Нравственность – свобода в действии

Система образования призвана обществом и государством направлять свои усилия, в частности, на воспроизводство нравственных идеалов, связанных с духовной, исторической и культурной традицией. Об этом наш корреспондент беседует с членом-корреспондентом Российской академии военно-исторических наук, членом Союза российских писателей, профессором Международной славянской академии, бывшим моряком-подводником, преподавателем отечественной истории в Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота (БГА) Виктором Степановичем Гемановым.

– Виктор Степанович, как Вы считаете, кто сегодня в большей степени воспитывает светскую молодежь – семья и школа или средства массовой информации?

– Мне бы очень хотелось сказать: конечно же, семья и школа! Но объективности ради давайте назовем их серьезных и грозных конкурентов: литературу-однодневку (это "бульварные" романы и фэнтези) – это раз, СМИ – два. Отметим особое, развращающее влияние телепередач и телесериалов. О чем эти сериалы? Криминалитет, наркомания и т.д. Вся грязь жизни льется на детей и подростков, а они так восприимчивы! У взрослых уже есть иммунитет, а у младших – нет. Почему им все это интересно? Потому что это ново, привлекательно, своеобразно, броско... Это учит "раскрепощенности". Тем более что наша официальная идеология – демократия – провозглашает свободу! Большинство молодежи понимает свободу по-своему: никаких правил, делаю то, что захочет правая рука или левая. Это же легко – ничего не делать, не считаться с мнением и интересами других...

Потому что труднее запомнить другие определения "свободы": "осознанная необходимость" или "нравственность – свобода в действии". И не будем обольщаться насчет того, что после школы семья продолжает воспитывать ребенка, – нет, в лучшем случае кормит-поит, обувает, оплачивает обучение. Воспитывают двор, приятели, телевизор...

– К Вам в БГА очень трудно поступить: большой конкурс, Академия выбирает лучших из лучших. Разве не так?

– Стараемся, конечно, но как человек и историк скажу Вам: философия части общества "Я – центр мироздания" была всегда и будет существовать еще долго. Гордыня, как известно, главный порок, и изжить его труднее всего. Особенно трудно с теми курсантами, кто учится не на бюджетном отделении.

– Что же, здесь прямая зависимость: деньги – принципы?

– Многие "небюджетники" Вам так и ответят: "А как же?!" Они как считают: я вам деньги заплатил – отдайте мне документ!

– Заплатили-то заплатили, но ведь самое главное впереди – учеба.

– Но это же надо понимать, для этого должны быть известны законы нравственности! Вот только что разговаривал с первокурсниками. Мне приходится их убеждать в элементарном: "Ребятки, вы знали, куда вы шли, вы знали, зачем вы шли, здесь надо работать!" Выясняется: некоторые полагают, что самое главное сделано – поступил! Ведь многие родители, бабушки и дедушки как понимают любовь к ребенку: сначала помочь ему попасть в вуз, потом оплачивать его учебу, а вот о том, что в Академии надо трудиться, то есть хорошо учиться, сказать забыли.

– За пять лет учебы Ваши курсанты не могут не измениться и не повзрослеть: БГА – слишком серьезное учебное заведение. Даже трудно представить, каких усилий стоит преподавателям воспитательный процесс.

– Курсанты меняются обязательно! До четвертого курса, как минимум, преподаватели подталкивают их, подсказывают, а потом, глядишь, уж им 21-22 года, они становятся взрослыми, серьезными, думающими, ответственными, порядочными. В меру сил и возможностей, конечно. А некоторые – нет, остаются с прежними взглядами и уходят теми же, какими пришли. Слушая, они не слышали, смотрели – и не видели. Нам приходится перевоспитывать, а это намного труднее, чем воспитывать. Потому что в голове у многих уже есть четкое понимание того, какое место в жизни они занимают.

К счастью, хороших курсантов большинство

– И что это за место такое?

– В том-то и дело: как они полагают, это то место, которое занимает их папа-мама. И при случае не забывают этим козырнуть.

– Вы, естественно, не отчаиваетесь, работая с такими учащимися?

– К счастью, хороших курсантов большинство. К тому же я четко знаю, что мне делать: где необходимо, я их "строжу", где нужно – растолковываю, но сначала я обязан им все объяснить: вы пришли из разных коллективов, у вас свои определенные взгляды и привычки, сейчас я вам объясню наши правила и вам надо приучить себя их выполнять. Даю первокурсникам время на адаптацию и – вперед!

Начинаю требовать по полной программе: "Мальчики и девочки, то, что я к вам так строго отношусь, вы оцените потом. Сейчас для вас в этом есть некоторые неудобства. Но вспомните после пяти лет обучения, когда выйдете в свободное, самостоятельное плавание, каких преподавателей вы больше ругали: кто был с вами "добреньким" и отучил от порядка, организованности и дисциплины или тех, кто был строгим и научил ответственному отношению к порученному делу?"

– И сколько времени Вы даете им на адаптацию и понимание?

– Две недели.

– Так мало! Вы преподносите им этот принцип относительно отечественной истории или как принцип мировоззрения?

– Последнее, конечно! Потому что имею в виду не только множество версий, например, призвания Рюрика на престол или происхождения понятий "россиянин" и "Русь". Я хочу их научить самостоятельно анализировать те же ТВ-программы и ТВ-сериалы, не дать себя оболванить, задуматься, наконец, о своем месте в жизни, а не хвалиться тем, какое место занимает папа.

Мы проходим с ними элементарные понятия этики, морали и нравственности. Вот начался учебный год, и я знакомлюсь с первокурсниками, поднимаю их по очереди и задаю три первых "коронных" вопроса: какое учебное заведение закончили, почему поступили в Академию и почему именно на данный факультет и, наконец, есть ли в вашей семье моряки?

И вот юноша встает для ответа, но как встает... Боже мой, он буквально "вывинчивается" из-за стола. Ну вот, видите, смешно сказать, в высшем учебном заведении приходится учить вставать и стоять перед классом... Меня, кстати, это не удивляет и не раздражает, потому что есть четкая программа моих действий, четкие задачи и конечная цель. Стараюсь донести до них главную мысль: на флоте нет мелочей, часто от действий одного человека зависит жизнь экипажа, особенно на подводной лодке: один что-то "прохлопал", сделал на "двойку" – и все утонули.

Юноша все понял, садится и снова поднимается – уже как положено.

Третий вопрос часто ставит курсантов в тупик. У многих папы, дедушки, дяди – моряки военные или гражданские, но ребята не знают, в какой должности они служили или работали, чем конкретно занимались. А вот тут уж я искренне удивляюсь: "Ребятки, это так вы любите своих родителей? Они для вас сделали все, а вы и не знаете, с каким трудом они добывали (добывают) средства для вас, не знаете об истории своего рода!" В этом я вижу не беду их, а вину, потому что для понимания этого они уже достаточно взрослые и никак нельзя забывать о своих корнях, о своей гордости за предков. Но ведь здесь опять она, гордыня, себялюбие: не вижу дальше своего носа.

Готовность "умереть за други своя" – это высшее проявление любви.

– Вы преподаете в БГА уже 15 лет, здесь подавляющее большинство – мужской контингент. Скажите, умеют ли современные юноши переносить трудности, хватает ли у них для этого нравственных сил и воли?

– Здесь я преподаю уже 15 лет, а всего – 30, на флоте также прослужил около 30 лет и отмечу как ветеран и как историк, что научно-технический прогресс и общественно-экономические формации меняются быстрее, чем суть человека. Академия гордится своими выпускниками, и недаром ее ценят на международном уровне.

– Кто герои для современной светской молодежи, кому она подражает?

– Прежних героев она знает плохо, а новых никак не может найти.

– Виктор Степанович, Вы автор шести книг о легендарном "подводнике номер один времен Второй мировой войны", личном враге Адольфа Гитлера, Герое Советского Союза Александре Ивановиче Маринеско. Знают ли о нем Ваши воспитанники?

– Приятно бывает узнать, что некоторые ребята читали мои книги до прихода в Академию. А когда я начинаю рассказывать о Маринеско... Вы бы видели, как у всех загораются глаза, сколько появляется вопросов! Ведь это наш, российский герой, наша гордость – кстати, им восхищаются даже немцы. К тому же он моряк-балтиец! И это особая тема в моем курсе отечественной истории, потому что многим наконец становится понятна разница между "гордостью" и "гордыней" и то, что подвиг во имя Родины, готовность "умереть за други своя" – это высшее проявление любви. И что это и есть свобода в действии.