Владимир Путин 29 февраля утвердил принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации закон, дающий религиозным вузам возможность государственной аккредитации и право на выдачу дипломов гособразца. О том, почему столь важным явилось принятие такого закона, какие шаги необходимо предпринять для того, чтобы духовные учебные заведения могли выдавать диплом гособразца, востребованы ли обществом их выпускники, насколько острой является сегодня проблема священнических кадров, в интервью "Интерфаксу" рассказал председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви, ректор Московской Духовной академии и семинарии архиепископ Верейский Евгений.
― Как Вы восприняли закон о госаккредитации религиозных вузов?
― Без сомнения, это важный первый шаг в признании ценности духовного образования государством и нашим обществом. Ведь, согласитесь, странным является положение дел, когда мы выпускаем квалифицированных специалистов в церковно-научной области ― богословов, библеистов, церковных историков, которые вполне могут преподавать в государственных вузах, однако формально не имеют на это право, поскольку государственного признания у их дипломов нет.
Глубоко убежден, что одна из областей, где Церковь, безусловно, призвана сотрудничать с государством, это образовательная область, ведь здесь мы закладываем ту закваску, на которой вырастут наши будущие поколения, наше Отечество. Поэтому в целом принятое законодательное решение радует. Это еще один шаг в сторону того, к чему непрестанно призывает Святейший Патриарх: Церковь, будучи отделена от государства, не может быть отделена от общества!
― Является ли это решение для Вас долгожданным? Ощущали ли Вы все это время определенную "ущербность" из-за того, что государство, по сути, отказывалось признавать качество образования старейшей российской богословской школы?
― Прежде всего, просто по-человечески обидно за наших специалистов. Приведу пример из жизни. В прошлом и позапрошлом годах мы проводили совместно с Московским университетом конференции, посвященные священнику Павлу Флоренскому. Наши профессора и студенты участвовали в этих конференциях наравне с профессорами и студентами МГУ, выступления тех и других не уступали друг другу по качеству... И вместе с тем формально, с точки зрения закона: одни ― никто, другие ― дипломированные или будущие дипломированные специалисты. Слава Богу, наши университетские коллеги понимают ситуацию и не "тыкают" в нас этой "ущербностью". Самые добрые отношения сложились у нашей академии с тем же МГУ, с МГИМО, с другими вузами.
Вместе с тем мы в самое недавнее время стали свидетелями ряда общественных выступлений, которые свидетельствуют о том, что кое-кому очень хотелось бы загнать Церковь, и в том числе духовное образование, в гетто. И в свете этого то, что принятый закон дает государственное признание, формализует положение, до сих пор существовавшее только на честном слове, ― несомненное благо.
― В законе сказано о том, что дипломы, выдаваемые аккредитованными религиозными вузами, будут государственного образца, но без государственной символики (герба). Не видите ли Вы в этом некое ущемление прав ваших учебных заведений?
― Упомянутая оговорка является уступкой мнению, бытующему в некоторых кругах, согласно которому, по нынешнему законодательству о государственной символике, использование государственного герба негосударственным учреждением означает делегирование этому учреждению государственных функций. А в нашем случае это как будто вступает в противоречие с конституционным принципом отделения Церкви от государства.
На наш взгляд, возможность такой интерпретации действующих законов свидетельствует о некотором, может быть, несовершенстве, недосказанности в законодательстве. Как известно, во многих вполне светских европейских странах по отношению к религиозным обществам действует принцип субсидиарности, когда эти сообщества, будучи отделены от государства, получают, однако, от него определенные права и полномочия для исполнения некоторых социально значимых функций (например, в области социального служения и образования). При этом ни само делегирование этих прав и полномочий, ни, более того, государственное финансирование такого рода деятельности религиозных объединений ни в коей мере не рассматривается как противоречие принципу светскости.
Так или иначе, благодаря настойчивости руководства нашей страны и несмотря на упомянутые недоброжелательные интерпретации законодательства, закон, дающий нашим вузам возможность государственной аккредитации, был принят. Надеюсь, что оставшиеся шероховатости также можно будет как-то разрешить.
― Какие теперь предстоят шаги для того, чтобы выпускник академии или семинарии получал диплом гособразца?
― Заметьте, я сразу подчеркнул: принятый закон ― это важный и радостный первый шаг. Но этот шаг еще не решает все вопросы. Дело в том, что, согласно принятому закону, государственная аккредитация требует "соответствия содержания и качества подготовки выпускников требованиям федеральных государственных образовательных стандартов". И вот тут мы сталкиваемся с основной неизвестной. Недавно был принят закон о государственных образовательных стандартах третьего поколения. Но ведь их еще только предстоит выработать! Правительство еще задолго до принятия закона, предоставляющего нам возможность государственной аккредитации, призвало представителей религий принять участие в выработке государственных образовательных стандартов. Но, скажу я вам, это дело далеко не простое, ведь необходимо учитывать всю специфику наших духовных учебных заведений... Так что пока мы только начали наш путь к государственной аккредитации. Будем надеяться на дальнейшее взаимопонимание с представителями государства.
― С какими основными проблемами сталкивались выпускники МДАиС все эти годы в отсутствие госаккредитации? Каким образом эти проблемы решались?
― Во-первых, без государственной аккредитации наши учащиеся не рассматриваются государством как студенты вуза. А это значит, что нет отсрочки от армии, нет социальных льгот... С отсрочкой от армии до недавнего времени мы как-то решали вопрос, но вот с социальными льготами ― никак. Ну вот, предположим, захотел семинарист съездить в Москву ― так никаких скидок ему железная дорога не предоставит... А билет ведь недешевый!
Отсутствие госдиплома влечет за собой ряд ограничений и для выпускников. Я уже упоминал о том, что священник-выпускник Духовной академии ― несмотря на то, что он хороший, образованный специалист, ― формально никак не имеет права применить свои знания в светской образовательной сфере. Сталкиваемся мы и с такой еще проблемой: студент блестяще закончил академию, защитил кандидатскую диссертацию, мы хотим его направить в какой-нибудь заграничный вуз для получения дополнительной квалификации ― для защиты, скажем, докторской, но это не всегда возможно: наш диплом для некоторых зарубежных вузов ― пустая бумажка...
― Какой примерно процент выпускников Ваших духовных школ сегодня пытается устроиться на работу в рамках какой-либо светской специальности, помимо рукоположения? В каких сферах в основном? Изменится ли ситуация после принятия нового закона, станут ли духовные школы обеспечивать общество постоянным притоком кадров с фундаментальным богословским образованием?
― Трудно привести какую-либо статистику. Одно могу сказать: далеко не редкость, когда нашего выпускника, несмотря на отсутствие законодательной базы, приглашают читать лекции в светских вузах ― например, какие-нибудь спецкурсы. То, что теперь это будет происходить на твердой правовой основе ― хорошо. Но как изменится ситуация в целом? Трудно сказать. Фундаментальное богословское образование мы и так даем нашим выпускникам. Будет ли востребованность со стороны общества? Уверен ― да.
― Основной процент абитуриентов ― это люди прямо со школьной скамьи или с уже имеющимся светским дипломом? Изменилась ли динамика за последние годы?
― На сегодня каждый пятый студент Московской Духовной академии и семинарии имеет высшее образование, что является стабильным показателем за последние годы.
― Насколько критична, по-Вашему, ситуация с нехваткой священнических кадров в Русской Православной Церкви?
― Сегодня уже не начало и даже не середина 1990-х, когда священнослужителей не хватало просто катастрофически, в связи с чем мы были вынуждены рукополагать кандидатов без, может быть, достаточной подготовки. Снижение остроты этой проблемы, кстати, дало возможность юбилейному Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви 2000 года указать на необходимость перехода к "рукоположению в священный сан исключительно лиц, имеющих семинарское или соответствующее ему образование". Это определение было повторено Архиерейским Собором 2004 года. Таким образом, эта проблема сегодня решается.
― Долгое время как в светской, так и во внутрицерковной среде можно было услышать жалобы на низкий уровень образования, в том числе и духовного, священников, особенно сельских. В начале 1990-х такие жалобы были наиболее часты. Но за последние 10 лет в регионах России начали открываться семинарии, преподавательский состав в которых зачастую пополняется выпускниками МДА. Изменился ли в целом уровень "квалификации" духовенства в нашей Церкви?
― Да, совершенно очевидно повышение образовательного уровня выпускников наших духовных школ. Это связано как с проведенной реформой духовного образования, направленной на превращение семинарий из средних специальных в высшие учебные заведения, так и с такими факторами, как умножение количества хорошей и доступной церковно-научной литературы, приход в академию преподавателей с двойным ― высшим светским и духовным ― образованием. Вместе с тем я бы предостерег от презрительного отношения к прежним священникам: это люди, которые самим своим выбором шли на мученичество, люди, может быть, иногда недостаточно образованные, однако нередко намного более глубокие, чем нынешние, подчас слишком уж молодые выпускники. Впрочем, жизненный опыт ― дело наживное. Главное ― не кичиться чрезмерно своей более высокой "квалификацией".
Источник: Интерфакс-Религия
