В Русской православной церкви эпоха гласности еще не началась. Высшие иерархи молчат о том, что происходит в зале заседаний Священного синода. Такой же тайной остается и здоровье патриарха.
Что происходит?
В ноябре 2002 года в прессе появилась информация о легком недомогании патриарха Алексия II. Но общество уже знало -- у Его Святейшества -- тяжелейший инсульт. Болезнь заставила перенести ежегодное Епархиальное собрание в Москве с декабря на март 2003 года. Но и 25 марта патриарх на нем не присутствовал: его речь зачитывали. Многие оценили ее как прощальную. Патриарх служил на Рождество и на день своего ангела -- 25 февраля. Поздравлявшие заметили, что его лицо было болезненно неподвижно. На Пасху он уже не служил. Потом было заседание Синода 7 мая с его участием, 10 мая патриарха в его резиденции в Переделкине навестил президент. Но на юбилее Петербурга патриарх присутствовал лишь в виде зачитанного приветствия, хотя город на Неве был вправе ждать его к себе в гости -- здесь патриарх учился в Духовной академии в 1947--1953 годах и был митрополитом в 1986--1990 годах.
Причина этому -- второй инсульт, приключившийся после активности первой половины мая. Не исключено, что новое обострение вызвано событиями внутрицерковной борьбы за власть. И визит президента мог быть не просто визитом пасхальной вежливости, а предлог для разговора о будущем РПЦ и возможном преемнике. О кадровых изменениях в РПЦ заговорили уже в декабре 2002 года в разнузданном слоге газетных статей. Их авторы "делили" между членами Синода должности патриарха и управляющего делами патриархии. Выходило так, что "плохой" помощник патриарха архиепископ Арсений (Епифанов) совместно с "еще худшими" митрополитом Крутицким Ювеналием (Поярковым) и митрополитом Смоленским Кириллом (Гундяевым), председателем отдела внешних церковных сношений, противостояли "хорошим" управделами митрополиту Солнечногорскому Сергия (Фомину) и митрополиту Воронежскому Мефодию (Немцову), председателю историко-правовой комиссии РПЦ. Новости преподнес Синод 7 мая. Митрополит Мефодий поменял Воронеж на Казахстан. Митрополит Сергий сменил Москву на Воронеж. На вакантные кафедры были назначены епископы, в которых без труда узнавались несимпатичные патриарху ставленники митрополита Кирилла. Из Магадана в Ставрополь был переведен его бывший зам -- епископ Феофан (Ашурков), удаленный из Москвы в 2000 году по настоянию Алексия. В Магадан из отставки был вызван епископ Гурий (Шалимов), уволенный с кафедры в Париже в 1999 году не без скандальных подробностей. Венский епископ Павел (Пономарев) стал главой знатной рязанской кафедры. На берега Дуная из почетной ссылки в Брюсселе отправился епископ Илларион (Алфеев), отозванный патриархом из Англии в 2002 году. Однако поражение на внешнем фронте выглядит еще более значительным.
Новая Европа по-патриарши
Известно, что в 1920--1930 годах эмиграция отделилась от СССР не только политически, но и церковно. Так возникла Русская архиепископия в Западной Европе, подчиняющаяся Константинопольскому патриарху, и РПЦ "за границей", вообще никому не подчиняющаяся. Патриархия не раз звала "блудных детей" вернуться. Но дети не спешили подчиниться "руке Москвы". Пока Европейский конвент спорит, является ли Европа христианской, патриарх попытался сделать ее таковой. 1 апреля этого года Алексий подписал обращение "ко всем приходам русской традиции в Западной Европе". Предложив создать на их основе автономный Митрополичий округ, он позвал в него не только свои приходы, но и архиепископию, и "заграничников". Анализ текста и ситуации говорит, что послание было ошибкой. Послание утверждало типичные для руководства патриархии "двойные стандарты". Предполагаемое избрание главы округа паствой плохо соответствовало современному уставу РПЦ 2000 года, утверждавшему всевластие епископа при отсутствии соборности -- аналога церковной демократии. К тому же только что скончался архиепископ Сергий (Коновалов), и архиепископия была обезглавлена. Было не очень честно приглашать ее к реформе отношений в таком положении. Не слишком корректным было и обращение к Архиепископии через голову ее лидера, Вселенского патриарха, что лишь осложнило межцерковные связи. В результате на выборах главы архиепископии 1 мая победу одержал епископ Команский Гавриил (де Вейльдер), не говорящий по-русски фламандец, который подтвердил верность Константинополю. Ни один из приходов не вернулся к патриарху. Несмотря на то, что 7 мая Синод поддержал патриаршую инициативу, ее провал оказался очевиден. Влияние митрополита Кирилла, который и должен проводить внешнюю политику, возросло. Круги, близкие к Московской патриархии, сообщают, что обстановка на Синоде была такова, что он вполне мог стать митрополитом Петербургским. Но не стал, предположительно, в надежде побороться за патриаршее место.
Что мы теряем?
Итак, если не будет неожиданностей, патриарх может уйти. Вместе с ним "догорает эпоха". Это единственный деятель масштаба СССР, который сохранил свое положение доныне: уже в 1964 году 35-летний епископ Алексий стал управляющим делами Московской патриархии, т. е. "всесоюзным" чиновником. С его именем связывается возрождение церковной жизни в России в 1990-е годы, вхождение епископата в круг местных элит.
А еще -- он удивительно противоречивая личность. У него не было друзей. Из его официальной биографии был вычеркнут факт его женитьбы и скорого развода на В.Г. Алексеевой. Не только потому, что неудобно монаху напоминать о браке. Сам брак состоялся 11 апреля 1950 года на Пасху, когда венчаться не положено. Сохранившиеся документы и свидетельства объясняют это необходимостью избежать призыва в Советскую армию. Читатели "Города" имеют уникальную возможность увидеть свадебную фотографию патриарха, оставшуюся в единственном экземпляре.
Он лучше ладил с сильными мира сего, чем с собственной паствой. Не случайно нынешний полпред Валентина Матвиенко, заведовавшая культурой в исполкоме Ленсовета конца 1980-х годов как-то на официальном приеме воскликнула: "У нас с митрополией не просто сотрудничество, у нас с митрополией любовь!". С его именем останутся связаны церковные конфликты на Украине и в Эстонии, причиной которых было лишь нежелание патриарха увидеть очевидное. В его служении и начинаниях было много внешнего, и сама рехристианизация России скользила по поверхности, не глубоко затрагивая человечьи души. Нельзя не упомянуть об усилении национализма и фундаментализма в церковной жизни во время его правления. Чего не отнять у патриарха -- так это его обаяния. Даже люди, испытавшие на себе его несправедливость, остаются в душе влюблены в него. Он, Алексий II, был и есть -- первый Патриарх новой России. Свобода совести -- вот главное достижение его "понтификата".
Что мы приобретаем?
Прежде всего, мы можем приобрести митрополита Кирилла (Гундяева) в качестве кандидата в 16-е патриархи или в митрополиты Петербургские. И скорее, всего, избавление от ныне правящих в Петербурге епископов -- митрополита Владимира (Котлярова) и ректора Духовной академии архиепископа Тихвинского Константина (Горянова).
Они оказались во главе городской церкви по воле патриарха. Он понимал, что сильная личность на этой кафедре -- конкуренция патриаршеству. И уже с 1990 года взял за правило назначать сюда верных и благодарных провинциалов с соответствующим кругозором. В результате престиж епархии в ключевое для церкви и страны время упал. Наблюдатели считают, что приходы, монастыри и благочиния превратились в "вотчины", где "помещики" покупают себе право на вседозволенность.
Не лучше обстоят дела в Духовной академии. В свое время именно эта школа обеспечивала европейский уровень церковной политики. С приходом ректора в 1996 году этот период закончился. Несогласные с его авторитарным стилем руководства увольнялись и исключались. В результате роль ученого совета сведена на нет, уровень преподавания понизился, сократилось количество защищаемых диссертаций, упал конкурс. Его ректорство ознаменовалось студенческими бунтами 2000 и 2001 годов и "жучками" в спальнях учащихся. Дело осложняется тем, что митрополит Кирилл, петербуржец по происхождению, в 1974-1984 годах сам был ректором Духовной академии, обеспечивая ее былое величие. То, что его город и его школа пришли в запустение, не может не восприниматься им как личный вызов. И вызов будет принят. Примечательно, что на церковном праздновании городского юбилея 27 мая митрополит Кирилл бы единственным членом Священного синода. Собиравшийся приехать митрополит Ювеналий так и не появился, позволив тем самым другу и соратнику почувствовать себя хозяином положения.
Для Петербурга лучше, если вызов будет принят в виде прихода митрополита Кирилла на городскую кафедру. Выпускник элитной 239-й школы, человек петербургской культуры хорошо понимает, что надо "второй столице". Но только если он даст это сам. В случае его патриаршества, скорее всего, повторится ситуация с назначением сюда людей, которые могут светить только отраженным светом. Однако патриаршество Кирилла проблематично. Епископат, от которого кое-что зависит, ныне представлен выпускниками Московской академии, рукоположенными патриархом Алексием. Для них Кирилл -- "либерал" и "западник". Однако епископат -- самая управляемая часть Церкви... Впрочем, митрополит не столько "либерал", сколько "прагматик". Но, несомненно, "западник". А "западником" в России можно быть только в оппозиции. Тем более что стиль руководства самого митрополита достаточно властный. Он решительно против обсуждаемой сегодня в администрации президента возможности создания еще одного минкульта -- министерства культов. Да и внутри церкви на возрождение соборного строя с выборными началами надеяться не приходится. Но для Петербурга лучше, чтобы митрополит стал Петербургским. А патриархом Московским -- другой порядочный человек, например глава Православной церкви в Белоруссии митрополит Минский Филарет (Вахромеев), кстати, москвич по рождению...
"Город", Петербургский журнал, 2 июня 2003 г.
[оригинал статьи]
