Радетели государей

"Иконописцы царя Михаила Романова" в Музеях Московского Кремля

Вековечная проблема наших музеев – перегруженные фонды при нехватке экспозиционных площадей. Не обошла эта беда и Музеи Московского Кремля, вроде бы благополучно существующие в непосредственной близости от власти на зорко охраняемом Боровицком холме. Более того, соседство это больно ударило по музею в безбожные советские годы, когда были разрушены Чуцов и Вознесенский монастыри, церковь Спаса на Бору и иные уникальные памятники кремлевского ансамбля. Но эту боль со временем забыли почти все, кроме самых пылких краеведов, историков да музейных хранителей. Повод вспомнить о Чудове монастыре и, к счастью, увидеть уцелевшие – благодаря самоотверженности музейщиков – его святыни возник с новой выставкой, открытой при поддержке норвежской компании "НОРСК ГИДРО"

Проект "Иконописцы царя Михаила Романова" – прежде всего триумф реставраторов, потративших долгие годы на воссоздание древних икон. Собранные воедино, они в окружении богослужебных книг и церковной утвари складываются в замечательный по стройности ансамбль, перенхящий в сакральное пространство соборов. Здесь дышит эпоха бурная, полная потрясений, но и грандиозных замыслов, в том числе по обустройству столицы и Кремля. И все же то было затишье перед радикальным переломом: пережившая Смуту Русь, поздравляя нового царя (родственника Рюриковичей, но весьма дальнего), и не чаяла, какие перемены готовит ей внук Михаила Романова. Тот, что "уздой железной Россию поднял на дыбы" как напишет потомок другого древнего рода. Но эта Россия, постигающая свою историческую миссию, исподволь формировалась усилиями предшественников. Ведь когда в 1625 году шах Аббас преподнес патриарху Филарету священную для христиан реликвию – ризу Господню, Русь не только установила праздник Положения честной ризы Господа нашего Иисуса Христа, но и осознала себя центром православного мира, Новым Иерусалимом.

Неотвратимость перемен (и в искусстве тоже – всего спустя столетие начнется его глубинная трансформация) отражена в самом надмирном – в русской иконописи. Медленно, но верно, пусть и в гомеопатических дозах, в нее проникают веяния с Запада, где уже Ренессанс побежден барокко. Заблуждение – думать, будто иконы все друг на друга похожи (хотя этот вид искусства обусловлен строжайшими канонами). Век от века и от мастера к мастеру образа меняются, порой едва уловимо. Дабы сделать процесс их эволюции наглядным, устроители выставки прибегли к хитрости: кое-где парами повешены иконы на один и тот же сюжет, с изображением одного святого – например, пророка Илии, но из разных храмов и от различных авторов. Исследователи наконец установили их имена: Истома Савин и его сыновья Никифор и Назарий, выполнявшие заказы патриарха Филарета, царя Михаила Федоровича, "именитых людей" Строгановых. Выявилась рука новгородца Третьяка Гаврилова Кущникова, Марка Матвеева, Якова Казанца.

К слову, труд их не сводился к иконописанию: царские живописцы украшали стены храмов и теремов, создавали знамена, рисунки для вышивальщиц и мастеров Серебряной палаты, писали миниатюры. Выставка свела воедино различные сферы творчества этих мастеров: рядом с иконами Архангельского и Успенского соборов, образами из иконостасов бывшего собора Чудова монастыря и церкви Ризположения – рукописные книги, пелены, палица, воздухи. Орнамент на шлеме царя Михаила напоминает узорочье серебряного напрестольного креста или оклада Четвероевангелия из костромского Ипатьевского монастыря, и всюду – миниатюрная скульптура: носовую стрелку "шапки ерихонской" венчает фигурка архангела Михаила. И на иконах, и в книжных миниатюрах фигуры становятся легче и натуралистичнее, моделировка тоньше, композиция – свободнее, лики высветляются, трансформируется декоративная система. Это заметно при сопоставлении вариантов "Благовещения" "Успения Богоматери" "Воскресения Христова" "Святой Троицы" из церкви Чуца в Хонех Чудова монастыря и церкви Ризположения, скажем, с иконой "Благовещения" из Благовещенского собора, средник которой является списком с древнего образа XII века.

Однако Музеи Московского Кремля нарушили бы собственные традиции, если бы не сделали выставку еще и рассказом о действующих лицах истории. Судьбы преломились в рукотворных памятниках: тезоименная икона патронального святого государя "Михаил Малеин"; складень, принадлежавший келарю Аврааму Палицыну который сыграл важную роль в приглашении на престол Михаила Романова. Крышка раки Димитрия Угличского (сама рака исчезла после наполеоновского вторжения) – убиенного царевича чтили как связующее звено с правившей до Смуты династией. Надгробные покровы царевича Ивана Михайловича и его сестры Софьи, мерные иконы братьев-царевичей. Редкий пример древнерусского надгробного портрета – икона "Иоанн Белоградский и царевич Иван Михайлович" (1639) – вблизи от образа "Алексий Человек Божий" написанного в "переходном стиле" в год венчания на царство Алексея Михайловича (1645): новая эпоха на подходе.