На прошедшей неделе Церковь совершала память Собора новомучеников и исповедников Российских. Церковь помнит то, что другие склонны забывать; в этом она следует Священному Писанию, которое постоянно призывает народ Божий "помнить" "не забывать", помнить и великие дела Божии, и святых, которых Он воздвиг, помнить и страшные грехи вероотступничества и идолопоклонства, в которые впадал народ. Для православных христиан память мучеников есть не просто воспоминание о павших, но живое общение с теми, кто вошел в Жизнь Вечную, которую Господь обещал Своим верным. Греческое слово "мученик" буквально означает "свидетель"; он указывает на несомненную подлинность спасения, открытого нам в Господе нашем Иисусе Христе. Люди, которые перенесли угрозы, заключение, истязания, смерть ― нередко мучительную ― ради того, чтобы не отречься от веры, показывают нам, что есть сокровище, столь великое, что за него можно отдать все, сокровище, которое превосходит всякое разумение ― сокровище правой веры в Спасителя.
Но мы вспоминаем не только верность мучеников, но и безумие мучителей. Как пишет Александр Исаевич Солженицын,
Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие ("секретное тавро"), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лeгкого – – пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, – ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом.
Как нашу страну могло поразить такое братоубийственное безумие? Как избежать повторения подобного в будущем? ХХ век стал веком страшных, неслыханных доселе злодеяний. Некоторые из них ― такие, как Холокост ― стали предметом глубокого осознания, тщательных исследований, толстых томов разысканий о том, как такое стало возможным, предметом постоянной памяти и постоянного напоминания. Некоторые ― такие как массовое истребление христиан ― хранятся только в памяти Церкви и почти вымыты из общественного сознания. Иногда даже доводится слышать, что, может быть, и не стоит говорить об ужасах того времени слишком громко – "а зато у нас была великая эпоха" "а зато провели индустриализацию". Однако говорить надо ― потому, что тот, кто забывает уроки истории, обречен на их повторение.
Какие-то уроки были извлечены из преступлений нацизма ― сейчас, после Бабьего Яра, открыто изъявлять национальную ненависть стало неприлично, и слава Богу. Однако из антихристианских гонений ХХ века уроков извлечено не было; и сейчас после Бутовского полигона, считается вполне приличным изъявлять ненависть к Церкви, причем ненависть настолько пламенную, что попробуй кто-нибудь выразить такое отношение к любой другой религиозной (или национальной) группе, он немедленно столкнулся бы с общим осуждением, а, возможно, и с прокуратурой.
Ненависть неизбежно ведет к насилию, и тут мы можем обратить внимание на еще одно событие прошедшей недели ― нападение на священника. о. Анатолия Нагорного, священника храма Святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, неизвестный преступник ранил ножом в шею. Многие тут скажут, что жертвой случайного хулигана может оказаться кто угодно, и этому прискорбному случаю не следует придавать особого значения. Однако я не сомневаюсь, что окажись жертвой, скажем, раввин или темнокожий человек, те же самые люди отвергли бы версию "случайного хулиганства". С некоторым основанием ― темнокожего, а также раввина легко узнать по внешнему виду, и хулиган наверняка отлично знает, на кого он поднимает нож. Священник тоже фигура вполне узнаваемая ― и по-видимому, преступник вполне понимал, на кого нападает.
Многие из тех, кто пишут яростные антиклерикальные статьи в прессе, с никогда ни на кого с ножом не нападут, и нападающих не одобрят. Примерно так же, как прекраснодушные русские интеллигенты XIX века пришли бы в ужас, увидев, чем оборачиваются их мечты о царстве разума и свободы, где с религиозным мракобесием будет навсегда покончено. Впрочем, им уже тогда следовало бы присмотреться к опыту, например, Франции, где ниспровержение Монархии и Церкви привело к тому, что некоторые французские историки называют "франко-французским геноцидом".
Нынешним антиклерикалам следовало бы оглянуться на опыт России. Впрочем, не только в России. Борьба с религиозным мракобесием и в других странах, в Испании, в Мексике, выглядела одинаково – взорванные храмы и расстрелянные священники. Перед тем, как пламенно проповедовать определенные идеи, надо представлять себе, каково их практическое воплощение.
На прошедшей неделе мы также узнали о чудовищном преступлении, происшедшем в городе Кольчугино, где группа подростков сожгла живьем человека на вечном огне. Судя по интернету, общественное потрясение выразилось, главным образом, в пожеланиях предать злодеев лютым казням. Одичание, однако, казнями не поправишь. Надо задуматься о том, что к такому приводит. И тут можно назвать ряд причин. Одна из них – открытая пропаганда садизма некоторыми телеканалами, о чем "Радонеж" уже писал. Другая – распад семьи под давлением культуры вседозволенности, разрушающей семейные ценности. Третья – формирование социального "дна", того слоя общества, где в десять лет начинают пить, в четырнадцать – совершать преступления, а к двадцати – либо садятся, либо погибают. И беда светского общества в том, что ему нечего предложить людям, которые выросли в такой среде. Никакой новой жизни, никакого прощения грехов, никакого преображения. Все это может дать только Господь в Церкви.
Источник: Радонеж
