На Голгофе

Владимир Путин – о Большом терроре

Семидесятилетие начала большого сталинского террора, казалось, почти не замечавшееся властями в течение всего 2007 года, было вчера официально отмечено так, как многие, наверное, не ждали. Пожалуй, в выступлениях Владимира Путина на посту президента еще не звучали такие недвусмысленные слова о "трагедии колоссального масштаба", которую "мы до сих пор ощущаем на себе". Появление главы государства в День памяти жертв политических репрессий на Бутовском полигоне, где были расстреляны более 20 тысяч человек, стало и своего рода ответом на ожидание той части россиян, которые не согласны вычеркивать из истории своей страны ее трагические страницы и считать 1937-й исключительно годом подвига советских полярников во главе с Иваном Папаниным. Согласно одному из последних опросов, проведенных Всероссийским центром изучения общественного мнения, для 47% наших соотечественников цифры "1937" ассоциируются в первую очередь с пиком массовых предвоенных репрессий. А каждый пятый опрошенный заявил, что его родственники погибли в эти страшные годы либо прошли через ГУЛАГ.

Бутовский полигон НКВД, расположенный всего в нескольких километрах от нынешней МКАД, с середины 30-х годов прошлого века функционировал как машина физического уничтожения инакомыслия в СССР. По оценкам историков, только на этой сравнительно небольшой территории с лета 1937-го, когда появился приказ наркома внутренних дел N00447 "об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов", по октябрь 1938-го здесь расстреляно 20 765 человек, в том числе более тысячи священнослужителей и не скрывавших своего вероубеждения граждан. "Более 20 тысяч наших соотечественников нашли здесь свое успокоение – это люди разных национальностей, разного вероисповедания, социального положения – от простых людей до людей государственного масштаба и церковных иерархов", – напомнил вчера проводивший службу в возведенном на полигоне храме Святых новомученников и исповедников российских Патриарх Московский и всея Руси Алексий П. Православная церковь считает это печальное место одной из "русских Голгоф" – наряду, скажем, со знаменитыми Соловками, откуда минувшим летом в Бутово был доставлен поминальный крест.

Далеко не у всех российских политиков и высокоставленных чиновников подобные воспоминания в чести. Но Владимир Путин тем не менее появляется на "русских Голгофах". Однако если в 2001 году у стен Соловецкого монастыря он выглядел, скорее, паломником и говорил больше о роли православной церкви в истории России, то вчера в Бутово перед поминальной службой, которую проводил патриарх Алексий II, президент нашел достаточно однозначные слова: "Все мы хорошо знаем, что хоть 1937 год и считается пиком репрессий, этот год был хорошо подготовлен предыдущими годами жестокости – достаточно вспомнить расстрелы заложников в годы гражданской войны, уничтожение целых сословий, духовенства, раскулачивание крестьян, уничтожение казачества". "Такие трагедии, – продолжил он, – повторялись в истории человечества не однажды. Это случалось тогда, когда привлекательные на первый взгляд, но пустые идеалы ставились выше основной ценности, ценности человеческой жизни, прав и свобод человека". Для нашей страны, по словам Владимира Путина, "это особая трагедия, потому что масштаб колоссальный". "Уничтожены были, – напомнил президент, – и сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек. Причем это были люди со своим собственным мнением, люди, которые не боялись его высказывать. Это цвет нации". "И мы, конечно, долгие годы, до сих пор ощущали эту трагедию на себе", – сказал глава государства, отметив далее: "Многое нужно сделать, чтобы эта трагедия никогда не забывалась, чтобы о ней помнили. Эта память нужна не сама по себе. Она нужна для того, чтобы люди понимали, что для развития страны, выбора наиболее эффективных путей, решения проблем, перед которыми Россия стоит сегодня, в будущем, нужны и политические споры, и баталии, борьба мнений, но чтобы процесс был не разрушительным, а созидательным".

Хотя российские правозащитники допускают, что появление президента на бутовском полигоне могло объясняться и политической конъюнктурой (впрочем, этой же конъюнктурой могло бы объясняться и его отсутствие там), они положительно восприняли появление Владимира Путина. "Что бы ни стояло за этой поездкой – попытка ответить на общественное настроение в связи с 70-летнем Большого террора, искреннее желание помолиться за невинно погибших или какие-то политические соображения – в любом случае это знаковое и позитивное событие", – заявил ИТАР-ТАСС глава общества "Мемориал" Арсений Рогинский. Слова президента о том, что "нам надо многое сделать, чтобы эта трагедия никогда не забывалась", г-н Рогинский воспринял довольно оптимистично и выразил надежду на то, что чиновники в регионах, а также сотрудники МВД и ФСБ, увидевшие президента у Поклонного креста, будут содействовать историкам и правозащитникам в увековечивании памяти жертв советского политического террора. "Таких "бутово" в России, к сожалению, очень много", – напомнил руководитель "Мемориала".

Неделей раньше Арсений Рогинский презентовал электронную версию разрозненного списка имен 2, 6 млн жертв репрессий в СССР (на его составление ушло около 20 лет) – это около 20% имен репрессированных. Согласно Закону о реабилитации жертв политических репрессий, жертвами за время существования СССР стали около 12, 5 млн человек. Как уточнил на презентации г-н Рогинский, от 4, 5 до 5, 2 млн репрессированных – это люди, которые были арестованы органами безопасности и в отношении которых было проведено следствие и вынесен приговор. Около 7 млн жертв репрессий – люди, которые были депортированы без приговора судебных и внесудебных органов: крестьяне в период коллективизации, репрессированные народы, депортированные в послевоенное время и другие.

Правозащитники отмечают, что заявления главы государства идут вразрез с предпринимаемыми сейчас попытками не только изобрести новую трактовку новейшей истории страны, но и поставить крест на политике открытых архивов начала 90-х годов, вернувшей память о советском терроре. Генпрокуратура, пересмотревшая за 15 лет около 630 тыс. уголовных дел, работу по реабилитации жертв политических репрессий считает законченной и не желает срывать пломбы с опечатанных папок даже по самым громким делам – таким, как дело о расстреле последнего императора и его семьи. Попытка добиться признания жертвами репрессий польских военнопленных, расстрелянных под Катынью, тоже закончилась безрезультатно, вызвав разве что волну встречных публикаций, опровергающих причастность органов НКВД к уничтожению поляков. Менее известный мемориал "Медное" в Тверской области, где в братских могилах покоятся останки как 6 тысяч польских военных, так и 12 тысяч казненных советских граждан, лишен государственного финансирования (см. "Время новостей" от 4 октября 2007 г.). А сотни тысяч человек, признанных официально жертвами политических репрессий, в ходе монетизации лишились статуса "федерального" льготника и значительной части полагавшегося им соцпакета. "Ошибку" с исключением родственников репрессированных из федерального реестра льготников чиновники и депутаты признали еще в начале 2005-го, но не удосужились исправить ее до сих пор. Хотя бы теперь, к памятной дате.