Анализ "медийных войн" об ОПК в светской прессе был представлен на конференции религиоведов в Москве

"Медийные войны": освещение проблем религиозного образования в российских СМИ" – – с таким докладом на международной конференции "Религия и образование: российский и международный опыт" выступил сотрудник РГГУ, публицист и религиовед Борис Фаликов. Он проанализировал освещение проблемы только в светских изданиях, не касаясь конфессиональных СМИ.

Предысторию проблемы исследователь связывает с небывалой активизацией общественной роли Русской Православной Церкви (РПЦ) в первой половине 90-х гг. По его словам, столкнувшись с "большой религиозной безграмотностью населения", руководство РПЦ решило, что "обычная миссионерская работа через приходскую активность и религиозное просвещение займет слишком много времени". Поэтому был избран путь лоббирования изучения православия в школе.

В 2001 г., когда появился первый курс ОПК, сторонники этого проекта всячески подчеркивали, что данная инициатива не противоречит конституционному принципу отделения Церкви от государства и закону об образовании. Но идея о преподавании православия в школе натолкнулась на противодействие российской интеллигенции, которая опасалась "восстановления тоталитарной идеологии". Историческая память усугубляла также подозрения, что Церковь стремится к сращиванию с государством. Все эти страхи нашли отражение в СМИ.

Б.Фаликов подчеркнул, что противники ОПК в массе своей вовсе не были против изучения религии в школе, но настаивали на внеконфессиональном характере этого преподавания. "Они не верили в заявления о культурологическом характере ОПК и опасались, что под этим именем протащат "Закон Божий". В качестве альтернативы ОПК сложилась идея о пользе курса по истории мировых религий.

Дискуссия в прессе сфокусировалась вокруг этих двух вариантов и приняла "довольно ожесточенный характер". Выступления в СМИ распределялись по трем позициям: "фундаменталистской", "жестко антиклерикальной" и умеренной. Сторонники последней, которые были в обоих лагерях, сходились на том, что курс должен быть факультативным, но по-разному видели перспективы изучения религии в школе.

По наблюдениям докладчика, летом прошлого года между сторонниками введения ОПК и светского подхода к изучению религии в школе "наметился было компромисс". В этих условиях Министерство образования решило "поэкспериментировать" с учебником академика Чубарьяна по истории мировых религий в ряде московских школ на добровольной основе.

"Тем временем на поле появился новый игрок" – образовательная область "Духовно-нравственная культура" (ДНК), продолжил Б.Фаликов. По его словам, эта инициатива возникла "в недрах РПЦ, но не без участия власти". Имеется в виду, что супруга избранного президента РФ Светлана Медведева участвовала в продвижении этого проекта, возглавив Попечительский совет церковно-государственной программы "Духовно-нравственная культура подрастающего поколения", которым руководит иеромонах Киприан (Ященко). Предполагается, что область ДНК будет включать базисный учебный план с альтернативными курсами по "традиционным" религиям, в том числе – по ОПК.

И тут "споры разгорелись вновь и выплеснулись на страницы прессы". Одна сторона опасается, что такое "альтернативное" преподавание может спровоцировать межрелигиозную вражду, а введение единого курса по мировым религиям, напротив, будет способствовать воспитанию толерантности. Их оппоненты убеждены, что преподавание основ разных религий в рамках одного предмета приведет к "мировоззренческой всеядности".

Кроме того, споры ведутся и вокруг обязательности ДНК, которая вызывает возражения у сторонников светскости. Сторонники же ДНК возражают, что присутствие вариативности исключит принуждение. Но "налицо подмена понятий: не принуждать вообще – это факультатив, другое дело – принуждение к выбору, как в случае с вариативным курсом", – – отмечает Б.Фаликов.

Переходя к выводам, он подчеркнул, что на протяжении 10-12 лет споров в СМИ об ОПК как сторонников, так и противников объединяет то, что "их аргументацию, как правило, венчала апелляция к власти". И те, и другие писали открытые обращения президенту Путину; по мере усиления его роли каждому высказыванию придавался судьбоносный смысл. "Стоило В.Путину обронить в Белгороде, что принуждать к изучению религии нехорошо, как печатно ликовали сторонники светскости. Высочайшая же обмолвка о том, что он выступает за воспитание детей в духе наших четырех религий, на "ура" встречалась в другом лагере".

В связи с этим Б.Фаликов иронически отметил: "Горделивая обмолвка о том, что пресса – это четвертая власть, в сегодняшней России не имеет смысла. Пресса – это всего лишь один из способов довести до сведения власти, что в обществе имеются разные точки зрения, и терпеливо ждать, когда власть сделает из этого надлежащие выводы – или не сделает". Но даже эта "функция зеркала" дает сбои – в случае очевидной предвзятости изданий или непрофессионализма журналистов.

Подытоживая, докладчик отметил в целом "незначительное влияние дебатов на принятие решений", которые в большинстве случаев принимаются "над головой общества". Проект ДНК ученый считает "результатом договоренности между РПЦ и Кремлем", проявлением "этакого восточного патернализма". "Наши лидеры всерьез обеспокоены моральным состоянием народа, но они не знают, что им с этим делать, поэтому мечтают отдать решение нравственных проблем на откуп РПЦ и традиционным религиям. Вот РПЦ и предлагает воспитывать нравственность с младых ногтей на школьных уроках. Под этим лозунгом и вводится ДНК. Речь больше уже не идет о культурологическом предмете, это будет нечто дидактическое. Скорее всего, у школьников это вызовет отторжение", – – прогнозирует Б.Фаликов.

Тем не менее, многолетнее обсуждение проблемы преподавания религии в прессе все-таки принесло свои плоды: оно способствовало большей заинтересованности широкой общественности (о чем свидетельствует дискуссия в интернете). В самой прессе стали появляться "более взвешенные и объективные разборы". Наконец, сами участники дебатов стали высказываться "более осторожно и взвешенно, т.е. научились работать с прессой".

"Это не может не сказаться на сущностной стороне дебатов: их участники иногда демонстрируют готовность к компромиссу, появляется осознание того, что последнее слово в спорах должно оставаться не за заинтересованными сторонами, а за обществом в целом", – – заключил докладчик.