Кровавая мечеть

События вокруг Красной мечети (Лал Масджид) в Исламабаде (Пакистан) едва ли не в точности повторили происходившее в 1979 году вокруг мечети аль-Масджид аль-Харам в Мекке (Саудовская Аравия). И тут, и там правительственные войска исламского государства штурмовали мечеть, в которой засели хорошо вооруженные и готовые сражаться до последней капли крови мусульмане. Бои были ожесточенными, с большим числом жертв с обеих сторон. Конфликт в обоих случаях завершился победой правительственных войск – исламская революция не состоялась ни в Саудовской Аравии, ни в Пакистане.

Сходство событий отнюдь не случайно. Это тенденция. И в мусульманских странах неизбежно появятся новые "красные мечети".

Когда пакистанские военные допустили журналистов в комплекс Лал Масджид и продемонстрировали им оружие осажденных, репортеры были немало удивлены, обнаружив наряду с автоматами, пулеметами и ручными гранатами копья.

Это верный признак того, что среди мятежников находились салафиты-максималисты. Они, должно быть, шли на огонь станковых пулеметов бравых пакистанских военных с этими копьями в полной уверенности, что победа над превосходящими силами противника будет им обеспечена, если в точности повторить все обстоятельства битвы при Бадре в 624 году н.э., включая вооружение первых мусульманских ополченцев. Согласно преданию, мусульмане малым числом победили тогда целую армию многобожников благодаря вмешательству небесного воинства числом 3000 боевых единиц под водительством архистратигов Джибриля-Гавриила и Микаила-Михаила.

Салафиты – мусульмане, призывающие организовывать жизнь в исламских обществах, вплоть до мельчайших деталей, так, как она была устроена в период первоначального ислама при ас-салаф ас-салих (или просто ас-салаф), или "добродетельных предках": Пророке Мухаммаде, его сподвижниках и первых двух поколениях их потомков. Салафизм – чисто суннитское направление мысли, которое возникает в исламе постоянно: салафитом был шафиит аль-Газали, салафитским является и ваххабитское направление в исламе, основанное на Аравийском полуострове в XVIII веке Мухаммадом Ибн-Абд-аль-Ваххабом. Салафиты засели в 1979 году в мекканской мечети аль-Масджид аль-Харам, салафитским является деобандийское направление в исламе, которому следуют талибы и которому обучают в тысячах суннитских медресе на территории Пакистана и Афганистана. Деобандийцами были и засевшие в Красной мечети.

Так долго сохранявшийся в странах Аравийского полуострова запрет на фотографию объяснялся четко выраженным в одном из хадисов Пророка Мухаммада запретом изображать существа, наделенные душой. Салафиты-талибы взорвали изваяния Будды в Бамиане, подражая поступку Мухаммада, уничтожившего всех идолов в мекканской Каабе.

Салафит-ваххабит Усама бен Ладен выступает против американских войск на территории Саудовской Аравии не потому, что он борется против американского империализма, как, скажем, Уго Чавес, а потому, что во времена Пророка Мухаммада в Аравии, Земле Двух Святынь, не было никаких американцев и ваххабиты верят, что последними словами Мухаммада накануне его упокоения были такие: "Уберите многобожников с Аравийского полуострова!" Салафиты-деобандийцы громят видеосалоны не только потому, что там продаются видеофильмы, пропагандирующие разврат и насилие, а потому, что любые видеофильмы – вещь неприемлемая для салафита. Ясное дело, при Пророке Мухаммаде не было никаких видеофильмов, к тому же они демонстрируют образы существ, наделенных душой.

Последовательный салафизм невозможен. Ваххабитские салафитские улемы (ученые) в Саудовской Аравии дали добро на фотографию и издали фетву, разрешающую во время "Бури в пустыне" присутствие американских войск на территории их страны. Да и мятежники в Красной мечети не столько копья использовали, сколько автоматы и гранаты. Если мы изучим оборудование типичного аль-каидовско-талибского медресе, в котором, вполне вероятно, учились некоторые защитники Красной мечети, то увидим там и телекамеру, и висящие на вешалке автоматы Калашникова, и гранатометы РПГ. Да и фломастеров, которыми пользуются лекторы в таких медресе, во времена "добродетельных предков", само собой, не было.

Но салафитский проект в пакистанском обществе существует. Проект "продвигает" деобандийское духовенство (в Саудовской Аравии это ваххабитское духовенство). В последние три десятилетия в Пакистане наблюдался бурный рост числа духовенства. Тысячи медресе, раскиданных по Пакистану и Афганистану (в зонах, контролируемых талибами), в течение многих лет готовили людей, обладающих только религиозным образованием и ничего более не знающих. "Армия" салафитского проекта, состоящего в первую очередь в клерикализации пакистанского общества, непомерно разрослась. Руководители этой "армии" типа братьев Гази из Красной мечети стали требовать участия во власти – для осуществления салафитского проекта в масштабах всего общества.

Не сказать, что президент Пакистана Первез Мушарраф не замечал опасности для общества, исходящей от салафитов. Волнами по Пакистану прокатывались кампании по закрытию неконтролируемых государством медресе, перепрофилирования медресе с религиозных дисциплин на светские. Медресе пытались преобразовать в профессионально-технические училища, чтобы их выпускники не становились безработными имамами без средств к существованию. Пакистанские правоохранительные органы преследовали выраставшие как грибы после дождя исламские (суннитские и шиитские) военно-политические объединения типа "Сипах-э-сахаба" и "Сипах-э-Мухаммад", которые подогревали конфликт суннитов и шиитов в стране.

Президент Мушарраф олицетворяет иной социально-политический проект – модернизаторский, точнее, проект авторитарного капитализма (термин Сергея Караганова), сочетаемого с политическими традициями восточного, исламского общества, в котором военные почти всегда были господствующим классом. А духовенство было зависимой и второстепенной корпорацией, обслуживающей власть, но ко власти не допускаемой. В своей исключительно глубокой книге "Что не так? Путь Запада и Ближнего Востока: прогресс и традиционализм" патриарх британского востоковедения Бернард Льюис совершенно справедливо пишет: "В классическом исламе не было такого института священнослужителей, который мог бы управлять или оказывать решительное воздействие на тех, кто управлял". Несколько огрубляя проблему, допустимо утверждать, что в прошлом реальное государство в исламском мире было светским.

Парадокс ситуации в том, что именно Мушарраф и его предшественники-модернизаторы взрастили и, главное, вооружили всю эту "армию" совсем для других нужд. В период Афганской войны (1979–1989) именно Пакистан в сотрудничестве с Саудовской Аравией и под патронажем Соединенных Штатов формировал армию моджахедов для ведения "джихада" против прокоммунистического режима в Афганистане и советских войск в этой стране. По сложившемуся "распределению труда" и не без собственного интереса Пакистан создал на своей территории сеть тех самых медресе, в которых было два основных предмета – "ислам" (салафитского, деобандийского толка) и "боевая подготовка". В них направлялись дети афганских беженцев, которые стали скапливаться на территории Пакистана, а также пакистанская молодежь.

Слово "талиб" (множ. "талибан"), обозначавшее "взыскующего религиозного знания", стало обозначать бородатого боевика, который может только убивать с криком "Аллах Акбар!". В последнее время талибы, по-видимому из-за перепроизводства, стали совершать самоубийственные террористические акты, так называемые акции геройского самопожертвования, или акции "шахидов". Это результат укрепления сотрудничества между "Талибаном" и "Аль-Каидой". Для "Аль-Каиды" акции "шахидов" – "фирменный" стиль. А отношения между "Талибаном" и "Аль-Каидой" при идеологическом единстве на почве салафизма бывали разными, в том числе враждебными.

Есть не известный широкой публике, но крайне интересный факт: в июне 2001 года, незадолго до терактов 11 сентября, лидер движения "Талибан" мулла Мохаммад Омар выступил с заявлением о том, что все фетвы Усамы бен Ладена, призывающие к джихаду – "священной войне" против американцев – и требующие от мусульман убивать граждан США в любой точке земного шара, являются "не имеющими законной силы" потому, что бен Ладен не наделен полномочиями выносить фетвы. Он не завершил необходимого для этого 12-летнего изучения Корана и не является муфтием. В тот момент "Талибан" готовился охранять газопроводы из Центральной Азии в Пакистан через Афганистан, проектировавшиеся в интересах американской компании "Юнокал".

Это проявление общей тенденции, свойственной некоторым государствам, где ислам является господствующей религией. Речь идет об использовании религиозного фактора для решения внешнеполитических и внешнеэкономических задач путем трансферта боевиков-террористов ("моджахедов") в разные регионы. Пакистан в основном осваивает соседний Афганистан, совершая набеги в индийскую часть Кашмира. Иран экспортирует боевиков в Ливан, Ирак и некоторые аравийские страны. Саудовская Аравия действует во всем мире, в том числе на постсоветском пространстве. Так, сегодня в Ливане в рядах группировки "ФАТХ-аль-ислам" воюют около полутысячи саудовцев. Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики заявил, что половина заключенных в иракских тюрьмах – саудовцы, на территории Ирака действует "Аль-Каида" – внешнеполитическое орудие, созданное аравийскими монархиями.

Проблемой для этих государств является то, что 90% "моджахедов", повоевав в Афганистане и Боснии, в Косово и в Чечне, возвращаются. В Красной мечети в Исламабаде было определенное количество ветеранов зарубежного "джихада", некогда организованного властями.

Это особая публика. Во-первых, они имеют хорошую боевую и диверсионную подготовку и опыт военных действий в разных условиях – в пустыне, лесах, городской местности. Во-вторых, они бескомпромиссны и за те идеалы, которые им внушили, готовы отдать свою жизнь, не говоря о том, чтобы забрать чужие. В-третьих, они – салафиты-максималисты по своим религиозным убеждениям, вернувшись на родину, которая их посылала воевать в филиппинских джунглях или в российских снегах (в исламистском интернете очень популярен арабский видеофильм "Джихад в русских снегах", в котором арабы в белых маскхалатах на бегу стреляют из автоматов и кричат "Аллах Акбар" на фоне заснеженного леса), и обнаруживая в родных местах реализацию совсем другого, модернистского или глобализационного, а то и просто какого-то американского проекта "демократизации", восстают. Везде в этих странах бывшие "афганцы", "боснийцы", "чеченцы" совершают теракты и организуют мятежи.

Как показывают события в Пакистане (и не только там), интегрировать ветеранов глобального "джихада" в общество, в котором реализуется модернизационный проект, в полной мере не удается. Правящие режимы, кажется, видят только два пути – либо подавлять их, вплоть до физического уничтожения (чем и занимается сейчас пакистанский президент), либо осуществлять трансферт "моджахедов"-террористов во все новые и новые регионы, где проживают мусульмане и где есть или искусственно создается напряженность.