Минздрав предупреждает, или От какой свободы призвала отказаться Церковь

Большинство газет и журналов ("Известия" – в числе редких исключений) в очередной раз "профукало" содержание важного общественного события: Архиерейского собора Русской православной церкви – создается впечатление, что главным на Соборе стало столкновение "диомидовцев" с "нашистами". Сия славная баталия, в представлении коллег по цеху, стала чуть ли не менее важной, торжественной и ужасной, чем знаменитое Ледовое побоище. Даже количество публикаций о "побоище" перекрывало прочие. По остальным темам прошлись поверхностно и наспех.

А ведь обсудить было что. На Соборе был принят документ, содержание которого напрямую касается не только (и даже не столько) церковной жизни, сколько той ситуации, в которой оказывается современное общество, размышляющее о свободе и ее возможных ограничениях. Я говорю об "Основах учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека". Конечно, об этом тоже писали. Однако в прозвучавшей скорой критике высказаны даже не опасения и размышления по поводу только что обнародованного большого и серьезного документа, но уверенность в том, что это – очередная попытка Церкви лишить человека всяческой свободы и приписать ему только обязанности. Двухлетний труд большой группы богословов, историков, философов и публицистов объявлен безграмотным и безосновательным. С такими критиками конструктивно обсуждать что-либо сложно, так как теория заговора, как оказалось, настолько же прочно сидит в умах некоторых представителей либеральной интеллигенции, насколько она прижилась и в среде их зеркальных оппонентов от консерваторов.

Очень странно обвинять "Основы" в попытке лишить человека свободы, если в документе, в частности, говорится: "Свобода есть одно из проявлений Образа Божия в человеческой природе. Подчинение воли человека с помощью манипуляций или насилия некоему внешнему авторитету рассматривается как нарушение порядка, установленного Богом". Можно только догадываться, каким "профессионализмом" в чтении между строк нужно обладать, чтобы увидеть здесь стремление лишить человека свободы.

На самом деле соборный документ – попытка глубокого религиозно-философского, богословского и даже правового осмысления теории прав человека и той практики реализации этих прав, с которой мы сегодня сталкиваемся во всем мире. Теория прав человека является плодом определенного времени и определенной культуры. Любая эпоха интерпретирует сложившиеся ранее взгляды по-своему: когда американские отцы-основатели записали в Декларации независимости, что "люди созданы равными", они, конечно, не имели в виду женщин, детей и тех, кого сегодня политкорректно именуют афроамериканцами, – новые времена принесли новые прочтения.

Как сегодня трактуются основные положения данной теории – и разными культурами, и в различных ситуациях? Могут ли существовать права без обязанностей? Каким образом сложившееся понимание прав человека сочетается с представлением о человеческом достоинстве, существующем в разных культурах (в частности – в христианской культуре)? Что является универсальным в сложившейся практике прав, а что требует серьезного переосмысления в поликультурном и поликонфессиональном мире? Вот лишь немногие из вопросов, на которые отвечает документ с позиций Русской православной церкви. Иными словами, перед нами не что иное, как попытка обогатить существующее понимание прав человека и свободы, а не стремление отказаться от них. Если от чего и призывает отказаться документ, так это от понимания человека как некой нулевой величины, Ивана-без-родства.

В документе подчеркивается необходимость нравственного измерения человеческой жизни. То есть того, о чем сегодня "в свете" и говорить-то не принято. И здесь Церковь вновь продемонстрировала, что в нашем обществе нет другой организованной силы, способной взять на себя ответственность за нравственное воспитание, быть камертоном личной и общественной нравственности (о чем, кстати сказать, очень верно, на мой взгляд, написал в недавней статье в "Известиях" Виталий Третьяков). Свобода не может быть безнравственной – вот к чему призывает документ, а отнюдь не к ограничению свободы. В "Основах" также подчеркивается мысль о несовместимости свободы и зла, о том, что свободный выбор в пользу зла приводит в конечном итоге к потере свободы. А разве это не то, о чем сегодня постоянно должно думать наше общество?

Вообще, отношение Церкви к проблеме свободы можно продемонстрировать такой аналогией: на пачке сигарет крупными буквами написано: "Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья". Да, казалось бы, курящий человек реализует свою свободу, свое право. Но ведь такая реализация практически неизбежно приводит как к потере (повреждению) здоровья, так и к потере свободы: человек становится зависимым от привычки. Хотите поспорить? Сначала попробуйте бросить курить!

Церковь и есть тот "минздрав", который предупреждает: свободный выбор в пользу зла и греха в конечном итоге неизбежно приведет к потере свободы. А противная сторона вопиет: оставьте, оставьте нам право медленно убивать себя – в нравственном и духовном плане. Как тут не вспомнить яркий образ святого Григория Богослова, сравнившего грешника с собакой, лижущей пилу и пьянеющей от вкуса собственной крови?