально-политический миф, в научно-литературной обработке вошедший в официальную историю и историографию [6]. С целью же дестабилизации внутрицерковной жизни и разобщения единства иерархии и паствы, был актуализирован процесс раскола-сектантства, впоследствии приобретший институциональные черты и оформление как ресурс и механизм социально-политического и идеологического воздействия на Русскую Православную Церковь.
Хотя современная историческая и обществоведческая наука установила:
1) что государственная бюрократия использовала горделивое противление и непослушание со стороны отдельных представителей клира своему архипастырю, которое было усилено царским и гражданским клятвопреступлением, – была поругана Святительская честь: лишенный Святительского сана Патриарх Никон почти 15 лет "за Святую Церковь и слово Божье бе в тюрьме" (этот неразделимый в своих основаниях социально-гражданский и гражданско-церковный грех так и остается нераскаянным – без должного прошения о милости прощения: еще в 1681 г. Вселенские Святители прислали личные и соборные разрешительные грамоты, а соборный русский дух так и остается неразрешенным от клятвопреступления своему Первоиерарху);
2) очевидность того: а) что со Святейшим Никоном как в некую ссылку ушли и до ныне под спудом греха остаются погребенными стяжаемая Святая Русь и созидаемый в "традиции святых отец и законах благочестивых православных Царей и Великих Князей" Третий Рим, все более и более истончевая суть державства, премененного имперскостью; б) на следующем этапе была предпринята попытка формализации Церкви и превращения Ее в один из социальных институтов со своим бюрократическим аппаратом – было упразднено Патриаршество, что обезкровило духовные силы народной самости, а соработниками Государей Российских становились не Святители земли Русской, а государевы подданные из различных коллегий, министерств, учреждений, канцелярий и т.д.; в) а далее угроза нависла уже над собственно гражданской властью – Царством: самочинно сакрализованная и обездуховленная гражданская власть была сокрушена буйством physis?а – природно-плотского человеческого естества;
тенденции к мистификации и мифологизации образа Патриарха продолжают сохраняться не глядя и на то, что были сделаны основные выводы (М. Зызыкин, В. Иконников, В. Пальмер, А. Тодоров, В. Шмидт) в отношении инициированного антигосударственными и антиправославными силами "Судного дела" Патриарха Никона, вызвавшего к жизни цепную реакцию этих разно – и многоуровневых катастроф.
В свое время Первосвятитель пророчески-назидательно указывал "собинному другу" Алексею Михайловичу о грядущей катастрофе: "и явились в тонком видении Никону Святители Московские в Успенском соборе Кремля и просили известить Царю не расширятися над Церковью Божией... А не послушает – будет пожар в пределах Царства"... Не внял Царь Святительским словам – и спустя чуть более месяца "было огненное запаление на Царском дворе". Так в новой и новейшей русской истории утвердился перманентный процесс "охоты на ведьм" с его кострами, социально-гражданскими реформами, бунтами, революционными движениями и сокрушился колосс, стоящий на "глиняных ногах" [7]...
Видно, трагического опыта оказывается недостаточно. Но мы должны помнить об уроках прошлого, когда сегодня отдельные страны в стремлении к мировой гегемонии, используя "миф-ценность" современной цивилизации с его ресурсами (демократизм, гуманизм-либерализм, антропо-социально-экономическая глобализация и т.д.) и в целях нивелирования в современном мире духовно-нравственного потенциала, который несет в себе Православие с его идеей этно-национальных и институциональных образований (государство и Поместная Церковь), в основу идеологии внешнеполитической стратегии США, Великобритании и западноевропейских стран, следующих в их форваторе, в отношении к России и славянским государствам, составляющим Православную (ортодоксальную греко-восточную) цивилизацию, полагается принцип направленного пропагандистского воздействия, которое обеспечивало бы борьбу с Православием (ортодоксией) как имперской идеологией, в том числе и "москвитянской", порождающей, как на том настаивает крупнейший американский историк-русист – директор Библиотеки Конгресса США Дж. Биллингтон антисемитизм, "фанатичную ксенофобию", потенциально угрожающую миру фашизмом и экстремизмом.
Дж.Х. Биллингтон [8] в целях обоснования современных внешнеполитических стратегий США (англосаксонского мира) в отношении к России и ортодокс-славянской (православной) цивилизации, которые развиваются в комплексе с прогностическими политологическими моделями С. Хангтингтона, З. Бзежинского, Г. Киссенджера, М. Олбрайт и др., а также активно пропагандируемые "демократической оппозицией", включая старообрядческую и ряд советских диссидентов, на одного из которых – А.И. Солженицына – возлагались большие, но не оправдавшиеся надежды, поскольку по известным причинам к его голосу – "пророческому голосу русских традиций, почти не прислушивались" (с. 15), тщательно рассмотрел XVII в. и эпоху Патриарха Никона, посвящая в принесшем ему мировую известность исследовании "Икона и топор" третью главу "Век Раскола" (с. 155-254; библиография: с. 689-709, примечания: с. 710-868).
Дж. Биллингтон виртуозно на материале "от середины XVII века до середины XVIII (с. 156)" в нужном для себя и западной цивилизации свете показал формирование-закрепление социальных архетипов "ксенофобии,.. антисемитизма... москвитянской идеологии": "раскол... запечатлел в народном воображении антисемитизм, заложенный в москвитянской идеологии", поскольку "от фундаменталистов (т.е старообрядцев. – В.Ш.) современная Россия унаследовала не столько исступленное благочестие, сколько фанатичную ксенофобию, а от теократов (т.е никониан. – В.Ш.) не столько христианское правление, сколько церковную дисциплину" (с. 201), которое возможно использовать как средство и стратегический политический ресурс в борьбе с Православием – Православной Церковью и государствами Православной Эйкумены [9].
Как и тогда – во второй половине XVII в., так и теперь – но уже в начале XXI в., российское общество оказалось зажатым между эпохами. С одной стороны – ее прошлое с марксистско-ленинским социал-детерминизмом, оголтелым атеизмом, красным террором и большевистским тоталитаризмом, с другой – невнятно-светлое чаемое будущее. Сегодня Россия с ее сменившим романтический демократизм гуманитарно-либеральным спекулятивизмом, хищническим олигархизмом, групповым автократизмом и социальной аномией вновь ищет силы к возрождению. И вновь Церковь задает тон и динамику гражданско-социальной и духовно-метафизической ответственности за бытие мира: на юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г. была принята социальная концепция Церкви, в праздник Вознесения Господня – произошло врачевание исторического разъединения – подписан акт о каноническом единстве РПЦ и ЗРПЦ. Церковь по милости Божьей вновь, как и при Патриархе Никоне, собирает своих чад дабы едиными усты, единым сердцем, единым духом славить в Троице Единосущной Христа Воскресшего, имени Которого Святейший Никон посвятил Святого Живоносного Христова Воскресения монастырь Нового Иерусалима – Подмосковную Палестину в назидание всем ныне живущим и стремящимся к исполнению заповедей Евангелия в путях стяжания Града Небесного и созидания Святой Руси.
В преддверии празднования 90-летия восстановления Патриаршества, празднуем и 355-летие поставления на Патриарший престол Божиею милостию Никона – всем своим служением Богу, Его Церкви и народу, Отечеству и Православной Эйкумене заслуженно входящим в ряд величайших сынов человечества – чад Церкви Христовой, какими являются святители Иоанн Златоуст, Патриарх Фотий, имже несть числа.
Создатель летописи жизни и трудов Патриарха Никона С.М. Дорошенко говорит: "Господь судил Святейшему Патриарху Никону жизнь многосложную, многоскорбную и многоплодную. Святейший понес труды и испытал радости высшего служения и тягчайшие скорби, как телесные, когда он после перенесенного в дороге увечья был без всякого попечения в Ферапонтовом монастыре, так и еще более тяжелые душевные – разного рода клевету, вплоть до обвинения в телесной нечистоте, предательство, в том числе Царем их теснейших духовных отношений – отношений отца и сына... Святейший Патриарх испытал многие ипостаси человеческого служения: отец семейства и священник, строгий монах-отшельник, настоятель монастыря – и отдаленного сурового, и столичного царского, архиерей, наконец, Патриарх всея Руси. Строитель и зодчий, книжник и государственный деятель, просветитель и строгий, но заботливый пастырь, отец монахам, страдалец в заточении, хранитель святых канонов и ревнитель отеческих преданий, столп благочестия непоколебимый – все это Святейший Патриарх Никон. Бог даровал нашему Отечеству такого исполина духа, такого любящего пастыря, такого исповедника веры Христовой и такого живого человека со всеми своими особенностями, что каждый может найти в жизни и деятельности Святейшего то, что для него близко и назидательно в современный момент жизни... Главное в Патриархе Никоне – это живая вера, преизобилующая любовь, которой он жил, преображая вокруг себя все и призывая всех к преображению своей жизни и устроению ее во Христе" [10]
И сегодня, отдавая долг памяти великому Святителю, не побоимся, как это сделал С.М. Соловьев, отвечая на замечания Н.А. Гиббенета о серьезных упущениях и ошибочности выводов относительно Патриарха Никона: "чтобы исправлять, надо ворочаться двести верст назад, – не стоит". Воротимся теперь уже на 350 верст, поскольку, как отмечает В. Пальмер, когда либерализм сбросит существующие преграды и получит религиозную свободу, когда Русская Церковь будет ограничена собственными ресурсами, подвергнется нападению католиков и раскольников, тогда в поисках, прежде всего, самозащиты, и в особенности против католиков, она сможет открыть, что истинный борец за нее и представитель ее был Святейший Патриарх Никон. Таким образом, утверждая канонический примат Патриаршества и возвращаясь к почетному соблюдению канонов в духе Святителя, она сможет восстановить его в полноте мечтаний и вместе с ним продолжить сооружение того великого здания, над постройкой которого Никон, по его свидетельству, с терпением бессознательно работал: дом с центральной залой, такой просторной и блестящей, что Никон, глядя на нее, не знал, что это было, был поражен удивлением и изумлением...
Шмидт Вильям Владимирович, Советник РФ 1 кл., к.филос.н. доцент кафедры дипломатии ДА МИД России, докторант кафедры государственно-конфессиональных отношений РАГС при Президенте РФ
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 – См. историографический обзор: Зызыкин М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи: В 3 т. Варшава, 1931-1939; М., 1995 (репринт). Т. III. Гл. VI: Отзывы о Никоне; Иконников В.С. Новые материалы и труды о Патриархе Никоне // Университетские известия. Киев, 1888. N 4.
2 – ГИМ ОР. РГБ. Ф. 173/IV (МДА). N 69: Сборник против Никона (XIX в., помечен окончанием: 18 декабря 1855 г.; в 4?). Также см.: Лавровский Л. Несколько сведений для биографии Паисия Лигарида, митрополита Газского // Христианское чтение. СПб., 1889. Кн. 2 (N 11-12); Пирлинг П. Паисий Лигарид: Дополнительные сведения из римских архивов // Русская старина. СПб., 1902. Февраль; Дубовицкий А.Б. Паисий Лигарид и его участие в деле Патриарха Никона // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2001. N 3
3 – Palmer W. The Patriarch and the Tsar. V. 1-6; History of the Condemnation of the Patriarch Nicon by a Plenary Counsil of the Orthodox Catholic Eastern Church, held at Moscow A.D. 1666-1667. Written by Paisius Ligarides of Scio. London, 1871-1876.
4 – Заметим: после издания архимандрита Леонида (Кавелина) попытка научного (с комментариями) издания "Жития..." была осуществлена лишь в 2005 г. – см.: Житие Никона, Святейшего Патриарха Московского / Предисл. В.В. Шмидта, В.А. Юрченкова, В.Б. Смирновой, подготовка текста В.Б. Смирновой, коммент. В.Б. Смирновой, В.В. Шмидта. Саранск, 2005.
5 – См., например: Пирлинг П. Россия и Папский престол. М., 1912. Кн. 1; Папство и его борьба с Православием. М., 1993; Суттнер Э. Христианство Востока и Запада: В поисках зримого проявления единства / Пер. с нем. О.И. Величко. М., 2004.
6 – См.: Словарь русской, украинской, белорусской письменности и литературы до XVIII века / Под ред. И.У. Будовница. М., 1962 (из более 150 агиографических документальных источников, относящихся к Патриарху и призванных его представлять, опубликовано одно и одна статья об источнике, остальные 8 являются старообрядческими антижитиями – см.: с. 60, 116, 126, 174, 182, 188, 220, 224, 249, 295). В Трудах отдела древнерусской литратуры (Пушкинский дом, СПб.) за период с 1934 по 1998 г. старообрядческой проблематике посвящено более 110 работ, работам, восходящих к наследию Патриарха Никона – всего 6.
7 – См.: Социальные конфликты в России XVII-XVIII веков: Мат-лы Всерос. научно-практ. конф. (г. Саранск, 20-22 мая 2004 г.). Саранск, 2005.
8 – Биллингтон Дж.Х. Икона и топор: Опыт истолкования истории русской культуры. М., 2001.
9 – См. подробнее: Шмидт В.В. Патриарх Никон и его наследие в контексте русской истории, культуры и мысли: опыт демифологизации: Дисс.... д.филос.н. М., 2007. С. 335-353.
10 – Дорошенко С.М. Патриарх Никон: духовный свет сквозь века (духовная власть как духовная опора на все времена) // Патриарх Никон: Стяжание Святой Руси – созидание государства Российского: Монография в виде сборника научных трудов / Сост. и общ. ред. В.В. Шмидта. В 3 ч. М., 2007. Ч. II.
Источник: Русская линия
