Никон и Аввакум ХХI века

Итак, юбилейный Архиерейский собор закончился низвержением епископа Диомида, почти два года вносившего смуту и оживление в безмятежное и чересчур предсказуемое течение патриархальной жизни, из епископского сана. За это решение проголосовало подавляющее большинство епископов, лишь трое или четверо высказались против (среди них – новый первоиерарх РПЦЗ митрополит Иларион [Капрал]).

Признаюсь, я лично не ожидал такого развития событий. До сего времени патриархия демонстрировала достаточно разумное и взвешенное отношение к мятежному епископу, всякий раз стремясь к умиротворению, но не к эскалации конфликта. Правда, и попыток разрешить ситуацию с ее стороны не было, и все же здравый смысл до последнего времени сохранял то, что уже не могло сохранить ничто иное. Но, видно, и он наконец оказался исчерпан. Что же произошло?

Нарыв вскрылся

Обстановка перед Собором была взвинчена до предела. Собор предваряли многочисленные воинственные клики консерваторов – что ни день, все более радикальные. Из множества обращений к Собору самым обсуждаемым стало "Обращение московских клириков", подписанное вначале девятнадцатью, а потом и более чем сотней московских священников, воображение которых, напуганное редкими дуновениями живой жизни в церкви, рисовало немые ужасы разгула "либерализма" и "обновленчества" в РПЦ. Указывая на еще имеющие место случаи миссионерства и явления самостоятельной мысли, клирики призывали "вскрыть источники и указать персонально руководителей" этих "антицерковных течений".

Сам Диомид приурочил к Собору "Послание епархиального собрания Анадырской и Чукотской епархии", которое помимо ритуальных протестов против ИНН и "проведения в Кремле, Православном сердце России, иудейских праздников" содержало обвинение патриарха в совместной молитве с католиками в Париже и обвинение митрополита Кирилла (Гундяева) в "ереси экуменизма", а также требовало упразднить "как наследие советского прошлого" возглавляемый митрополитом Отдел внешних церковных связей (ОВЦС).

Послание "чукотского адаманта" было поддержано "Открытым письмом клириков и монашествующих Анадырской и Чукотской епархии Патриарху Алексию II", которое кроме обвинений патриархии в "сверхереси экуменизма" ("Паства пребывает в недоумении, видя откровенное предательство иерархами Православного вероучения") содержало глухие угрозы народных волнений в случае санкций против Диомида: "Нам известно, что к нашему владыке хотят применить карательные меры вплоть до лишения сана, а на его место прислать другого управляющего епархией. Считаем необходимым сообщить, что ни клир, ни миряне не примут нового епископа и будут отстаивать служение на Чукотской кафедре епископа Диомида... Настало время активных действий по решению всех проблем, накопившихся в нашей Церкви. "Православие или смерть" – этот девиз сейчас актуален, как никогда".

Наконец, 17 июня на сайте "Русская идея", принадлежащем одному из двух серых кардиналов Диомида – Михаилу Назарову, появилось "Открытое письмо пяти клириков Чукотской епархии участникам Архиерейского собора РПЦ МП о прекращении поминания имени Патриарха Алексия II на Божественной литургии", прямо обвиняющее патриарха в ереси. "Боясь раскола с Богом и не желая подпасть под анафему за ересь экуменизма, мы прерываем молитвенно-литургическое общение с Вами, Ваше Святейшество, и со всеми теми, кто находится в литургическом общении с Вами", – говорилось в письме, подписанном в числе прочих игуменом Ильей (Емпулевым), секретарем Диомида. Скандальное письмо явило логическую точку тупика, в который зашел конфликт православных "ультрас" с официальными структурами РПЦ. Однако сразу за ним появился отклик самого Диомида, который отмежевался от письма "пяти клириков", чем недвусмысленно выразил свое нежелание уходить в раскол.

Все это указывало на то, что лагерь самого Диомида шатается и трещит, и этим, конечно, можно было воспользоваться. Зачем, спрашивается, делать из мятежного епископа мученика и превращать его в знамя борьбы, в то самое время, когда он сам пребывает в глубоких сомнениях, а его дело – в кризисе?

К тому же Диомид, сославшись на болезнь, отказался приехать на Собор, а согласно церковным канонам, судить епископа вне его присутствия Собор не имел права. Неубедительными выглядят и ссылки на отсутствие уважительных причин, поскольку справку о болезни епископ все же предоставил, и никто неправомочность ее доказать даже не пытался. Таким образом, само низвержение Диомида выглядит в глазах очень многих неканоничным и беззаконным.

И все это при том, что на Соборе был принят устав церковного суда, дающий механизм разрешения подобных внутрицерковных конфликтов. Суд этот, конечно, довольно фиктивный, закрытый и подотчетен архиерею, но все же способен разрешить "казус Диомида" гораздо мягче. Таким образом, не было никаких разумных причин доводить дело до скандального отлучения. Со всех сторон решение Собора выглядит необдуманным и безответственным. Почему же все-таки это произошло?

Нервный срыв

Думаю, виной всему взвинченная атмосфера Собора, раздраженного давлением диомидовцев, их стычками с "нашистами" у входа в ХХС, и, конечно, более всего – те публичные обвинения, которые Диомид решился наконец бросить в лицо митрополиту Кириллу. Привыкших к оранжерейному благолепию архиереев подобная скандальность не могла не смутить. Сам же митрополит Кирилл был, конечно, взбешен прямыми и жесткими обвинениями Диомида. Результатом этого нервного срыва и стало роковое решение ("личной местью" назвал его и сам Диомид).

О том же говорит и сама беспрецедентно "иезуитская" форма отлучения. Диомид низвержен, но с отсрочкой приговора "до следующего заседания Синода", до которого ему предлагается принести покаяние. Предлагая подобное, митрополит Кирилл, конечно, прекрасно осознает, что пойти на этот ультиматум для Диомида – значит быть попросту размазанным по стенке. Да и письмо епископа венского Илариона с "увещеваниями любви" (и это после того, как Диомид назвал Илариона в числе главных еретиков!) выглядит как месть и насмешка. Особо же цинично выглядело обращение к Диомиду самого Кирилла на итоговом брифинге после Собора: "Я хотел бы призвать владыку Диомида со всей любовью и открытостью принять эти решения и принести покаяние, потому что извержение из сана означает одновременно и гибель души". Ему, Диомиду, говорил Кирилл "важно принять ту любовь, которую простирает к нему Собор... и принести покаяние".

Аж мороз продирает по коже от такой "любви". Знай эти странные люди хоть что-то о любви, им нетрудно было бы сделать свою "работу" просто и быстро, без подобных издевательств над человеком. Пусть Диомид говорит дикие вещи, но он знает свою правду и защищает ее. Правда его, конечно, безумна, но в глубине души все прекрасно понимают, что его возмущает. Отбросив всю чушь о "паспортах", "сотовых телефонах" и "сверхэкуменизме", это можно было бы выразить одним словом – зажратость. То глубочайшее презрение, которое демонстрирует архиерейская верхушка в отношении собственного народа и его чаяний, – вот подлинная причина "народного бунта", знаменем которого стал Диомид.

Все помнят, как совсем недавно тот же митрополит Кирилл отмежевался от "пензенских сидельцев", называя их сектантами. Но ведь эти "сектанты" – прямой результат церковного образования, и, значит, именно Кирилл и другие архиереи несут за них всю полноту ответственности. Такие предательства не забываются. Ими, как мы знаем, была богата и предреволюционная история (вспомним хотя бы оправдание расстрела рабочих 9 января 1905 года и предательство царя в 1917-м). И когда сегодня церковные олигархи цинично насмехаются над темной народной душой в лице Диомида, это, конечно, не может не вызывать отвращения и возмущения у всякого нормального человека.

Глубочайшее невежество народа, с одной стороны, и нравственная несостоятельность – гедонизм и коррупция церковной верхушки, с другой – вот корень этого конфликта, то традиционное для Руси противостояние, которое в XVII веке вылилось в катастрофу раскола.

Так же, как патриарх Никон и протопоп Аввакум, митрополит Кирилл и епископ Диомид олицетворяют сегодня две модели церкви: официальную и народную, "цивилизованную" и "большевистскую", комфортную и нонконформистскую. И тогда тоже в спорах, разгоревшихся о "книжной правде", главным стал вопрос об "антихристе" (близ есть, при дверях!), и тогда роковым детонатором раскола стала безумная гордыня патриарха Никона, вначале развернувшего грандиозную деятельность, а затем бросившего страну на произвол судьбы.

То, что произошло на нынешнем Архиерейском соборе, можно смело сравнить с тем, что произошло на Соборе 1666 года, анафематствовавшем староверов. И возможно, это самая позорная страница и самая серьезная катастрофа Русской церкви за прошедшие 300 лет...

Капитан Кирилл

Однако нечто подобное уже было в нашей недавней истории. Вспоминаю суд над журналистом "Московского комсомольца" Сергеем Бычковым, разборки с которым последовали сразу, как только митрополит Кирилл объявил свою концепцию "прав и свобод" и взял курс на выход "церкви из культурного гетто", то есть заявил свои права полномочного капитана церковного корабля (красноречивый итог всем этим начинаниям подвел нынешний Собор).

Состоявшийся вскоре после того "Саммит религиозных лидеров" вывел отношения власти и РПЦ на новый головокружительный виток. Обладая нулевой поддержкой в собственном народе и оказавшись в изоляции во всем остальном православном мире, верхушка РПЦ сделала традиционную ставку на государственную власть. А после проведения Саммита стала ощущать себя не только ведущей идеологической силой страны, но и активно заявлять свои права во всем мире, заговорив о себе как о лидере "традиционных цивилизаций" и о необходимости своего представительства в ООН. Понятно, что после открытия таких захватывающих дух перспектив возиться с собственным народом было бы смешно. Проще заткнуть ему рот, чтоб не мешал и знал свое место.

Засим последовала активная зачистка информационного пространства. Заявить что-то против официальной позиции патриархии и особенно ОВЦС в печати (не говоря уже о ТВ) стало весьма затруднительно. Именно тогда был проведен образцово-показательный процесс над Сергеем Бычковым, морально уничтожить которого был призван Всеволод Чаплин.

А совсем скоро после этих событий и последовало первое Обращение епископа Диомида (главным пунктом обвинений которого стал пресловутый Саммит) – так, будто само провидение восстанавливало равновесие мира...

То, что случилось на днях, – психологически очень схоже. Но если тогда для наказания строптивого журналиста и зачистки информационного поля был задействован один Всеволод Чаплин и тайные бюрократические рычаги, то на нынешнем Соборе в руках Кирилла оказалась "главная кнопка", вся церковная власть. Это был великий соблазн, и Кирилл не устоял – нажал, сколько хватило сил. И это, возможно, самый роковой момент не только для нашей церкви, но и для всей страны.

Однако, не желая потерпеть одного-единственного журналиста, говорящего, пусть и не в подобающих выражениях, правду о его "подвигах", Кирилл получил на свою голову Диомида, а расправившись с неугодным епископом – всю Церковь ввергнул в смуту раскола.

Вот сокрушительный итог не только нынешнего Собора, но и всего двадцатилетия "духовного возрождения". А ведь от первого обращения Диомида до сего дня прошло каких-то полтора года! И вот сегодня раскол РПЦ можно считать свершившимся фактом. Так стремительно развиваются в наше время события...

Извержение...

Не секрет, что уровень просвещения нашего церковного народа чудовищен. Все прошедшие годы первой книгой, которой встречали в РПЦ неофита, было не Евангелие, не Библия, даже не писания святых отцов, а сочинения типа "Почему православному нельзя быть экуменистом". Двадцать лет людям, приходящим в Церковь, безостановочно лили в уши все то, что, как старательный резонатор, озвучивает сегодня Диомид. То, что он транслирует, конечно, безумие, но это близко подавляющему большинству церковного народа, и в ответе за это, прежде всего, пастыри-архиереи. Но, плохо понимая (да и мало интересуясь) тем, что делается за пределами Садового кольца, церковная верхушка просто не понимает масштаба происходящего. И если ненависть к архиереям в церковном народе час от часу только растет, то сторонников Диомида прибавляется в геометрической прогрессии. До сих пор положение дел спасала только личность патриарха, к которому большинство народа испытывает традиционное уважение. Но на этом Соборе Кирилл столь ярко продемонстрировал свою всесильную власть и пренебрежение к патриарху, что это, наверное, станет для него роковым.

Власть архиереев терпели, пока у церковного кормила (пусть только декоративно) стоял Алексий II. Архиерейскую верхушку во главе с Кириллом никто терпеть не станет. Один лишь факт: за несколько часов до сенсационной новости об извержении Диомида о его поддержке в интернете заявило 300 тысяч (!!) человек. Что это как не революционная ситуация?

Чего же ждать дальше? Хорошо известно, что главными рассадниками "диомидовских" настроений являются сегодня монастыри (их сегодня в стране 769), те самые "оплоты православия", для поднятия которых были вкачаны гигантские олигархические капиталы (настоящие храмы на народной крови). И как в XVII веке в раскол уходили те, кто готов был на смерть ради своей веры, все это двадцатилетие множество харизматичных, пассионарных людей уходили в монастыри. Именно там идет сегодня скрытая "гражданская война" двух непримиримых лагерей: тепло устроившихся, лояльных патриархии гедонистов и поддерживающих Диомида непримиримых зелотов. Они, по всей вероятности, и взорвутся прежде всего.

С легкой руки митрополита Кирилла все конфронтационные патриархии силы обретают сегодня своего духовного лидера. Пусть Диомид слаб, неопытен и несамостоятелен, пусть для большинства нормальных людей он темен и дик, но он честен и у него есть вера – и в этом его сила. И не в этом ли была сила революционных матросов в 1917-м?

Можно ожидать, что к диомидовцам примкнут и староверы, и многочисленные раскольничьи группы и образования. Все непримиримые (а их сотни и сотни тысяч, уверенных в своей правоте, готовых терпеть голод и лишения) получают сегодня возможность выступить единым фронтом (а кто, кроме "нашистов", вступится за патриархию?).

Для многих еще все происходящее с нашей церковью предстает лишь забавными "поповскими игрищами". На самом же деле на наших глазах происходит вскрытие самых глубинных язв нашего общества: фанатичного большевизма, с одной стороны, и нравственного релятивизма, гедонизма, жажды власти – с другой (трагизм ситуации в том, что ложь и правда оказываются в них перемешаны, как это было и в начале ХХ века). То, что этот безобразный нарыв наконец вскрылся – главный итог нынешнего Архиерейского собора, а к чему все это приведет – покажет уже самое близкое будущее.