Толчком к размышлению над этим эпизодом послужил разговор с Борисом Тихомировым по поводу моей статьи "Святая Лизавета"[1]. "Лизавета ведь нигде в "Преступлении и наказании" не названа святой", – справедливо заметил он – "Соня говорит лишь о том, что Лизавета "Бога узрит", но Бога она узрит как мученица".
Однако если уж уточнять смысл текста согласно цитатам из Писания, то "Бога узрит" не всякий мученик, но лишь мученик во имя Господне, более того – мученик "за слово Господне и за свидетельство о нем" (См.: Отк. 6, 9 – 11; Отк. 7, 13 – 17). "Бога узрят" и "чистые сердцем" (Мат. 5, 8), однако Лизавета и до и после своей гибели выступает именно как проводница Слова Божия в мир: так, Раскольников добивается от Сони, чтобы она читала ему Евангелие, словами: "Читай! (...) Читала же Лизавете!" (6, 250). Да и само Евангелие, которое Соня читает Раскольникову, принесла ей Лизавета (6, 249)[2].
Почему погубленная Раскольниковым по ошибке и без намерения Лизавета – мученица во имя Господне? И что значит это убийство для Раскольникова и для Бога, на Которого он восстает своим преступлением и своей теорией? Как это убийство проясняет взаимоотношения Раскольникова с отвергнутым им Господом – а ведь эти отношения, в конечном итоге, составляют проблемный центр романа?
Надо заметить, что и первое убийство, убийство "ведьмы Алены Ивановны" – тоже посягательство на Господа не только в том смысле, в каком таким посягательством является всякое убийство. Вот как представляется это предприятие студенту, чей разговор с офицером подслушивает Раскольников немедленно после первого посещения старухи-процентщицы: "Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести, – с жаром прибавил студент... смотри: с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет. Понимаешь?..С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь!" (6, 54).
Итак, и студент, и Раскольников собираются приискать лучшее употребление деньгам, назначенным старухою в монастырь, то есть деньгам, завещанным Господу, отданным в Его распоряжение. Недовольные миропорядком, молодые люди хотят здесь уже буквально отобрать у Бога "средства" и распорядиться ими по-своему.
Деньги же эти, как выясняется, собираются из двух источников: из того, что наживает Алена Ивановна, и из того, что зарабатывает Лизавета: "Она работала на сестру день и ночь, была в доме вместо кухарки и прачки и, кроме того, шила на продажу, даже полы мыть нанималась, и все сестре отдавала (...). Старуха же уже сделала свое завещание, что известно было самой Лизавете, которой по завещанию не доставалось ни гроша, кроме движимости, стульев и прочего; деньги же все назначались в один монастырь в Н-й губернии, на вечный помин души" (6, 53).
Таким образом, Лизавете прекрасно известно, как распорядятся заработанными ею деньгами, и не исключено, что именно поэтому она, не нуждаясь, и работает день и ночь.
Раскольников, беря на себя прерогативу устройства правильного порядка в мире, уничтожая лишние, с его точки зрения, создания Божии, узурпируя "средства", предназначенные Господу, с тем, чтобы лучше и правильнее ими распорядиться, пытается (вольно или невольно) оскорбить и унизить "неспособного" Бога. Его удар топором и ограбление – пощечина Господу.
Но сказано: "Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую" (Мат. 5, 39).
И Господь поступает по Слову Своему. Лизавета, с ее жестом, как многократно отмечено, прощающим, отпускающим Раскольникову его грех уже в момент его совершения, Лизавета, и попытки не делающая заслониться, закрыться от падающего на нее топора – вторая щека Господня. Интересно здесь отметить, что в определенном смысле посягновение Раскольникова на деньги Алены Ивановны и на жизнь Лизаветы совершенно однокачественно: "Лизавета" (евр.) означает "обетованная Богу".
Это удар, о котором герой не вспоминает, пока судится о своей правоте ("Бедная Лизавета! Зачем она тут подвернулась!.. Странно, однако ж, почему я об ней почти и не думаю, точно и не убивал?.. (6, 212)), и о котором он только и говорит, когда приходит к покаянию (Соне – "Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету" (6, 253).) Эта подставленная щека, убийство Лизаветы, – то, что только и делает его приход к покаянию возможным, ибо в убийстве Алены Ивановны он еще долго будет видеть лишь свой промах и свою "неспособность", "не прощая их старушонке".
Чистая сердцем Лизавета жизнью своей свидетельствует о выполнении Самим Господом заповедей Его. И потому "Бога узрит".
[1] Касаткина Т.А. Характерология Достоевского. М., 1996. С. 186 – 189.
[2] Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. в 30 т. Л., 1972 – 1990. Том и страница указаны в скобках после цитаты/
Источник: Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне
