Нынешний подход к составлению Федерального списка экстремистских материалов может нанести ущерб межрелигиозным отношениям

В июле 2007 года Росрегистрация впервые обнародовала список запрещенной экстремистской литературы, который пополняется и периодически публикуется в СМИ. Большая доля материалов в нем является исламской литературой. Некоторое время назад разгорелась дискуссия по вопросу о том, насколько обоснованным является включение в "черный список" той или иной книги. Многие высказываются в пользу создания специального экспертного совета по оценке наличия в литературе экстремизма, куда вошли бы как светские, так и религиозные деятели.

Почему необходимо изменить ситуацию в этой сфере? Являются ли обоснованными заявления отдельных представителей исламской уммы о притеснении мусульман в России? В каком состоянии находится сегодня исламоведение в стране и какие изменения претерпевает эта наука в последнее время? Как складывается ситуация в сфере исламских СМИ? Своим мнением по этим вопросам в интервью "Интерфакс-Религия" поделился руководитель Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Виталий Наумкин.

– Виталий Вячеславович, как Вы относитесь к полемике вокруг Федерального списка экстремистских материалов, разделяете ли беспокойство мусульманских лидеров по поводу неправомерности критериев включения в него исламской литературы?

– Это очень тонкая сфера. Любой запрет – палка о двух концах, которая может ударить и того, кто ею размахивает, особенно если неумело. Кстати, это может создать рекламу как раз тем трудам, которые запрещают, подогреть к ним дополнительный интерес. Мы помним, как читали литературу так называемого "Самиздата" в Советском Союзе.

Та литература, которая призывает к убийствам, насилию, межнациональной розни, однозначно должна искореняться. Конечно же, мы не должны издавать книги бен Ладена или Гитлера. Но против идей бороться весьма трудно. Здесь нужен очень взвешенный и грамотный подход. Я не хочу лишний раз обвинять региональных чиновников, но случай в Пензенской области с запретом книги аятоллы Хомейни показателен. Служащие просто выполняли свою инструкцию, руководствуясь оценками экспертов, сделанными на основании каких-то старых директив. Но ведь Россия стремится развивать отношения с Ираном, и при этом в ней запрещаются труды основателя современного иранского государства! Ни в одной стране, даже в Соединенных Штатах, которые не признают нынешний режим в Иране и не имеют дипломатических отношений с этой страной, нет запрета на эту книгу!

Я считаю, что неадекватным был и запрет книг Саида Нурси. Сами по себе эти книги не содержат какого-либо экстремизма, призывов к чему-то плохому, противозаконному. Совершенно другой вопрос – должно ли государство разрешать деятельность каких-то групп, объединений сторонников Нурси. Здесь есть о чем подумать. Но, повторю, запрещать сами труды было, по моему мнению, ошибочно.

Отсюда возникает вопрос: кто выносит запрет? На мой взгляд, вынесение запрета на распространение той или иной литературы не должно находиться в компетенции районных органов власти, судов, которые принимают решение на основе рекомендаций недостаточно квалифицированных экспертов. Это могло бы находиться в компетенции специального органа, в который должны войти ученые, религиозные и общественные деятели, чиновники. Они должны на основе тщательного анализа вынести заключение в отношении того или иного издания, который бы учитывался при принятии окончательного решения. Ситуация, сложившаяся сегодня в этой сфере, к сожалению, может нанести ущерб межрелигиозным отношениям.

– Как Вы оцениваете заявления некоторых исламских деятелей, в частности, муфтия Нафигуллы Аширова и Гейдара Джемаля и их сторонников, которые считают, что российское государство притесняет мусульман, и периодически выставляют власти ультиматумы?

– Я сожалею, что такой авторитетный деятель, как Нафигулла Аширов, так думает. А ультиматумы наносят ущерб самим же мусульманам. Россия – многонациональное и поликонфессиональное государство. Все, кто делают эти заявления, должны понимать, что в ней преобладает русское православное население, и государство обязано обеспечивать интересы этого большинства. Конечно, в равной степени, как и мусульманского меньшинства, коренного населения России. Но как раз сейчас можно приехать в любой субъект Российской Федерации и увидеть мечети, массу верующих, которые имеют возможность отправиться в хадж. Российская исламоведческая наука переживает период расцвета, открываются исламские учебные заведения, развиваются исламские СМИ, государство выделяет финансирование, поддерживаются мусульманские общины верующих. А мы не понаслышке знаем, каким бывает ущемление верующих.

Говоря о якобы существующих притеснениях мусульман, можно нанести ущерб и межрелигиозному диалогу в нашей стране. Это не отвечает интересам самих же мусульман. Поэтому в высказываниях на эту тему необходимо осознавать свою ответственность. При этом лидеры мусульманской уммы, естественно, правы, когда решительно выступают против отдельных фактов исламофобии, в защиту прав любого члена общины.

– В каком состоянии находится сегодня отечественное исламоведение?

– Российское востоковедение и исламоведение имеют славные традиции и значительный интеллектуальный потенциал. Именно отечественное исламоведение всегда традиционно отличалось от зарубежного тем, что в нем никогда не было характерного для западных исследований однобокого, европоцентристского подхода при освещении вопросов, связанных с исламом. При этом оно было органичной частью нашего многонационального и поликонфессионального общества. Сильными сторонами наших ученых всегда была и работа с первоисточниками, мощная языковая подготовка.

Эти традиции не умерли даже во времена государственного атеизма, засилья коммунистической идеологии. Востоковедение и исламоведение сумели сохранить свой потенциал и выжить, несмотря на репрессии, обвинения в "недостаточном марксизме" целой плеяды ученых (как это было сделано, к примеру, с Крачковским).

Что касается ситуации в постсоветской России, то в результате реформ в отечественном исламоведении тоже произошли изменения. Люди получили возможность ездить по миру, нет больше государственной идеологии атеизма, увеличилось количество вузов, где стали преподаваться соответствующие дисциплины. С другой стороны, 1990-е годы стали периодом определенного упадка исламоведения, издательской деятельности.

Но в целом традиции удалось сохранить. И сейчас мы наблюдаем расцвет отечественной науки, в частности, исламоведения и востоковедения. Во многом этому способствует деятельность Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования, который оказывает изучению исламской культуры значительную помощь. Можно только пожалеть, что такие шаги, направленные на поддержку исламской культуры и изучения ислама, были осуществлены государством лишь недавно. Поэтому сейчас необходимо развивать книгоиздательскую деятельность, стимулировать исследования в этой области. В целом же можно сказать, что сейчас российское исламоведение переживает расцвет. Наши исследователи работают с первоисточниками на арабском, турецком, персидском языках, то есть развивается и языковая школа.

Есть еще вот какой нюанс. Нынешнее исламоведение становится более "мусульманским" – в нем появляется все больше и больше представителей российской мусульманской уммы. Я хотел бы отметить, что сейчас существует востребованность как в "светском", так и в "религиозном" исламоведении. Квалифицированные исследователи-немусульмане имеют возможность донести объективную информацию об исламе до представителей других религий в нашей стране, в то время как мусульманские авторы, богословы могут качественно освещать актуальные вопросы теории и практики для последователей ислама. Сочетание этих двух направлений, наметившееся в последние годы, – нормальный процесс и еще одна сильная сторона российского исламоведения.

– Как бы Вы оценили качество современных исламских СМИ России, в первую очередь интернет-изданий?

– На мой взгляд, современные исламские интернет-ресурсы отображают плюрализм мнений, которые существуют в российской мусульманской среде. Ведь если, к примеру, тот же Гейдар Джемаль имеет возможность свободно высказывать свои мысли через Интернет – не это ли лучшее доказательство того, что с правами мусульман в нашей стране не все так плохо! Поэтому авторам таких сайтов надо понимать, что следует избегать крайностей, всего того, что не будет способствовать улучшению межрелигиозных отношений в России.

В целом же работа в исламском информационном пространстве нуждается в стимулировании, в том числе в научном плане. Отмечу, что вопрос стоит даже шире: необходимо более качественное освещение тем, связанных с исламом. Именно поэтому необходимы новые переводы Священного Корана, хорошая религиозная и исследовательская литература. Крайне актуальна большая исламская энциклопедия, которая будет востребована не только самими мусульманами, но и всем российским обществом. Необходима и активизация работы по пропаганде толерантной, умеренной интерпретации вероучения, которая составляет сердцевину богатейшего культурно-религиозного наследия российской уммы.