Притча о первой любви

Тополя бормочут, засыпая,

И сидит на стынущем песке

Тонкая царевна Навзикая

С позабытой ракушкой в руке.

В. Рождественский

Со времён первой сказки, услышанной у костра детьми Адама, люди полюбили байки, побасенки и притчи. Уже древние египтяне и шумеры записывали для памяти и назидания потомков удивительные и поучительные повести и рассказы. И современный человек не прочь выслушать сказку, в которой, по верному наблюдению А. С. Пушкина, не только "ложь", но и "намёк" и "добрым молодцам урок".

Сам Христос излагал Своё учение краткими назидательными и занимательными рассказами-притчами – "и без притчи не говорил им" (Мф 13. 34). Архиепископ Феофилакт Болгарский (XII в.), знаменитый толкователь Нового Завета, объяснил это тем, что "народ был прост и неучён". Поэтому "Господь говорит народу притчами, предлагая притчи сообразно с состоянием слушателей... Поэтому напоминает ему о горчичном зерне, о траве и семени, дабы известными ему и обыкновенными предметами научить его чему-либо полезному".

Две тысячи лет возвещается миру Благая весть, а люди по-прежнему "просты и неучёны" и, как подметил Пушкин, "ленивы и нелюбопытны". Потому евангельская истина по-прежнему приходит к нам разнообразными путями, в том числе и притчами, и повестями, и сказками. Но современная сказка не просто небылица, рассказанная на ночь. Она не только слышима, но и видима, ибо воплотилась в иллюстрированных книгах и комиксах, кинокартинах и мультфильмах.

Многим мультипликация представляется делом несерьёзным, недостойным внимания. Мол, интерес к мультикам свойственен определённому возрасту и проходит вместе с ним. Однако рисованые фильмы создают не дети, а взрослые, и создают не просто так, а вкладывая в них особый смысл и идеологический подтекст. Мультипликация не только развлекает и развивает, но и воспитывает ребёнка, формирует определённый образ мышления у целых поколений.

Вспомним, например, советские мультики, на которых большинство из нас выросло. В них царь и поп всегда были мерзавцами (в лучшем случае – трусами), а крестьянин или отставной солдат – героями и спасителями отечества. Добрая пушистая мелюзга (зайцы, белки, бобры) выживала из него злого волка и хитрую лису. И даже милейший Чебурашка мечтал научиться маршировать в ногу с пионерами!

Мультипликация – это не просто "весёлые картинки" или одушевлённая сказка, а урок различения добра и зла, если угодно, учебник "нравственного богословия" для самых маленьких. От режиссёра-мультипликатора зависит, поймёт ли ребёнок этот учебник и что усвоит из него. Творчество талантливого мультипликатора сродни творчеству детского писателя. И имена выдающихся режиссёров я поставлю в один ряд с именами прославленных сказочников.

В перечне лучших мультипликаторов первое место я отвожу знаменитому японскому режиссёру Хаяо Миядзаки. Ретроспективный показ его работ начался в России минувшим летом лентой "Навсикая из Долины ветров", снятой в 1984 году, и продолжится в новогодние каникулы "Небесным замком Лапута".

Сразу же оговорюсь: Миядзаки не христианин. Он называет себя анимистом и признаётся, что ему близко язычество, которое "видит личность в скалах и ветре". Наверное, его мультфильмы правильнее сравнивать не с библейскими притчами, а со сказками или фантастическими романами.

Но работы Миядзаки – не просто красочные истории, с необыкновенными героями и захватывающими сюжетами. В его лучших лентах есть нечто большее – то, что можно назвать христианской моралью. Основную мысль его творчества вполне выражает речение Христа: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин 15. 13).

Впрочем, Миядзаки может отрицать христианский подтекст своих произведений. На мой же взгляд, его мультфильмы – выразительное подтверждение евангельских слов: "Дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит" (Ин 3. 8).

Многие художники, писатели и поэты, находившиеся и находящиеся вне христианской традиции, вне Церкви, слышали голос Духа, хотя и не знали, откуда исходит он. Высшая истина постигалась ими многообразно, например, в совершенстве мира, созданного Богом, или в лучших творениях человеческого гения. Через живопись, литературу или музыку к ним обращается Господь, и они отвечали ему. Работы Миядзаки – современный пример такого диалога человека с Богом.

Мультфильмы Миядзаки предназначены детям и далеки от религии. В них нет богословия или проповедничества, поэтому нет Бога в традиционном христианском понимании. Если же на экране появляется какое-нибудь сверхъестественное существо, то оно изображено в традициях японского язычества – синтоизма. Духи и божества Миядзаки человекообразны, подвержены страстям и болезням, даже смертны. Режиссёр-анимист показывает, сколь несовершенны и ненадёжны "земные боги". К ним можно отнести слова псалма: "Вы – боги и сыны Всевышнего – все вы. Но вы умрёте, как человеки, и падёте, как всякий из князей" (Пс 81. 6).

Однако отсутствие Всемогущего и Всеблагого Бога, олицетворяющего Собой добро, не означает, что в работах Миядзаки добро и зло вовсе не разъединены. Напротив, они разделены весьма чётко и находятся в неизбывном противостоянии. Добро воплощено в главных героях фильмов, которыми, как правило, являются девочки или девушки.

Этот выбор не случаен. Миядзаки считает, что нежная женская природа позволяет явственнее подчеркнуть такие добродетели, как отвагу, преданность и самопожертвование, которые считаются естественными для мужчин. Мужество героинь Миядзаки столь велико, что царевна Навсикая из Долины ветров не задумываясь жертвует собой ради спасения своей страны и своего народа.

Историю белокурой Навсикаи (Навзикаи), дочери царя феаков Алкиноя, поведал миру старец Гомер. Потерпевший кораблекрушение Одиссей был выброшен волнами на берег острова, где жили феаки. Царевна, пришедшая с рабынями к морю стирать "повязки, покровы и разные платья", нашла Одиссея и влюбилась в него. Она отвела странника в отчий дом, надеясь, что он станет её супругом. Но Одиссей не захотел остаться у феаков и отверг любовь Навсикаи. Когда же он отплывал на родину, юная царевна просила скитальца: "Помни меня, ты спасением встрече со мною обязан".

История Навсикаи у Гомера – повесть о первой любви. История Навсикаи у Миядзаки – сага о подвиге и жертве, понятная для всех иллюстрация к словам Христа: "Кто станет сберегать душу свою, тот погубит её; а кто погубит её, тот оживит её" (Лк 17. 33).

Навсикая Гомера жила в далёком прошлом, в мире олимпийских богов и героев. Навсикая Миядзаки будет жить в не менее далёком будущем, в мире, претерпевшем страшную войну и экологическую катастрофу. Земля покрыта знойными пустынями и непроходимыми лесами – чащами исполинских ядовитых грибов, в которых обитают омы – гигантские твари, похожие то ли на многоглазых жуков, то ли на допотопных трилобитов. Люди, выживающие в небольших оазисах, непрестанно воюют друг с другом. Навсикая, дочь правителя Долины ветров, защищает свою страну от нашествия захватчиков и от наступления лесов.

Пожалуй, Миядзаки – самый "зелёный" из всех мультипликаторов. Во многих его работах внятно звучит тревожная экологическая нотка: люди враждуют с природой, вырубают леса, копают шахты и расширяют города, от чего страдают животные, духи деревьев и рек. Режиссёр вполне по-язычески обожествляет окружающий мир, наделяя его чертами разумного существа. Изображаемая им природа может быть и милостивой, и жестокой к человеку. Но какой бы она ни была, пейзаж у Миядзаки всегда представлен многоцветно и ярко.

Японцы тонко чувствуют красоту природы и умеют ценить её. Поэтому в фильмах, посвящённых Японии, "Сосед Тоторо" и "Принцесса Мононокэ", Миядзаки и художники его студии достигают небывалых для мультипликации высот в изображении пейзажа. Традиционные виды – леса и горы, поля и луга, реки и море – выписаны с необычайной тщательностью и живостью. От красочных панорам японского пейзажа в восторге заходится сердце, и хочется воскликнуть: "Как многочисленны дела Твои, Господи! Всё соделал Ты премудро, земля полна произведений Твоих!" (Пс 103. 24).

Но в "Навсикае из Долины ветров" природа будущего вызывает не восторг, а ужас, ибо к её появлению помимо Творца "приложил руку" и человек. Такая природа безжалостна к людям. Споры ядовитых грибов губят всё живое, а стадо жуков-омов способно в порыве ярости растоптать целый народ. Но Навсикая пытается понять изувеченную природу...

Мультфильм про царевну из Долины ветров – всего лишь экранизация первого тома большого комикса Миядзаки. Однако он оставляет впечатление цельной работы, хотя сам режиссёр считает его незаконченным. Логическое завершение сюжета и его кульминация – смерть и воскресение Навсикаи. Спасая свою страну от обезумевших омов, царевна погибает, затоптанная ими. Но Миядзаки наделяет омов некоторым интеллектом и сверхъестественными способностями. Поняв, что совершили зло, пролив "кровь невинную", они останавливают свой дикий бег и их гнев сменяется жалостью, ведь девушка всегда была добра к лесу и его обитателям. Омы воскрешают Навсикаю, и она чудесным образом возвращается к своему племени.

На Навсикаю похожи и другие героини Миядзаки, последовательные, идущие до конца – до победы или поражения. Это прежде всего школьница Тихиро ("Унесённые призраками") и повелительница волков Сан ("Принцесса Мононокэ").

Но было бы ошибкой видеть в них только "японский характер", оперную Чио-Чио-сан, по-собачьи преданную и по-самурайски решительную. В Навсикае и её сестрах, рождённых фантазией мультипликатора, много общего со страстотерпицами ветхозаветного Израиля и новозаветной Церкви. Они готовы жертвовать собой ради других людей и ради высшей истины. Поэтому им сродни и дочь Иеффая (Суд 11. 29–39), согласившаяся расстаться с жизнью, дабы её отец исполнил обет пред Господом; и Соломония – мать семи мучеников Маккавейских (2 Макк 7), благословившая сыновей на смерть ради соблюдения Божиих заповедей.

Иногда глубина чувства и мысли повествования Миядзаки достигают таких высот, что невольно задумываешься, а не пользовался ли режиссёр при создании образов своих героинь житиями христианских святых. Так много в них от мучениц древности и подвижниц современности – от юниц, растерзанных львами на арене Колизея, до Жанны д'Арк и боярыни Морозовой.

Столь же живо изображает Миядзаки и героев-мужчин, мальчиков и юношей. В "Навсикае из Долины ветров" это Асбер, принц соседней державы. В "Унесённых призраками" – юный волшебник Хаку. В "Принцессе Мононокэ" – княжич Аситака.

Однако как в русской сказке Иван-царевич нуждается в помощи и совете Василисы, Прекрасной и Премудрой, так и в японском мультфильме герой нуждается в помощи и сочувствии героини. На каждом герое Миядзаки лежит некий отпечаток зла, нравственный изъян, проклятие или колдовские чары, от чего самостоятельно избавиться он не может. Только любовь героини помогает ему освободиться от этого наваждения.

Причём под "любовью" Миядзаки понимает не любовь земную, которую древнегреческие философы называли eros, а любовь высшую, переходящую из сострадания в самопожертвование, именуемую в Евангелии agape. Любовь эта имеет несомненный божественный корень, "ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин 3. 16).

Любовь Тихиро помогает Хаку вспомнить своё настоящее имя и порвать путы волшебного заклятья. Любовь Сан исцеляет Аситаку от страшной раны, телесной и душевной. А любовь Навсикаи заставляет Асбера по-новому взглянуть на мир, различить кроме чёрного и белого прочие оттенки гаммы бытия.

Если добро у Миядзаки воплощено в положительных героях, которые по законам сказки красивы, благородны и храбры, то зло изображено не так отчётливо. Но это не значит, что режиссёр никак не обличает зло. Просто он видит зло там, где человек менее всего готов узреть его.

В "Навсикае из Долины ветров" кажется, что зло олицетворяется лесом, губящим остатки человеческой цивилизации. Но на самом деле оно заключено в самих людях, не извлёкших никакого урока из всемирной катастрофы и продолжающих бессмысленные и беспощадные войны.

Мысль о том, что зло заключено не в природе, не в божествах и духах, не во врагах, внешних и внутренних, а в самом человеке, звучит и в остальных фильмах Миядзаки. Зло для него – эгоизм, жестокость, жажда власти, злопамятство, своекорыстность, неверность, жадность и прочие пороки, которыми наделены отрицательные герои его мультфильмов. Но, к сожалению, они свойственны не только рисованым негодяям, в сердце каждого человека есть им место.

Как же победить зло в себе? Взглянуть на мир глазами, не затуманенными ненавистью, – такой совет устами старой знахарки Миядзаки даёт не только княжичу Аситаке, но и всем своим зрителям. Очистить любовью очи от зла... Сразу же вспоминаются слова Христа: "Светильник для тела есть око. Итак, если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло, если же око твоё будет худо, то всё тело твоё будет темно. Итак, если свет, который в тебе, – тьма, то какова же тьма?" (Мф 6. 22–23).

Работы Миядзаки можно поставить в один ряд с популярными книгами Джона Рональда Роуэлла Толкина и Клайва Стейплза Льюиса, которые попытались в форме сказок-притчей ненавязчиво раскрыть своим читателям, прежде всего детям, если не основы христианского вероучения, то хотя бы правила различения добра и зла. Но миры Толкина и Льюиса чёрно-белы, в них зло отделено от добра "великой пропастью" и замалёвано самыми тёмными красками. Миядзаки же предлагает нам не пугаться орков, гоблинов, драконов и прочей сказочной нечисти, а заглянуть в глубь кладезя собственных сердец, где под спокойными водами "крокодил на дне лежит".

Конечно, ничего нового христианину Миядзаки не расскажет. Его мультфильмы не задают и не решают богословских задач. Но режиссёр к этому и не стремится. Он просто в занятной и доступной форме учит детей добру, а взрослым напоминает об искренних чувствах, о преданной любви, о бескорыстной дружбе, об открытых сердцах и чистых помыслах.

Японское выражение omou kokoro означает и "сердце, которое любит", и "сердце, которое печалится". Вольно или невольно Миядзаки склоняет наши сердца к стяжанию любви, того качества, без которого все прочие христианские добродетели бессмысленны. Ведь, как пишет апостол Павел: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею пророчество, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы" (1 Кор 13. 1–3).

Так через детские сказки и побасенки, через мультфильмы, созданные японским режиссёром, открывается нам высшая истина, провозглашённая Самим Богом: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин 13. 34–35).