Огненный симптом

Иерусалимский патриарх спровоцировал дискуссию о природе благодатного огня, опасаясь экспансии РПЦ на Ближнем Востоке.

Незадолго до православной Пасхи в отечественных СМИ разыгрался скандал, связанный с благодатным огнем, который, по преданию, сходит в Великую субботу в иерусалимском храме Гроба Господня. Поводом послужила реплика, оброненная Андреем Кураевым в интернет-дневнике. Мол, патриарх иерусалимский Феофил III на встрече с российскими журналистами практически признался, что огонь этот имеет искусственное происхождение. Мало того, проявил себя отменным русофобом.

Скандал не затихает по сей день, но он не более чем симптом важных процессов на Ближнем Востоке, где РПЦ и отечественные власти совместными усилиями пытаются наращивать российское влияние. Причем не только на православных арабов, но и на выходцев из бывшего СССР, которые иммигрировали в Израиль по еврейской линии, но считают себя православными.

Эта политика не представляет собой ничего нового.

Подобным же образом процесс воссоединения РПЦ и зарубежной церкви был инициирован президентом Путиным не в последнюю очередь с целью привлечь к Москве умы и сердца российской диаспоры.

Вот и сейчас Путин выделил 10 миллионов рублей из своего резервного фонда на ремонт Сергиева подворья в Иерусалиме, которое израильские власти вот-вот передадут России. Деньги, конечно, небольшие, и это, скорее, символический жест. Но мы знаем, что в стране найдется немало богатых людей, которые наперегонки бросятся жертвовать на столь благочестивое дело.

Однако в случае Израиля эта политика наталкивается на немалые препятствия. Во-первых, здесь существуют серьезные ограничения на миссионерскую деятельность чужих религий. Агрессивные попытки обратить израильских граждан могут караться штрафом и даже тюрьмой. Во-вторых, православие в этих краях традиционно представлено Иерусалимским патриархатом, греческие иерархи которого окормляют в основном арабскую паству. Пользуясь излюбленным термином российского православия, это чужая "каноническая территория", и сильно на ней не разгуляешься.

Скандал с благодатным огнем имеет прямое отношение именно к этой проблеме.

Сами по себе разоблачения Кураева не содержат ничего нового. Споры вокруг явления огня длятся не одно столетие. Возгорается ли он сам, то есть происходит чудо, или его зажигает в Кувуклии (часовне над гробом Господним) иерусалимский патриарх? К настоящему времени у последней версии осталось два варианта – атеистический (попы дурачат) и просвещенно-православный: возжигание огня – это просто-напросто древняя литургическая практика, которая со временем превратилась в искусственное чудо, поскольку суеверные палестинцы его требовали, а греки не могли отказать малым сим.

Судя по всему, Феофил выступил с позиции просвещенного православия и признал литургическую природу огня, что ни в малой степени не умаляет его священный характер.

На самом деле гораздо важнее обвинения иерусалимского патриарха в русофобии. Феофил действительно помянул недобрым словом основателя русской духовной миссии архимандрита (в будущем епископа) Порфирия Успенского. Этот незаурядный и пылкий миссионер был послан Синодом и Министерством иностранных дел в Палестину в середине XIX столетия и сильно невзлюбил тамошнее греческое духовенство. Многие его обвинения были обоснованны. Нравы местного клира не отличались утонченностью, и к арабам греки иногда относились не лучшим образом, памятуя об исламском гнете. Порфирий же считал, что надо переводить богослужение с греческого на арабский и уделять больше внимания просвещению паствы. Цели благие, но они вольно или невольно вбивали клин в отношения арабов и греков, разделяя их по национальному признаку. Немудрено, что греки восприняли это как проявление имперской политики разделять и властвовать. Ведь недаром палестинский вояж Порфирия и его сподвижников оплачивал русский МИД. Поэтому греческие церковные историки архимандрита не жалуют. Чем и объясняется выпад против него патриарха Феофила.

В наши дни отношения между греческим духовенством и местной паствой гораздо напряженнее, чем во времена Порфирия. Увы, во многом виной тому "квартирный вопрос".

Интронизация Феофила произошла в 2005 году, но для утверждения в должности иерусалимскому патриарху сейчас требуется санкция иорданских и израильских властей. Иорданцы согласились быстро, но потом дали задний ход, поскольку, по слухам, Феофил отказал племяннику короля Абдаллы принцу Гази ибн Мухаммаду. Тот оказывал на патриарха давление в надежде получить права на большой участок земли на берегу Иордана, где паломники совершают омовение. С коммерческой точки зрения место очень выгодное. Кроме того, иорданцы требовали поставить епископом еще одного араба, а главное, восстановить совет из клириков и мирян, дающий арабской пастве серьезные права в управлении церковной собственностью. После непростых переговоров Иордания патриарха признала, но Израиль тянул с утверждением до осени прошлого года. Здесь тоже шли свои игры. Израильтян по понятным причинам совершенно не устраивало восстановление совета. Мы не агентство по торговле недвижимостью, мы церковь, возмущался патриарх, но Святая земля нынче на вес золота, и никуда от этого не деться.

Не удивительно, что Феофил пуще огня боится, что РПЦ по старой памяти начнет вбивать клинья между ним и арабами, да еще и евреями в придачу, когда атмосфера и без того накалена.

Нынешние события показывают, что страхи патриарха имеют под собой почву. Обвинения в том, что он пренебрегает интересами арабов и игнорирует миссионерскую работу среди иммигрантов из СНГ (что не соответствует действительности, такая работа ведется) посыпались на него со стороны наиболее активных российских православных деятелей. Инвективы пылкого Кураева, решившего, видимо, пойти по стопам Порфирия Успенского (тот тоже писал в дневнике о благочестивом обмане с благодатным огнем), поддержал от имени Союза православных граждан Кирилл Фролов. А у этого деятеля на языке то, что у других в головах. И он самозабвенно призывает беспощадно давить на греков и утверждать православно-имперские интересы России на Ближнем Востоке.

Вряд ли "кавалерийский бросок" православных активистов будет поддержан в верхах. Во-первых, руководство РПЦ понимает, что так действовать не солидно, и предпочтет постепенно усиливать свое влияние, не вступая в открытый конфликт с иерусалимским патриархатом. Во-вторых, отечественные начальники привыкли летать на Пасху за благодатным огнем и импортировать его на родину. Зачем им отказываться от такого замечательного ритуала? Не говоря уже о том, что красочное схождение огня, транслируемое в России по телевизору, производит не меньшее впечатление на православных россиян, чем на их восторженных арабских единоверцев.