Счастливого Дня Ньютона!

Приди, приди, Эммануэль,

Освободи свой Израэль ...

Адвент, как мы узнали в школе, был временем предвкушения: в этот день следовало думать о пришествии Мессии. Но мы, мальчишки, лучше понимали, что к чему. Адвент был предвкушением чего-то более интересного – Рождества. Великая мелодия церковного гимна, исполняемая на органе, дабы возвестить о наступлении Рождества, до сих пор пронзает меня до нутра, хотя с тех пор прошло уже пятьдесят лет. Звуки этого гимна означали, что Рождество – главное событие, в ожидании которого замирало сердце каждого мальчика, – на самом деле приходит! И как не повезло бедному Иисусу, день рождения которого пришелся на Рождество...

Адвентовский гимн предвосхищает оживленную бессонную ночь кануна Рождества и бугорчатость отяжелевшего чулка, раздувшегося и многообещающе позвякивающего, напоминая о "настоящих" подарках, которые будут вручены после завтрака или, если не повезет, после церкви. Минорная тема вестника, прозвучавшая после того, как замолкли трубы, была вступлением к Hamleys, Meccano и Hornby Dublo [названия магазинов детских игрушек], к пиршеству на мгновенно опустошаемой цветной оберточной бумаге.

Мы мало что знали о теологии Адвента. "Эммануил", как мы уяснили, был довольно-таки грубой ошибкой произношения: судя по всему, это был другой способ написания имени "Иисус". Как иначе объяснить знакомые слова из Матфея (1:22-23):

"А все сие произошло, да сбудется реченное Господом, через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут имя Ему: Эммануил..."?

Мы никогда не задавались вопросом, почему Бог готов был пойти на все только ради того, чтобы исполнить пророчество. Не спрашивали мы и о том, почему Бог пошел еще дальше, послав своего сына в мир, чтобы тот был мучительно наказан за грехи, которые человечество могло совершить как-нибудь в будущем (или за яблоко, сорванное несуществующим человеком, Адамом) – безусловно, это одна из самых отвратительных идей, пришедших в голову человеку (Павлу, конечно). Мы никогда не интересовались, почему Бог, если он захотел простить наши грехи, не простил их (он же мог просто взять и простить, не так ли?). Почему он должен был сперва сам послужить козлом отпущения? Когда дело касалось религии, мы вообще не спрашивали ни о чем. В этом-то и состоит главная проблема с религией. Вы можете задавать вопросы о чем угодно, но только не о ней.

Мы были бы страшно заинтригованы, если бы наши учителя по Священному писанию честно признались, что слово, которое употребил Исайя, означало по-древнееврейски "молодая женщина", но случайно, по ошибке было переведено как "девственница" в греческой Септуагинте (такую ошибку легко допустить: вспомните английское слово "maiden"). Сказать, что эта небольшая ошибка имела последствия непомерного масштаба, – значит еще мягко выразиться.

Из этого произошел весь миф о Деве Марии, включая китчевую Пресвятую Деву ("нашу Даму"), апофеоз католического идолопоклонства; почти педофильское зрелище девочек в девственно-белых платьях для Первого Причастия; божественный статус не только самой Марии, но и целого пантеона ее местных "проявлений". Папа Иоанн Павел II считал, что был спасен от убийства в 1981 году не просто Пресвятой Девой, но особой Пресвятой Девой – Фатимской. Как я заметил в другом месте, по-видимому, Пресвятая Дева Лурдская, Пресвятая Дева Гваделупская, Пресвятая Дева Меджугорская, Пресвятая Дева Акитская, Пресвятая Дева Зейтунская, Пресвятая Дева

Гарабандальская и Пресвятая Дева Кнокская были в это время заняты, выполняя другие поручения.

Наши учителя по Писанию могли бы сообщить нам, что пресловутый стих Исайи об "Эммануиле" на самом деле не имеет отношения к Иисусу, но отсылает к сугубо частной проблеме еврейской политики семисотлетней давности (по отношению ко "времени жизни" Иисуса). Рождение ребенка, названного Эммануилом, послужило знамением царю Иудеи по имени Ахаз: оно побудило этого царя принять определенное решение в конфликте местного значения с соседними царствами – Сирией и Израилем.

Это так типично для религиозного мышления – придать неуместное символическое значение явлению, которое имело совершенно другой смысл. Впоследствии христианские писатели увидели в угнетении Иудеи символ порабощенности человечества смертью и "грехом" и кончили тем, что разучились отличать собственный вымысел от действительности, как люди, посылающие рождественские открытки членам семейства Арчеров. Еще более забавный пример – позднехристианское толкование "Песни Песней", откровенно эротического документа, снабженного в христианских библиях уморительно-эвфемистическим эпиграфом: "Взаимная любовь Христа и его церкви".

Наши самые трогательные христианские истории имеют один источник – желание исполнить пророчества. Нет никаких реальных свидетельств о том, что Иисус родился в Вифлееме, тем более в хлеву. Но он должен был родиться в Вифлееме, потому что пророк Михей (5:2) когда-то сказал:

"И ты, Вифлеем Ефрата, хотя ты и мал

между тысячами Иудиными,

из тебя произрастет мне тот, который будет править в Израиле..."

Согласно Луке, Мария и Иосиф сначала жили в Назарете, но были вынуждены отправиться в Вифлеем ("каждый в свой город"), чтобы заплатить римский налог (историки античности справедливо высмеивают эту "налоговую историю"). Матфей, напротив, заставляет Иосифа и Марию начать семейную жизнь в Вифлееме, но затем двинуться в Назарет после возвращения из побега в Египет. Матфей даже обращает относительно бесспорную (точнее, почти не обсуждаемую) связь Иисуса с Назаретом в натянутую попытку представить ее как исполнение еще одного пророчества:

"...и, пришедши, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное чрез пророков, что Он Назореем наречется".

(Матфей 2:23)

Марк, самый ранний из евангелистов, вообще не упоминает о рождении Иисуса. У Иоанна (7:41 – 42) фигурируют люди, говорящие, что он не мог на самом деле быть Христом как раз потому, что родился в Назарете, а не в Вифлееме, и еще потому, что он не происходил от Давида:

"Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид?"

Чтобы окончательно запутать дело, Матфей и Лука (хотя только в их Евангелиях говорится, что Иисус не имеет земного отца) прослеживают происхождение Иисуса от Давида через Иосифа, а не Марию (хотя через разных посредников и через разное количество таковых).

Почти все ученые считают (в общем и целом), что харизматический бродячий проповедник по имени Иисус (или Иешуа), возможно, был казнен в годы римской оккупации, хотя все объективные историки согласны, что свидетельства об этом скудны и ненадежны. Конечно, никто не принимает всерьез легенду о том, что он родился в декабре. Поздняя христианская традиция просто приурочивает рождение Иисуса к давно устоявшейся и оттого удобной точке зимнего солнцестояния.

Такой "сезонный оппортунизм" продолжается по сей день. В некоторых штатах Америки выставление напоказ яслей и подобных христианских символов запрещено законом из опасения обидеть евреев и других (не атеистов). Сезонные рыночные аппетиты удовлетворяются в масштабах всей страны суперэкуменическим "Сезоном отпусков" ("Holiday Season"), в который встроены еврейская Ханука, мусульманский Рамадан и неуклюже сфабрикованная "Кванзаа" (изобретенная в 1966 году для того, чтобы афроамериканцы тоже могли отпраздновать свое собственное зимнее солнцестояние).

Американцы стыдливо желают друг другу "Счастливого сезона отпусков" и тратят приличные деньги на "отпускные" подарки. Насколько мне известно, они вывешивают "отпускные чулки" ("Holiday stocking" – "рождественские чулки") и поют "отпускные гимны" ("Holiday carols" – "рождественские гимны"), собравшись вокруг "отпускного дерева" ("Holiday tree" – "рождественского дерева"). "Отец-Отпуск" ("Father Holiday") в красном облачении пока еще не объявился, но, будьте уверены, его появление – вопрос времени.

К добру это или к худу, но исторически наша культура – христианская, и дети, которые вырастают, не зная библейскую литературу и, стало быть, не имея возможности понимать литературные аллюзии, оказываются обделенными. Я не испытываю любви к христианству, и мне претят ежегодные оргии мотовства и безрассудных взаимных трат, однако должен сказать, что я лучше пожелаю вам "Счастливого Рождества", чем "Счастливого сезона отпусков".

К счастью, это не единственный выбор: 25 декабря – день рождения одного из действительно величайших людей, когда-либо ступавших по земле, – сэра Исаака Ньютона. Его достижения и в самом деле грех не отметить – по крайней мере, там, где господствуют открытые им истины. А это значит – от одного конца вселенной до другого.

Засим мне остается только пожелать вам "Счастливого Дня Ньютона!"

Источник: "Newstatesman"

Перевод Иосифа Фридмана