Для того чтобы иметь смысл, жизнь должна иметь свою цель. Естественно, цель эта высока, если простирается за пределы земного существования.
Только тогда, когда "семьдесят, аще же в силах осмьдесят лет" (Пс. 89, 10) земной жизни, а часто и того меньше, не превращаются в некое всеобъемлющее и окончательное вместилище радостей и печалей, можно серьёзно говорить о смысле жизни. Здоровый духовный инстинкт подсказывает человеку, что истинная радость, впрочем, как и мука, находится за чертой видимого умирания, а всё земное имеет непреходящее значение только d перспективе влияния его на положении в вечности. Если человек в это верит, то он верующий.
Наверное, верующими можно было бы назвать и те 70% россиян, которые по тем или иным причинам идентифицировали себя как православных, другими словами – как христиан верующих Православно. И им, в принципе, должны были бы быть понятны слова преподобного Серафимам Саровского, определяющего смысл жизни христианина как стяжание Духа Святого, Божьей благодати. Между тем, в отличие от незначительного меньшинства, подавляющее большинство наших сограждан не имеют даже приблизительного понятия о существовании какой-то благодати. Что, впрочем, легко объяснимо: человек, у которого грех – норма жизни, наития ее не ощущает. И это несмотря на её абсолютно реальное существование, подтверждение которому – почти двухтысячелетний церковный опыт, причём не субъективный, а вполне объективный, хотя и во многом индивидуальный.
Раньше, очень давно, лет пятьсот тому назад, Русь называли Святой. И вовсе не потому, что её населяли исключительно святые. Было понимание, что святость – как раз то, к чему нужно стремиться, что превращает земного жителя в гражданина Царства Небесного. И уже в свете этого понимания выстраивалось всё остальное: национальное, политическое, экономическое. Кстати, так называемая "русскость", о которой иногда говорят, но от которой сейчас почти ничего не осталось, – есть прямая производная от осознания своей очевидной неотмирной призванности.
Понятно, что как людям, лишенным зрения, бессмысленно вещать о красотах видимого мира, так и субъектам, активно "пилящим бабки", и мечтающим "свалить за рубеж", не стоит слишком уж настойчиво напоминать о существовании иного, духовного мира и разрушать иллюзии придуманного счастья. Как правило, подобные напоминания вызывают самые неадекватные реакции. Взывать к совести человека, однажды от неё благополучно избавившегося, – дело абсолютно бессмысленное. Теперь мало кто верит, что то, насколько человек жив, определяется не только и не столько его внешним благосостоянием. К тому же, это понимание словами не передаётся. Жизнь показывает, что этого не понимает и большинство из тех, кто "взял себе имя – православный": часто за этой многообещающей словесной оболочкой ничего не скрывается. Бог, подлинный Бог, почти забыт не только среди блеска рекламных щитов и эстрадно-политических "имиджей", но, что может быть ещё печальнее, и в провинциальном убожестве. Когда Он будет забыт окончательно, наступит конец истории. Ей тогда, собственно, не для кого и не для чего, будет продолжаться.
Разумеется, само рассуждение на тему "кому на Руси жить хорошо", в свете этой мрачной, но всё более реальной перспективы, может показаться неуместным. Тем не менее, жизнь продолжается. А для того, чтобы жить, необходимо, по крайней мере, есть. И тут, на фоне этой проблемы, вопрос о качестве жизни приобретает уже вполне корректное звучание. Позволительно спросить: всё-таки качество, чьей жизни выше – того же пасхально-радостного Серафима Саровского, проведшего жизнь в нищете, или, например, недавнего женского кумира, красавца и богача, французского киноактёра Алана Делона, откровенно говорящего о своём возможном самоубийстве? Кажется, здесь всё относительно...
Источник: Православие и современность
