В рецензии священник Даниэль Айхорна рассматривается изданный литургистом из Бонна Альбертом Герардсом сборник, посвященный актуальным проблемам и вопросам, вызванным публикацией директив Папы Венедикта XVI по поводу литургии. Автор рецензии: клирик Братства Апостола Петра (Fraternitas Sacerdotalis Sancti Petri), придерживающегося тридентского латинского обряда и находящегося в общении с Римом. Даниэль Айхорн – доцент в Духовной Семинарии Братства в Виграцбаде (Бавария). Перевод: Августин Соколовски (Dr.Theol., Швейцария).
Альберт Герардс (изд.) Один обряд – две формы. Директивы Папы Бенедикта XVI по поводу Литургии, Фрайбург-Брайсгау (издательство Хердер), 2008, 176 страниц (Albert Gerhards (Hrsg.), Ein Ritus-zwei Formen. Die Richtlinie Papst Benedikts XVI. zur Liturgie, Freiburg i. Br. 2008.)
Сборник состоит из введения, написанного издателем и первой части под названием "Документация", в которой приведены соответствующие тексты (12-29) документов по поводу совершения Литургии: Motu proprio Бенедикта XVI с сопроводительным письмом, а также указания для епархий Конференции епископов Германии. Во второй части, "Позиция епископата" (31-47), приведены высказывания двух епископов, кардинала Лемана (Kardinal Lehmann) и епископа Аахена Генриха Муссингхофа (Heinrich Mussinghoff). Церковная документация занимает почти четверть сборника. Третья часть, "Богословские материалы" (49-176), содержит статьи Бенедикта Кранемана, Клеменса Рихтера, Роберта Шпемана, Энцо Бианки, Арнольда Ангенендта, Клеменса Рихтера, Андреаса Оденталя и самого Альберта Герардса. Представленный список авторов отражает все многообразие мнений, существующих не сегодняшний день, и выражает стремление издателя к богословской непредвзятости и объективности. Философ Роберт Шпеман не скрывает ни своей любви к прежнему чинопоследованию, ни своей критики по отношению к новому обряду. Однако, большинство авторов придерживается противоположной позиции и высказывает недоверие по отношению к прежнему чинопоследованию. Исключением, пожалуй, является Арнольд Ангенендт. Критика направлена, прежде всего, против решения папы по поводу старой литургии, а также против самого прежнего обряда. Следует отметить, что специалисты, известные своим позитивным отношением к старой литургии, не приняли участие в публикации. Здесь стоит отметить, прежде всего, М. Мозебаха, а также специалистов в области православной Литургики. К критике, носящей в основном литургический, догматический и канонический характер, примешивается ряд вопросов богословского плана. Бенедикт Кранеман и Клеменс Рихтер воспроизводят главные принципы измененной литургии, которые ставятся под сомнение введением литургии прежней. Авторы упускают из виду, что при таком подходе литургическая реформа после II Ватиканского Собора в действительности оказывается переломом в жизни Церкви. На деле это означает отрицание возвещаемой уже в течение многих лет Бенедиктом XVI "Герменевтики непрерывности". Таким образом, оправдывается подозрение сторонников архиепископа Лефевра (Mgr Lefebvre), указывающих на прерывание церковной традиции после Второго Ватиканского Собора, как это справедливо отмечает Энцо Бианки (с.108). По логике, двух вышеупомянутых богословов получается, что представление о церкви, соответствующее старой Литургии, является предсоборным и, как следствие, достоянием прошлого. Роль мирян в прежнем чинопоследовании сведена к нулю. Прежняя Литургия может быть вполне названа "Литургией клириков", причем само понимание священства, соответствующее такой Литургии, становится под сомнение (137f.). Мнение известного специалиста Клауса Гамберса, согласно которому традиционная Литургия вполне соответствует духу Второго Ватиканского Собора, что нашло свое отражение в чинопоследовании мессы 1965 года, упоминается только в статье Роберта Шпемана. В качестве примера сомнительности, или проблематичности ситуации, вызванной Бенедиктом XVI, авторами сборника часто приводится отношение текстов старой Литургии к иудейскому народу. В связи с этим высказывается критика по поводу подтверждения им в феврале 2008 года текста молитв Великой Пятницы, в котором содержится прошение об обращении иудейского народа. Шпеман отмечает на критику словами о том, что для иудеев не существует особого пути ко спасению вне Иисуса Христа, и поэтому молитва об их обращении является братским свидетельством христианской любви к ближнему. Авторы сборника часто видят в древнем обряде опасность для благочестия и духовности, считая, что в нем излишнее внимание придается внешним формам (112), а сама любовь к старому обряду является странной формой ностальгии (107). При этом не проясняется, почему подлинной религиозности человека должно соответствовать, прежде всего, внутреннее переживание происходящего. Шпеман указывает на необходимость соответствия литургии ее небесному прообразу, являющему собой таинственное присутствие и причастие.
А.Ангенендт обращается с критикой по отношению к литургической реформе, и, как церковный историк, ставит под сомнение, сам метод ее проведения. Недостаточность исторического знания о раннем римском богослужении ставит под сомнение попытку "вернуться к предполагаемой первоначальной литургии"(133), тогда как исторически удается восстановить лишь текст. "В действительности, наша реформа есть далеко идущая текстуальная реформа" (133). Ученый подчеркивает, что "Литургии необходима в высшей степени определенная форма"(141). Далее, Ангенендт отмечает, что литургическая реформа "произведена без всякого внимания к религиозной истории"(133). "Литургия – не только текст с интеллектуальным комментарием к нему [...]. Литургия должна [...] не просто передавать яркие мысли, но являть собою причастность полноте" (134f.).
В сборнике читателю нередко приходится наталкиваться на противоречия. Энцо Бьянки, почти поэтическим языком защищая позицию новых консервативных кругов духовенства, считает, что предложенное мнимое "разрешение" Папы является "авторитарным требованием" послушания (114).
"Кто подлинно обладает церковным сознанием, не может не иметь опасений!" (104). Почему же речь идет об "опасениях", если для них нет никаких оснований? Настоятель общины в Бозе считает, что никакого литургического перелома не было. "Нынешний обряд является ничем иным, как видоизмененным тридентским обрядом Папы Пия V" (113). Под знаком экуменизма Бьянки критикует терминологию дособорного богослужения Великой Пятницы, в котором говорится о "схизматиках и еретиках" (116). Это было бы ничего, если бы тот же автор многократно не употреблял то же самое понятие "схизматики" по отношению к "лефеврианам" (104 и 118).
Книга является сборником, изданным в серии "Богословские дискуссии" (нем. Theologie kontrovers" (издательство Herder)). К сожалению, в книге отсутствует указатель имен и предметов, который мог бы оказаться столь полезным для неподготовленного читателя. Кроме того, иногда встречаются орфографические ошибки, и ошибки по содержанию. (К примеру "Font Gombeault" вместо "Fontgombault" (108), Служебник "Павла V" вместо "Пия V" (104). Число священников старого обряда, находящихся в общении с Римом занижено (120). Вместо указанных 150-ти священников число их на деле превышает пятьсот. Братство Апостола Петра, наиболее многочисленное из общин старого обряда, насчитывает в своих рядах более 200 священников. Вместо 107 упомянутых семинаристов насчитывается около 300. Неверно также и утверждение, что священническое Братство Святого Пия X "отлучено от общения" в 1988 году (120). Отлучение распространяется на неканонично рукоположенных епископов братства, по самому факту рукоположения, что и было подтверждено Римом.
Несмотря не вышеупомянутые недостатки, издание представляет собой ценный и весьма полезный источник информации, и содержит основные аргументы сторонников и противников папского документа, посвященного вопросу первостепенной важности. Каждый доклад по-своему неповторим, а целом все они выражают критическую позицию. Читатель убеждается в том, что христианство – "беспокойная религия" (А.Ангенендт, 142).
Источник: Богослов. ру
