"Дамасская уния"

Москву посетил иерарх Мелькитской Греко-Католической Церкви (Сирия), митрополит Хомса, Хамы и Ябруда Исидор Баттиха. Корреспондент "НГР" встретился с митрополитом Исидором, чтобы побеседовать о тех процессах, которые происходят сегодня в жизни христиан Ближнего Востока.

-Ваше Высокопреосвященство, вы инициатор строительства храма, где могут совершать богослужения представители различных христианских конфессий, прежде всего католики и православные. Трудно представить себе подобное в России. Как католикам и православным в Сирии удается находить точки сближения?

– В Сирии государство выделяет земельные участки под строительство культовых сооружений исходя из числа представителей разных религий среди населения той или иной области страны. Но участок под строительство церкви выделяется на долю христиан вообще, без учета различия конфессий – православных, греко-католиков, протестантов, маронитов. Такая практика вызывает много неудобств: представители разных Церквей иногда не могут договориться, кому будет принадлежать тот или иной участок, и дело доходит до того, что храмы вообще не строятся и общины теряют право на пользование выделенной им землей. Такую картину я застал в 1992 году, когда прибыл в Дамаск, чтобы в чине митрополита возглавить епархию. Я оптимист в отношении перспектив сближения и братских отношений разных Церквей. Более того, убежден, что объединение Церквей в полной мере соответствует христианскому учению. И различие традиций не может быть помехой в этом процессе, разнообразие в рамках единого христианства так же естественно, как различия между индивидуумами в сообществе людей. Лучшие условия для существования христианской Церкви возникают в условиях демократии. Связь между человеком и Богом – смысл любой религии, это гораздо важнее, чем различия в обрядах.

Будучи убежден в этом, я инициировал процесс сближения священноначалия Антиохийской Православной Церкви и Мелькитской Греко-Католической Церкви. Моя задача была вполне выполнимой, потому что в Сирии издревле христианская жизнь протекала в совершенно уникальных условиях. Здесь представлено все многообразие учений и направлений, существовавших в первые века христианства, и между ними сохранились братские отношения. При священноначалии каждой Церкви в Сирии есть представители других Церквей. Такой порядок заведен со времен Никейского Собора. По благословению двух Патриархов – православного Игнатия IV и греко-католического Максима V – я представляю обе Церкви перед государством.

Первым шагом на пути объединения Церквей должен стать новый храм, построенный в городе Думар в 10 километрах от Дамаска. Там смогут совершать богослужение все христиане. Храм освящен в честь апостолов Петра и Павла, потому что Петр – первый глава христианской Церкви, а Павел отправился с проповедью из Дамаска. Храм Петра и Павла финансово независим, управление осуществляется представителями двух Церквей. Установлен протокол, согласно которому в храме служат два священника, причем время богослужений распределяется так: утром совершают богослужение православные, вечером – греко-католики. Благо, что обряды практически идентичны и ведут свое происхождение из византийской традиции. Раз в месяц представители других христианских конфессий – марониты, протестанты, армяне-католики, халдеи – имеют право совершить богослужение по своему обряду в храме Петра и Павла. Священнослужители должны соответствовать следующим требованиям: быть неженатыми, чтобы легче было в случае необходимости сменять их, а также терпимы к иным мнениям, открыты светскому обществу. Мы надеемся, что это начинание станет важным этапом мирового экуменического движения христиан.

– Однако сближение двух Церквей происходит на фоне усиления межрелигиозных конфликтов на Ближнем Востоке. Например, в Ираке христиане находятся на грани истребления, в Ливане не затихают межобщинные распри. Отражается ли ситуация в сопредельных государствах на положении христиан в Сирии?

– Издревле отношения христиан и мусульман в нашей стране зиждились на договорах. Ислам уважал христианское присутствие здесь, считал себя защитником христиан, если они платили специальную подать для немусульман – джизья. Было несколько периодов гонений на моих единоверцев, но инициировались преследования всегда иноземными захватчиками – династией Аббасидов, монголами, сельджуками, османами. Во время гонений местные мусульмане помогали христианам, и, наоборот, во время Крестовых походов и французской гегемонии, когда притеснялись местные мусульмане, христиане заступались за них.

С 1963 года Сирией руководит партия Возрождения (БААС). У истоков этой партии стоят как мусульмане, так и христиане. БААС не проводит политику воинствующего атеизма, среди членов партии много верующих, хотя и придерживающихся светского образа жизни. По Конституции, главой государства должен быть мусульманин-суннит, но во всем остальном государство поддерживает религиозное разнообразие. У нас нет пропорциональной системы представительства в органах власти для религиозных общин, как, например, в Ливане, то есть отсутствует лимит на замещение государственных должностей. В истории современной Сирии несколько премьер-министров были христианами. Есть представители этой религии и в парламенте.

Партия БААС в Сирии притормозила процесс резкого уменьшения численности христианского населения, характерный для Ближнего Востока. Главный фактор депопуляции христиан – низкая рождаемость, хотя играет свою роль и продолжающаяся эмиграция. Государство обеспечивает всем свободу вероисповедания. Как христианские, так и мусульманские религиозные организации обладают одинаковыми преференциями: освобождены от оплаты за коммунальные услуги, имеют налоговые и таможенные льготы, право на беспошлинный ввоз товаров из-за границы.

Все христиане в Сирии – патриоты своей страны. Чувство принадлежности к государству у нас не меньше развито, чем солидарность с единоверцами в других странах. Кстати, мы чувствуем большую духовную близость с Россией, чем с Западом.

По моим наблюдениям, христианская молодежь все больше внимания уделяет религии. Да, в ее среде очень сильны гражданские чувства. Молодые люди в массе своей придерживаются светского образа жизни, но они не пришли к атеизму, а остались верующими людьми. Многие выражают желание стать священнослужителями. Такая верность религии предков объясняется воспитанием в семьях, где сильны религиозные традиции.

– Пугает ли сирийских христиан рост исламского экстремизма в регионе, возможность захвата власти исламистами?

– Не только христиане, но и мусульмане: шиитская элита, а также суннитская – все чувствуют опасность экстремизма. И это относится не только к радикалам из другой общины, боятся не меньше своих радикально настроенных единоверцев. Мы, христиане, поддерживаем светское государство в соответствии с евангельским принципом: Богу – Богово, кесарю – кесарево.