22 июля без объявления войны десять академиков РАН напали на Русскую Православную Церковь Московского Патриархата, атаковали ее границы во многих местах и подвергли бомбардировке президента Российской Федерации открытым письмом "Политика РПЦ МП: консолидация или развал страны". Это неслыханное нападение на РПЦ МП является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на РПЦ МП произведено, несмотря на то, что между российской наукой и РПЦ МП заключен договор о ненападении и РПЦ МП со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на РПЦ МП совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора российская наука ни разу не могла предъявить ни одной претензии к РПЦ МП по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на РПЦ МП целиком и полностью падет на десятерых академиков РАН. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Сфера взаимоотношений между, образно говоря, религией и наукой в современной России десять дней назад оказалась взорвана открытым письмом десяти академиков РАН (в их числе нобелевские лауреаты Виталий Гинзбург и Жорес Алферов), адресованным не на деревню дедушке, а в Кремль, президенту В.В.Путину. Не ясно, ответит ли получатель письма, однако за последнюю неделю не ответил на него только ленивый. К сожалению, при всей горячности обвинителей и холодной, чекистской уверенности охранителей и те и другие пали жертвой банальной некомпетентности.
В открытом письме свободомыслящих академиков, как и в тоннах бумажной и мегабайтах электронной критики этого занятного документа, затрагивается несколько интересных для нас тем. Первая из них – введение теологии в систему высшего образования, завершившееся пока что проектом внедрения теологии в номенклатуру специальностей ВАК. Вторая проблема – должна ли религия на пару с наукой утверждать некую объективную истину. Третья проблема уже традиционна – введение основ православной культуры в школу.
Внедрение теологии в ВАК принципиально отличается от очень похожей истории с введением теологии как специальности и направления подготовки высшего профессионального образования. Тогда как со "светской теологией" в вузах уже давно нет никаких проблем (это академикам неизвестно), поскольку принципиальное решение о преподавании теологии принято в 1992 году и теологическое образование на сегодня лицензировано более чем в 40 вузах, ВАК бравыми теофилами пока не "охвачен". Собственно, есть множество специальностей и образовательных программ, которых нет (и не может быть) в ВАК; наиболее простой пример – "Связи с общественностью". Сложно представить человека, который, в свою очередь, в состоянии представить осмысленность аспирантуры "по PR", это нонсенс. Но представители самой традиционной религии, пользуясь тем, что в обществе отсутствует хоть сколько-нибудь адекватное понимание происходящего, продолжают продавливать теологию в ВАК и, надо сказать, неминуемо продавят ее (этого академики тоже не понимают). Интересно отнюдь не это.
Введя теологию в номенклатуру специальностей ВАК, представители РПЦ МП забивают последний гвоздь в гроб области знания, фундаментально отличающейся от теологии. Как ни странно, мы говорим о богословии. Вопреки всякому смыслу, теология и богословие в современной России представляют собой две принципиально различные модели предоставления знания о религии. Богословие представляет собой область знания, предметом которого выступает Бог в его отношении к миру и человеку. Отрицать существование Бога или усомниться в нем для богослова значит уничтожить собственный предмет и, таким образом, перестать быть богословом. "Светское богословие" невозможно по определению, богослов не может быть ни агностиком, ни тем более атеистом. Традиционно богословие строится по образцу науки (однако наукой не является, поскольку Бог нефальсифицируем), возможно и богословское образование – в духовных академиях, например, отделенное от государства, в полной симфонии с Конституцией и прочими законами и подзаконными актами.
Теология, которую наши ревностные, но абсолютно необразованные служители культа собираются "вводить" по западному образцу (один из последних примеров – обращение Межрелигиозного совета России о внесении теологии в списки научных специальностей ВАК), на том же "Западе" чаще всего является своего рода систематической историей религиозной философии, расколдованным богословием постпротестантского времени, систематическим религиоведением, никак не связанным с верой (или неверием) студента или лектора. Доктор теологии может быть верующим, неверующим, агностиком, методологическим атеистом, быть иррелигиозным или индифферентным по отношению к религии, быть представителем нью-эйджевской организации, представителем нетрадиционной сексуальной ориентации или любителем бутербродов с арахисовым маслом. Это никого не интересует. Если теолог преподает, он должен хорошо преподавать. Если он занимается библеистикой, кумранистикой, историей христианства, аналитической философией религии, духовностью мумба-юмба – прекрасно, это его дело. Пусть пишет статьи, издает книги, выступает с лекциями, нет проблем. Но позвольте, он не несет никакой воспитательно-патриотической функции. Он не способствует национальной идее, этому жуткому изобретению проигравших в экономической гонке стран "третьего мира". Он не спасает Родину от засилья сатанистов, коммунистов, колумнистов, далее по списку.
И сановитые хулители, и рьяные защитники теологии, увы, не понимают, о чем они, собственно, говорят. Конкретные знания отсутствуют, мгновенно заменяясь нелепыми идеологическими конструктами, тогда как на логические и смысловые "дыры" в риторике противостоящих друг другу брейгелевских слепцов никто не обращает внимания. Ввести нечто под именем теологии в ВАК – и это нечто станет наукой? Формально – да, реально – может быть. Лет так через двадцать, если мы удержимся на режущей кромке между внедрением богословия вместо теологии и теологии вместо, скажем, религиоведения. Если мы выпишем заграничных учителей и прочитаем сто теологических журналов, в мире давно известных. Если мы начнем мыслить, а не повышать идеологическую грамотность населения в обратную сторону по отношению к недавно происходящему. Но мы не удержимся, потому что те, кто принимает решения, обладают нулевым уровнем компетентности, консолидируясь в этом с собственными критиками, а повышать уровень компетентности никто не спешит.
Вопрос об истине, затронутый в открытом письме, представляет особый интерес. Позиции сторон здесь как никогда более понятны и, как всегда, невероятно нелепы. Проблема, которую не в состоянии решить борцы с мракобесием с обоих трибун, нуждается в обязательной детализации. На деле она состоит из двух совершенно разных проблем, которые, будучи взяты совместно, взаимно друг друга десигнифицируют. Итак, с одной стороны, вопрос в том, нужно ли верить в науку, занимаясь ею. Другая сторона проблемы – обязательна ли для науки так называемая материалистическая картина мира. Увы, здесь мы не можем порадовать ни ту, ни другую сторону.
Наука существует как практика и как мировоззрение. Также следует отметить, что первично подразумеваемая естественная "наука" и "гуманитарная наука" – это также две разные вещи. Вера существует как уверенность в определенном положении дел, т.е. как элемент мировоззрения – и как психический акт либо способ описать определенные состояния сознания и соответствующие им аффекты, эмоции, чувства. Позвольте, о чем говорят обе стороны? Правильно – о разном.
Ученый опасается верующего, поскольку последний, не разбираясь в научном мировоззрении, "продвигает" религиозную картину мира, ученым воспринимаемую как традиционная картина, а значит, и устаревшая. Верующий косо смотрит на представителя науки, ибо тот занимается непонятно чем, непонятно зачем, да еще и письма пишет президенту про то, что церквей-де много понаоткрывали. Ученый будет против теологии, потому что для него она ненаучна. Верующий будет против науки, потому что она противоречит библейской картине мира. Фактически это то же противостояние, что и алхимия – химия, астрология – астрономия, психология – парапсихология и т.д. Это противостояние неустранимо; положение может исправить лишь ревизия теории "двойственной истины" в том или другом ее варианте. Пожалуйста, верьте во что хотите, но только оставайтесь в границах собственного мировоззрения, не лезьте, извините за выражение, в науку. Хотите заниматься наукой? Отлично, но тогда забудьте про оценочные суждения в адрес носителей иной формы мировоззрения, занимайтесь наукой.
Смешение вер и типов знания, характерное для очередного бессмысленного спора защитников веры с защитниками науки, необходимо распутать. Вера в науку и вера в Бога – это разные типы предметов веры, и их нельзя смешивать. Материалистическое мировоззрение необязательно для науки, но, исходя из мировоззрения идеалистического, в естественных науках вы ничего попросту не добьетесь. У науки своя истина, у религии – своя. Стремление свести мир к однополярности или же к жесткой иерархии истин a priori девальвирует либо истину научную, либо религиозную, и кроме как навсегда разделить их, прежде всего в собственном сознании, – другого выхода из ситуации не предвидится.
Следует дополнить: ученый может быть фанатичным безбожником или верующим праведником, здесь на самом деле нет никакого противоречия. Но, образно говоря, с девяти до пяти он должен быть ученым, а не кем-то другим. Если на пути к научной истине ему мешает истина религиозная – он может лишь выбирать, так как скрестить коня и трепетную лань невозможно.
Наконец, с новой силой прозвучала в открытом письме и тема религиозного образования в российской школе. Напомним, что основные дебаты, развернувшиеся в последнее время, касаются навязшего в зубах столкновения постдарвиновской и креационистской моделей эволюции, разворачивающейся в условиях преподавания биологии в школе. С научной точки зрения креационистская модель устарела на пару сотен лет, с религиозной позиции имеющиеся теории эволюции не соответствуют религиозной действительности. Позиции и обусловливаемые ими риторики предельно ясны, но вместе с тем каждому защитнику альтернативного школьного образования следует помнить о великом Бобби Хендерсоне. В знак протеста против решения департамента образования Канзаса, требующего введения креационизма как альтернативы эволюционному учению, он опубликовал открытое письмо, в котором призвал чиновников Канзаса предоставить треть часов в школах на преподавание теории творения мира Летающим Макаронным Монстром (Flying Spaghetti Monster) – почему нет? Вознаграждение тому, кто предоставит эмпирическое свидетельство того, что Иисус Христос не является сыном Летающего Макаронного Монстра ($1 000 000), до сих пор не выплачено.
Завершая наш анализ, следует отметить, что уже сейчас открытое письмо становится своего рода "жупелом" для нападок так называемой православной общественности, устами тех или иных представителей чего угодно обвиняющей академиков, начавших было привыкать к толерантности и свободе слова, в лоббировании интересов иудаизма (отчасти это верно), сатанизма, "темных сил" в коридорах власти и пр. Причина этого в данном случае ясна – носители религиозного сознания просто не могут поверить в искренность академиков, взволнованных клерикализацей образования, поскольку искренность к врагам по определению не относится.
Победа будет за ними? Посмотрим.
Источник: Русский журнал
