Последняя исповедь А.И.Солженицына. К 40-му дню по кончине

Последняя исповедь А.И.Солженицына. К 40-му дню по кончине.

11 сентября 40-й день по кончине известного русского писателя А. И Солженицына. Его последнюю исповедь принял протоиерей Николай Чернышов, клирик храма святителя Николая в Клёниках. Он же совершил последнюю литию на могиле в день погребения. Предлагаем вам запись интервью с о. Николаем, прозвучавшую в эфире радиостанции "Радонеж".

КОРР: Батюшка, повод, по которому мы встретились, печальный. Но в жизни каждого человека неизбежный, а в жизни великой личности, превращающийся – вольно или невольно – в событие публичное. Ушла великая личность, об эпитетах спорят, называть можно как угодно. На суд Божий предстала душа. Но, конечно, нам, соотечественникам великого гражданина России, и последующим поколениям в род и род еще осмыслять значение, творческое наследие Александра Исаевича Солженицына. Поэтому мы и обратились к вам в надежде узреть какие-то штрихи к духовному облику христианина Александра Исаевича Солженицына. Духовничество вообще дело столь сокровенное, что говорить об этом публично мы не дерзаем. Но Вы принимали последнюю исповедь Александра Исаевича, как состоялась ваше знакомство с писателем и его семьей.

Священник Н. Чернышов: В начале 90-х годов, вскоре после возвращения Александра Исаевича и его семьи в Россию, он с супругой Натальей Дмитриевной пришел в наш храм святителя Николая в Клёниках. Подошел ко мне, думаю, просто как к первому встреченному в храме священнику. Но по болезни Александр Исаевич, конечно, реже, а Наталья Дмитриевна регулярно бывала в нашем храме. И Господь судил мне принимать ее исповедь, и она приглашала в дом к уже больному Александру Исаевичу, то и дома я принимал его исповедь. Тем не менее, не определил бы это как духовничество, но общение наше, верую, было ко взаимной пользе и, по милости Божией, ко спасению. И действительно, кто бы как бы ни относился к его личности, к его творчеству, к его жизни самой, к его вкладу в нашу с вами жизнь, этого не умалить. Уже написано множество трудов у нас в стране и за рубежом. И, конечно, еще больше будет написано и сказано – они не однозначны. Люди спорят об Александре Исаевиче и, конечно, так и должно быть, когда речь заходит о человеке по-настоящему значительном, о личности такого масштаба. И невозможно сейчас вот так сразу оценить его значение, и не надо такой задачи ставить. Но если меня просят рассказать о том, чему я был свидетель, то несколько слов, конечно, важно сказать сразу именно сейчас, пока в памяти не стерлись какие-то штрихи, пока свежи вот такие яркие воспоминания, состоящие из каких-то, как он сам говорил, крохоток. Всегда, бывая у них, поражался прежде всего его простоте, безыскусности. Абсолютно никакой важности, никакого значения вот этого своего величия в помине не было. Это был всегда разговор на равных. Это и подкупало, и располагало, безусловно, к нему. Тогда только и возможно было высказать все абсолютно искренне, и спросить о чем-то самом главном, о чем у других, может быть, не спросишь. Вот эту простоту и естественность, и расположенность к каждому человеку хотелось бы выделить. Святейший Патриарх почтил своим словом отпевание раба Божьего Александра. Оно было оглашено владыкой Алексием, архиепископом Орехово-Зуевским, возглавившим чин отпевания. И в частности, прозвучали слова из Нагорной проповеди Спасителя: "Блаженны изгнанные правды ради, яко тех есть Царствие Небесное". Это в том числе и о подвиге Александра Исаевича Солженицына. Всем известны трагические страницы его жизни, и даже более чем страницы. Это огромная страшная часть его жизни, о которой тоже забывать нельзя. Но вот есть в Нагорной проповеди и еще одна заповедь, как все вы помните: "Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся". И здесь речь, конечно уже не только о каких-то отдельных, пусть даже самых больших страницах, а обо всем без исключения подвиге его жизни до конца. И вот если говорить о первых наших с ним встречах, вы помните это начало 90-х годов, когда так много менялось в нашей стране. Так много происходило отрадного, но так много и тревожащего его. Вот эта незабываемая поездка по всей стране с Востока на Запад, когда он своими глазами увидел, во что превращена страна. В то время, когда я с ним познакомился, Александр Исаевич уже пережил эти свои впечатления от увиденного. И я застал тот период, когда ему казалось, что он исполнил все, что мог. Что он сделал то, что ему было отпущено и то, на что даже он не рассчитывал. Он сам признавался, что никогда он не рассчитывал, что все его сочинения будут опубликованы в России, хотя и мечтал, безусловно, об этом. И говорил, что вернется только тогда, когда будет опубликовано все без исключения. Но это казалось отдаленной и несбыточной мечтой. И вот когда это было ему даровано, показалось ему, что сделано все, что исполнено все. Вот в одной из первых бесед прозвучала тема именно такая: "Теперь я не знаю, что мне делать дальше". И это ведь тоже вопрос о смысле жизни, казалось бы, такого человека, который знает смысл каждого мгновения своей жизни и не теряет каждое мгновение своей жизни, и по-настоящему как подвижник истинный любой эпохи, а тем более каких так много у нас в церкви, кто относится к каждому мгновению своей жизни как к служению. И вот пришло время, когда он снова об этом задумался: что же дальше? И, может быть, здесь единственное, как мне кажется, что я могу сказать, что Господь судил как-то даже не подсказать, а чуть-чуть напомнить, что разные формы, совершенно порой неожиданные бывают этого служения, этих размышлений о своей душе, о своем призвании, о каждом дне и даже миге своей жизни. Если Господь нас оставляет, сколько бы лет нам не было даровано на этой земле, и в каких бы условиях мы не находились, наш долг задавать себе этот вопрос. И как можно честнее отвечать на него без спешки, не искать каких-то упрощенных решений, да это и не свойственно было ему. И такой опасности-то не было, но напомнить ему об этом Господь судил мне. И Александр Исаевич с благодарностью принял это. В последние годы именно этот процесс в нем и шел, о котором опять же евангельские слова напоминают нам: "Познайте истину, и истина сделает вас свободными". Конечно, и раньше знал Александр Исаевич эти слова. И это для него была истина именно духовная. Это и были годы его все более углубленного внимания к самому себе, к тем мотивам, которыми он руководствовался

КОРР: Наверно, это же и помогло ему не сфальшивить и в последние годы ни единым словом?

Священник Н. Чернышов: Да. Именно не подпасть под те или иные крайности, которых, конечно, так ждали от него: погружения его только в политическую деятельность, или в какую-то подпольную маргинальную деятельность, имеющую все меньше общего с действительным возрождением России. Он старался быть свободным от любых крайностей. Оставался христианином и патриотом. Он однажды сказал, что, если бы он сам как-то свою жизнь планировал, конструировал и сам бы ей руководил, она бы вся совершалась из сплошных ошибок. Но все время Господь так или иначе вел и управлял. А значит, и есть выражение счастливого человека, который может на закате своих дней сказать именно такие слова " Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся". Он увидел это блаженство в своей жизни, он насытился тем исполнением евангельских заповедей, которые и были его подвигом, здесь воля его как христианина предельно приближалась к соответствию тому, что сам он декларировал. Что так редко у нас бывает, так много у нас деклараций – замечательных, точных, верных и так мало соответствия тому, о чем сами мы говорим. Вот за этим он тоже всегда следил, и он имел право на собственный взгляд, потому что это было им выстрадано.

КОРР: Отец Николай, вот уже при жизни Александра Исаевича называли и пророком в своем Отечестве, затворником и праведником даже называли.

А с другой стороны, наверняка найдутся люди, которые будут отрицать его приход к вере. Но ведь он действительно не только в своем творчестве, но, что важно, и в семейной жизни был христианином. К сожалению, мы знаем примеры, что у великих, как часто принято говорить, природа на детях отдыхает. А здесь видно, что тоже не без помощи Божьей совершалось это все.

Священник Н. Чернышов: После его отпевания Наталья Дмитриевна высказала, думаю, верную мысль, что сейчас два сценария возможны. Одни силы будут стараться всячески замолчать роль и значение Александра Исаевича. Что уже пришлось ему пережить, чего он тоже не ожидал, оказаться в последние годы во многом невостребованным. Гораздо тяжелее вот этот скептицизм, ирония, недоверие, глухота, и ему пришлось испить и это. Или же будут попытки всяческого искажения его значения для нас. И нечего этим смущаться и пугаться этого. Хотя и не будем определять его великим библейским понятием пророк. Но с высоты своего опыта и дарования он многое провидел. А что касается стремления перетянуть его на свою сторону, в свой лагерь: "Это наш или наоборот это не наш, это не из нашего лагеря, не из нашего круга, другого духа". Страшны вот такие разделения, продолжают они отравлять нашу страну, наш народ. Это тоже одна из болей, которая мучила Александра Исаевича. Вот такие духовные разделения, которые трудно было предположить, когда казалось, что все зло только из большевизма и стоит его свергнуть, как восстановится нормальное течение жизни. Оказывается вот этой отравы стало слишком много, о чем говорил немало Александр Исаевич. И когда опять же не так давно его спросили, как он относится к тем переменам, какие проходят в стране, к той свободе, за которую он так боролся. Он ответил так: "Свободы много, правды мало". И здесь речь о тех подменах, которые сейчас на каждом шагу, и которые преодолевать нам предстоит еще очень и очень долго. Возможность для этого дана, свобода дана. Он и за рубежом об этом говорил, и отворачивались от него многие западные общественные деятели, когда он и западный мир начинал обличать в том же самом, что неверно он свою свободу использует. А что касается его семейной жизни, да, и здесь именно исполнение им самим того, что он провозглашал. На вечере памяти Александра Исаевича столько слов благодарности было высказано его супруге Наталье Дмитриеве, его сыновьям Степану, Игнату, Ермолаю, которые каждый на своем месте живут по-настоящему христианской жизнью. Знаете чем закончился день отпевания. Так угодно было Богу, никто так не планировал, поверьте, но это получилось совершенно неожиданно, что в тот вечер мне Господь судил крестить внука Александра Исаевича. Мы заранее договаривались, что в конце августа предстоит это событие. Вся семья без исключения – и малые дети, и внуки, среди них и младенец Андрей в коляске – были на отпевании. А потом на вечере памяти, когда мы стали обсуждать конкретно, в какой же день совершить таинство крещения, не складывалось то у его родителей Игната и Натальи, то у меня. И потом удивительно всем пришла мысль, а почему бы сейчас не поехать и именно этим таинством не завершить день такой....

КОРР: Промыслительно, да, батюшка, один ушел из рода, а второй духовно родился?

– В тот же день, да. И эта такая радость была для всей семьи неподдельная. Вот такие знаки Божьего участия в своей жизни Александр Исаевич всегда ценил. О каких-то он рассказывал, о каких-то нельзя рассказывать. Очевидны такие знамения участия в его жизни, Господнего участия. И вот день его погребения завершился рождением для жизни во Христе, в духе святом его внука, новообращенного младенца Андрея.

КОРР: Слава Богу за все, батюшка, ведь правда за каждое слово ответим и веруем, что Александру Исаевичу будет все-таки легче, потому что он сделал все, что мог в своем творчестве.

Священник Н. Чернышов: Да, представлена человеку возможность, но он ведь мог ею и не воспользоваться. И как часто бывает именно так. А здесь мы видим, что и возможности-то все были отняты, кроме настоящей воли к служению. К служению Богу и людям. Вот этим горел до конца дней Александр Исаевич.