Даже древние религии, связывающие человека с вечностью, претерпевают изменения. Глава тибетского буддизма Далай-лама, прерывая вековые традиции, заявил о том, что готов назвать своего преемника. Это заявление вызвало религиозный, политический и теологический шок: до последнего времени преемников Далай-ламы и других "живых Будд", лидеров этой религии, "находили" уже после их смерти, довольно сложным путем. Для верующих новый Далай-лама не что иное, как реинкарнация почившего Далай-ламы. И эта идея, в свою очередь, является одним из основных принципов буддизма, последователи которого верят в перевоплощение души для последующих жизней.
Но вот в интервью японской газете Sankei Shimbun Далай-лама неожиданно перетасовал карты: "Если тибетцы хотят сохранить систему выборов Далай-ламы, то я и мои соратники видим только одну возможность: избрать будущего Далай-ламу, пока я еще жив". Идея заключается в том, чтобы избрать преемника нынешнего Далай-ламы из числа других священнослужителей, которые сформируют своего рода конклав буддистской тибетской церкви. Или же Далай-лама может сам выбрать своего преемника.
Неясно, как избрание в процессе голосования или выбор самого Далай-ламы могут примириться с догматами ламаистского буддизма, но, вне всякого сомнения, это радикальный разрыв. Но за этим решением стоит политическая необходимость. Далай-лама уточнил, что "если Китай изберет моего преемника после моей смерти, люди Тибета его не поддержат, потому что у него не будет тибетского сердца". 72-летний религиозный лидер в изгнании прекрасно понимает, что китайцы готовятся к периоду после его кончины. Пекин осуществляет жесткий контроль над тибетскими священнослужителями в Китае и решительно настроен подыскать в качестве реинкарнации Далай-ламы ребенка, родившегося в Тибете. Кроме того, Пекин хочет, чтобы мальчик получил религиозное образование, но при этом был предан Китаю. Эти критерии уже применялись в подборе реинкарнации Панчен-ламы, второго лица в тибетской иерархии.
В 1995 году Далай-лама объявил маленького Гедуна Чоки Ньиму избранным Панченом, до шестой политической проверки, которая бы подтвердила, что новый лама послушен Пекину. Но китайское правительство отставило Ньиму и назначило другого, Гьялцен Норбу, который сегодня официально представляется как Панчен. О Ньиме нет никаких сообщений, и складывается впечатление, что он не получил необходимого религиозного образования, чтобы быть религиозным лидером такого ранга. Иными словами, он выбыл из соревнования.
Далай-лама хочет избежать повторения этой истории и со своим преемником и уже заявил, что будущий Далай-лама может родиться и за пределами Тибета. В политическом отношении это может привести к возникновению ситуации, похожей на ситуацию в средневековой Католической церкви: Папа и антипапа, Далай-лама и анти-Далай-лама. Избранник Пекина будет "владеть" территорией Тибета и больше контактировать с верующими. Именно такая перспектива подтолкнула Далай-ламу к смене стратегии. Если он действительно изберет себе преемника, то сможет указать "живого Будду", который будет пользоваться широкой поддержкой среди тибетцев, и ему не надо будет создавать авторитет, необходимый для того, чтобы его хорошо принимали.
Остается вопрос традиции. Разумеется, не впервые религиозные догмы меняются в силу необходимости. Но подобные мучительные изменения очень часто заканчиваются расколом среди верующих. На этот раз речь идет о самом сердце буддистской веры, о вопросе иной жизни, о чем-то, что можно сравнить с христианской верой в рай. Преемник Далай-ламы всегда был его реинкарнацией. Как же теперь он может реинкарнироваться, когда Далай-лама еще жив? Значит, реинкарнации не существует? Она может происходить по команде? Или речь идет о чем-то другом? Это важные вопросы, сотрясающие основы религии. Но политические мотивы могут оказаться сильнее: независимость Далай-ламы от контроля со стороны Пекина имеет жизненно важное значение. И если Далай-лама изберет своего преемника, то, как ни парадоксально, Пекин может выступить в роли защитника традиции и приступить к поиску нового маленького Далай-ламы.
По мнению некоторых, это просто пробный шар Далай-ламы. Его поездки стали горячим политическим аргументом: у Пекина особо сильное раздражение вызвала публичная встреча Далай-ламы с немецким канцлером Ангелой Меркель. Конечно же, складывается впечатление, что пропасть между тибетскими монахами в Китае и за его пределами становится все глубже: первые выступают за сотрудничество с Пекином, вторые против. Возможно, это самая глубокая трещина в душе тибетцев, пребывающей в ожидании того, что однажды она возродится воссоединенной.
Источник: La Stampa
