Встреча с народным артистом РФ, председателем Международного объединения кинематографистов славянских и православных народов, членом правления Союза кинематографистов РФ Николаем Бурляевым состоялась в одном из корпусов Андреевского собора на Воробьевых горах в Москве. Там находится офис Международного кинофорума "Золотой Витязь", основателем и президентом которого он является с 1992 г.
– Интересно, как вы начинали и шли по пути в большой кинематограф? Каковы самые памятные вехи в вашей жизни?
– Если перечислять наиболее важные для меня, судьбоносные вехи, то начну, пожалуй, с первой встречи с режиссером Андреем Кончаловским, произошедшей в 1959 г. у дома N 6 на улице Горького в Москве. Она повернула мою судьбу в сторону кинематографии. Потом моим вторым учителем в искусстве и жизни стал режиссер Андрей Тарковский. Кстати, уже после первого же общения с Кончаловским у меня появилось желание стать не актером, а режиссером. К этой цели я пошел, достиг ее, став сначала, после окончания Театрального училища им. Б.В.Щукина, актером, а затем, завершив учебу на режиссерском факультете ВГИКа, – режиссером.
Несомненно, огромное значение для меня имела возможность играть в Театре им. Моссовета вместе с величайшим корифеем российского театра, народным артистом СССР Николаем Мордвиновым.
Далее был мой режиссерский дебют в 1975 г. – дипломный фильм "Ванька-Каин", после которого я понял, что имею право на эту профессию. Затем последовал первый авторский, игровой художественный фильм "Лермонтов".
Создание кинофорума "Золотой Витязь" оказалось самым главным делом моей жизни, ради этого стоит пребывать на этой земле – попробовать собрать позитивные силы деятелей экрана нашей планеты. На наш кинофорум сейчас приезжают представители 60 стран.
Ну а самое главное – у меня пятеро детей. Так что это все важнейшие вехи моей жизни.
– Вы называете режиссера А.Тарковского своим учителем. В его картине "Иваново детство" вы сыграли роль, которая стала для вас судьбоносной. А ведь вам тогда было всего 15 лет...
– Не забывайте, что до этого в 13 лет меня снимал в своей дипломной работе "Мальчик и голубь" Кончаловский. Уже он учил меня элементам актерского мастерства. А Тарковский как бы завершил это образование. Но самое интересное, что в те годы я критично относился к своей роли в этом фильме, считал, что плохо ее сыграл.
– А на кинофестивале в Венеции в 1962 г. эта кинокартина с вашим участием получила Золотого льва. Как же вы тогда ошибались в своей оценке!
– Да, прошли годы, и когда сейчас я иногда вижу этот фильм, то удивляюсь – как этот мальчик мог так играть? С такой отдачей, правдивостью и пронзительностью.
– А в свои 20 лет вы сыграли роль Бориски, мастерового, отливающего колокол для великого князя, в эпохальной картине А.Тарковского "Андрей Рублев".
– Обе эти роли я очень хотел сыграть. К таким же, страстно желаемым образам я причисляю Александра Нетужилина в "Военно-полевом романе", вышедшем в 1983 г., и роль М.Лермонтова в моем авторском художественном фильме "Лермонтов".
– Вы заканчивали 6-й класс школы, когда главный режиссер Театра им. Моссовета Ю.Завадский занял вас в спектакле "Ленинградский проспект" в роли 14-летнего внука главного героя, персонаж которого воплощал корифей народный артист СССР Николай Мордвинов.
– О нем можно говорить с двух позиций – с артистической и медицинской, что, думаю, будет интересно вашим читателям. Великий трагик, классик, романтик театра Николай Мордвинов играл в манере актеров XIX века: "Да-а-а, слу-ша-ай, Нина, я рожден с душой, кипучаю, как лава! "
Но при том, что он играл так пафосно, сам плакал реальными слезами, а вместе с ним и зрители в зале. Мне, мальчишке, было понятно, что рядом со мной классик, великий артист. Раньше я видел его на киноэкране в ролях Арбенина, Котовского, Богдана Хмельницкого...
А когда мы впервые встретились, то вместо ожидаемого классика – романтика театра я увидел совсем непохожего на артиста человека, скорее инженера, учителя или даже пенсионера. Небольшого роста, лысоватого. И с первых же дней репетиций не было проблем в общении, мы взаимодействовали как партнеры.
А в день премьеры спектакля он просто поразил меня. Принес мне, мальчишке, коробочку для грима, сделанную собственными руками. Взял упаковку из-под конфет "монпансье", обрезал пополам и сделал ячейки для грима и перегородочки, положил кисточки. Трудился, очевидно, над этим целый день. Все время с его стороны я чувствовал по отношению к себе уважительное, доброе и товарищеское отношение.
– Вы говорили и о "медицинской составляющей" Николая Дмитриевича...
– Приведу случай, который произошел со мной во время спектакля "Ленинградский проспект". Дело в том, что когда-то, в пятилетнем возрасте, меня напугал мальчишка, я стал иногда заикаться. В театре же работал спокойно, речь была нормальная, никто об этом и не догадывался. Но однажды, в ходе спектакля, пришла нелепая мысль проверить себя – решил нарочно заикнуться. И вдруг "пошло", стал часто заикаться, еле доиграл. Решил завтра не выходить на сцену. В гримерке же Николай Дмитриевич, спросив меня, хочу ли я стать актером, произнес: "В цирке существует такой закон: если артист сорвался с каната или трапеции, он обязательно должен повторить номер. Иначе в нем поселится страх. Завтра ты будешь играть! " Так и произошло, я играл с ним и дальше, не заикаясь, стал актером.
– И теперь сокровенный по сути вопрос, Николай Петрович: как вы пришли к вере?
– Путь к вере в Бога, дорога к Храму, она бесконечна. Делаем два шага вперед, шаг назад, полны сомнений, искушений. Мой путь к вере еще продолжается, поскольку все мы жили в атеистическое время. В младенчестве был крещен, бабушка или мама меня иногда водили в церковь, но душой был от этого далек. Пионер, потом комсомолец, естественно без креста на шее. Первый реквизитный крестик мне надел в фильме "Андрей Рублев" А.Тарковский. Именно после этой картины я стал делать первые робкие шаги к Храму. Приезжал и подолгу говорил с настоятелем Киево-Печерского монастыря архимандритом Алипием. Он не навязывал мне веры, говорили на самые разные темы. Жил я в этой обители в особой атмосфере и потихоньку-потихоньку продвигался к православию. Общался и с верующими артистами, и с духовенством.
А в 1992 г. создал Муждународный кинофорум славянских и православных народов.
– Как родилась идея его создания и какие вы преследовали цели?
– Я искал и название, и девиз форума, и как-то быстро, одномоментно нашел их. Хотел традиционного русского, сильного, мощного названия. Так появились образ Золотого Витязя и девиз: "За нравственные идеалы, за возвышение души человека". Наш первый духовник, митрополит Санкт-Петербуржский и Ладожский Иоанн порекомендовал мне внести в девиз слово "христианские".
Начал искать фильмы, которые бы соответствовали этому девизу. За прошедшие 17 лет мы показали 4700 картин из 60 стран.
– Какие из этих кинофильмов, по вашему мнению, наиболее значимы?
– Документальные, с игровым кино не так все просто. Документальные же несут с экрана правду о людях, живущих сейчас в России. Их делают Т.Карпова, Б.Лизнев, Л.Боброва (игровое кино), Н.Ряпулов, Б.Криницын, Ю.Шиллер – десятки режиссеров создали произведения, по которым впоследствии потомки будут оценивать, как жилось в нашей стране.
– Николай Петрович, я знаю, что к "Золотому Витязю" проявляют большое внимание Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и все руководство Русской православной церкви.
То, что этот кинофорум родился и проходит при благословении Отче всея земли Русской Патриарха Алексия II, – это очень большая честь для нас. И это определяющий момент для дальнейшего развития "Золотого Витязя" и для отбора программы. Контакты наши очень тактичны, нам ничто не навязывается, ощущаем только духовную поддержку.
После открытия Алексием II одного из первых форумов в Москве я пришел на службу в Успенский собор в Кремле, и мне оказали честь – провели в алтарь, где и состоялось наше общение с Алексием II. Он принял мое предложение первым появиться на сцене, благословить работу форума. А потом, на Всемирном русском народном соборе, членом президиума которого я являюсь, митрополит Кирилл говорил всем иерархам, что у "Золотого Витязя" нужно учиться гармоничному привлечению всех народов в свою орбиту.
– Как сказалась ваша христианская философия на семейной жизни?
– У меня пятеро, как я уже говорил. Старший Иван – композитор, Марии – 20 лет, окончила ГИТИС, Георгию – 18 лет, Илье – 13 и Дарье – 11 лет, они учатся.
Моя жена Инга Олеговна осталась единственной из тех, с кем я начинал когда-то создавать "Золотого Витязя", сейчас заместитель директора этого кинофорума. Она окончила ГИТИС, где ее считали "бриллиантом курса", пророчили большое актерское будущее. Мы с ней вместе играли в фильме "Любовь и правда", где я увидел, какого уровня эта актриса. Сейчас участвует в двух телепроектах. Но она поняла: для женщины главное – дом, муж и семья.
– Ну а как вы относитесь к медицине?
– Мне тревожно. Конечно, когда нам плохо, мы приходим к врачам. Но хочется, чтобы они знали и понимали то, чему их не учат в мединститутах. Ведь все наши беды и болезни – наказание за наши грехи и агрессивное отношение к окружающему миру. Медики, как правило, лечат последствия, а не причину, а она – в грехах человека, в нас самих. Надо быть построже к себе и потихоньку выходить на дорогу к Храму. Мы посланы на Землю на очень короткий срок. Нам придется прийти с отчетом на Суд Божий. И я желаю медикам стойкого служения Господу и Отечеству.
Источник: Медицинская газета
