"Время Новостей": Иван Сухов. Ваххабитские пионеры. Хорошие манеры вместо всемирного халифата

Дагестанские села, разрушенные почти до основания три года назад во время двухнедельной контртеррористической операции, сейчас восстановлены. В центре бывшего ваххабитского оплота Карамахи стоит новая двухэтажная школа -- до войны о такой здесь могли только мечтать. В холле школы висит плакат с двуглавым орлом и текстом государственного гимна России, а рядом со стендом -- дверь с ностальгической табличкой: «старшая вожатая».

-- Пионеров у нас пока нет, -- объясняет глава администрации селения Ибадулла Мукаев. -- Так что пока это просто старший воспитатель. Ничего плохого в возрождении пионерской организации мы не видим. Копировать советскую пионерию не собираемся. Даже галстуки, наверное, будут другие -- цветов Республики Дагестан.

Судя по всему, за воспитание молодежи в Дагестане взялись не на шутку -- даже в селениях, у которых нет такой бурной новейшей истории, дети под портретами президента Путина учат речовки нового образца: «Хорошим учимся манерам и стать мечтаем пионером».

В Карамахи дети составляют большинство населения -- в редкой семье их меньше четырех. Так что недостатка в будущих скаутах нет. Пионеры будут, видимо, отменно смотреться на фоне поверженного зеленого щита с арабским славословием Всевышнему. Когда-то щит стоял на въезде в селение и означал, что в Карамахи не действуют российские законы. После «войны» он бесследно исчез, а теперь почему-то снова лежит на старом месте -- не то как памятный знак, не то как грозное предупреждение.

Ибадулла Мукаев стал главой администрации селения задолго до событий 1999 года. Так называемый ваххабитский джамаат на его глазах набирал силу и закупал оружие. Кончилось тем, что ваххабиты поставили во дворе администрации зенитную установку, а самого г-на Мукаева попросту выгнали -- его место заняли сторонники самозваного эмира Мухтара и генерала Джаруллы.

-- Что сейчас с главарями, никто не знает, -- рассказывает г-н Мукаев. -- По слухам, уехали за границу.

Уехать пришлось большинству членов джамаата. По словам главы администрации, таких было 200--250 человек. По оценке дагестанских общественных организаций, покинуть карамахинский анклав после событий были вынуждены 600--700 человек, включая женщин и детей. Точными данными о том, где они и какова их дальнейшая судьба, похоже, не располагают ни в селе, ни в райцентре, ни в Махачкале. В первое время женщины и дети из этих семей еще появлялись на своих огородах, но сейчас ваххабитские участки окончательно опустели. Их соседи говорят:

-- Всех их мы знаем в лицо. Если кто-то из них появится в окрестностях, об этом сразу станет известно. Им не простили войну, из-за которой оказались разрушены и разграблены наши дома.

Простить односельчане согласились немногих -- в Карамахи вернулись только 19 семей из числа так называемых «сочувствующих». Теперь, когда ваххабизм явно не в почете, они стараются поменьше попадаться на глаза односельчанам и не выделяться из общей массы -- молятся в общей мечети, отдают детей в школу.

Приезжим журналистам «бывших» показывать не принято: «Все равно они вам ничего не расскажут». Но если проявить настойчивость, в два-три наглухо закрытых двора за высокими воротами попасть все-таки можно. В одном из таких домовладений живет бывший имам центральной мечети Карамахи Магомед Ипаков. После событий он был осужден за призывы к свержению государственной власти, а сейчас амнистирован и занимается подсобным хозяйством. Г-н Ипаков критикует ваххабизм как мрачную секту, объединяющую необразованных и темных людей:

-- Я сам никогда не был ваххабитом. Просто селение тогда разделилось: одни были за эмира и генералов, другие против. Если бы имамом стал кто-то из ваххабитов, остальные бы возмутились. Поэтому решили найти «среднюю» фигуру и попросили меня прочитать пятничную молитву.

"Время Новостей", 27 мая 2003 г.
[оригинал статьи]