Патриарх Филарет

атриарха в российской истории, поэтому стоит прочитать великую страницу великой истории, приурочив прочтение к достопамятной дате.

Патриарх Филарет (в миру Федор) был старшим сыном боярина Никиты Романовича, с которого род стал называться Романовыми. Близкое родство с царским домом (особенно с Иоанном Грозным) и добрая память, которую оставил по себе Никита, вызвали враждебное отношение подозрительного царя Бориса Годунова к его детям. Царям закон не писан, и Борис решился уничтожить род Романовых. Триста с лишним лет спустя это с большим успехом будет вершить большевистская власть. А пока Борис всех сыновей Никиты Романовича сослал в тяжелое заключение. Александр, Василий и Михаил Никитичи не пережили царской опалы. Летописцы говорят, что Александра удавили в ссылке у берегов Белого моря. Василий и Иван были сосланы в Пелым. Годунов велел их содержать строго, однако не мучить. Но слуги царя перестарались. Василий вскоре умер от дурного с ним обращения. Михаила Никитича держали в земляной тюрьме села Ныроб Пермской губернии. Здесь, в тесной и душной землянке в железных оковах он умер, по преданию, голодной смертью. До сих пор в местной церкви хранятся его тяжелые цепи.

Не менее печальной была судьба будущего патриарха, но начиналась его жизнь более чем успешно. Федор Никитич отличался от своих братьев дарованиями и умом. В детстве получил хорошее образование, даже владел латынью. Любознательный и начитанный, веселый и приветливый, красивый и ловкий, он соединил любовь к книгам с любовью к развлечениям и нарядам. Никто лучше него не умел ездить верхом, не было в Москве красивее и щеголеватее мужчины. Современник, голландец, писал, что если портной, сделавши кому-нибудь платье и примерив, хотел сам себя и свое искусство похвалить, то говорил заказчику: "Теперь ты совершенный Федор Никитич". И вот этого-то первого московского щеголя насильно постригли в Списком монастыре под именем Филарета и приставили к нему пристава Воейкова, который должен был наблюдать за каждым его шагом, прислушиваться к каждому его слову и обо всем доносить Годунову. Жену его Ксению Ивановну Шестову, дочь бедного костромского дворянина, постригли под именем Марфы и сослали в Заонежье в Егорьевский погост. Малолетних детей, Михаила с сестрою, сослали на Белозеро. Филарет, как доносил Воейков, сильно тосковал о семье и говорил: "Милые мои детки, маленькие бедные остаются, кто-то их будет кормить-поить! А жена моя, бедная, наудачу жива ли? Чаю, туда ее замчали, что и слух не зайдет. Как помянешь их, так словно рогатиною в сердце кольнет! Хоть бы их раньше Бог прибрал. Чаю, жена сама тому рада, что Бог дал им смерть".

Между тем при всей строгости надзора за Филаретом поп Ермолай и некоторые местные крестьяне сообщили ему о жене его, а ей передали вести о нем. За эту услугу впоследствии царь Михаил наградил их, освободив их потомство на вечные времена от всяких государственных податей и повинностей.

В 1605 году, когда борьба Бориса с самозванцем была в самом разгаре, Филарет вдруг изменился и смело отгонял от себя палкой монахов, которые следили за ним. Войеков доносил на него так: "Живет старец Филарет не по монастырскому чину, неведомо чему смеется. Все говорит про птиц ловчих, да про собак, как он в мире живал. Старцев бранит и бить хочет и говорит им: "Увидите, каков я вперед буду".

Воцарение самозванца Лжедмитрия избавило оставшихся в живых двух братьев Романовых от тяжелой ссылки, и они моментально стали знатными людьми России. Иван Романов был возведен в сан боярина, Филарет – в сан ростовского митрополита. Когда же русские города один за другим стали признавать Тушинского вора, Филарет удерживал Ростов в повиновении Шуйскому. Вор приказал во что бы то ни стало захватить Филарета и привезти его в свой стан. 11 октября 1608 года переяславцы с московскими людьми, присланные из-под Троицы, напали врасплох на Ростов, Филарет облачился в архиерейские одежды и стал в церкви с народом. Когда переяславцы ворвались в церковь, Филарет стал уговаривать их не отступать от законной присяги. Но переяславцы сорвали с него святительские одежды, надели на него сермягу, покрыли ему голову татарский шапкой и повезли в Тушино, в насмешку посадивши с ним на воз какую-то бабу.

Но вот Тушинский вор принял его с почетом и нарек патриархом. "Филарет, – писал келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, – был разумен, не склонялся ни направо, ни налево". Он отправлял богослужение, поминал Тушинского вора Димитрием. Тем не менее, патриарх Гермоген, строгий к изменникам, в своих воззваниях к народу отзывался о Филарете, что он не своею волею, а по нужде находился в Тушине, что за это патриарх не порицает его, а молит за него Бога. Когда Тушинский стан стал разлагаться, Филарет вместе с Михаилом Салтыковым, сыном его Иваном и князем Рубцом-Масальским, князьями Юрием Хворостиным, Федором Мещерским, дьяком Грамотиным отправился к Сигизмунду бить челом о даровании русской земле в цари Владислава.

Не известно, где находился Филарет после уничтожения Тушинского лагеря, до низложения Шуйского. Но после этого события он был в Москве, и бояре по благословению Гермогена назначили его во главе посольства. Здесь-то Филарету предстояло выдержать трудный подвиг.

Сначала поляки приняли под Смоленском русское посольство очень любезно, но потом стали требовать, чтобы послы от себя приказали смолянам сдать Смоленск польскому королю. Филарет доказывал, что это противоречит заключенному уже договору, а более всего напирал на то, что посольство не имеет права поступать так без совета с патриархом и со всею русскою землею. Никакие принуждения и угрозы не заставили посольство исполнить волю короля. Филарет более всего утверждал своих товарищей в твердости и решительности. Поляки хитро предлагали разрешить войти в Смоленск хотя бы горстке воинов из польского войска. "Если мы, – говорил Филарет своим товарищам, – пустим хотя бы одного королевского человека в Смоленск, то нам никогда Смоленска не видать более. Пусть лучше король возьмет Смоленск силою против договора и крестного целования, а мы слабостью своею не отдадим Смоленска".

Поляки перестали совещаться с послами и пытались приступом взять Смоленск. В феврале 1611 года паны, получив от бояр грамоту, в которой послам было приказано сдать Смоленск и присягнуть королю, показали ее послам. "Эта грамота написана без патриаршего согласия, – сказал Филарет. – Хотя бы мне смерть принять, я без патриаршей грамоты о крестном целовании на королевское имя никакими мерами ничего не буду делать". Паны стали им грозить, что их отправят в Вильну, и опять прекратили совещание с послами.

Когда поляки, стоя под Смоленском, узнали, что русская земля ополчается под знаменем Ляпунова, они вообразили себе, что все это делается с ведома послов, и 26 марта канцлер Лев Сапега сказал им: "Мы знаем ваши коварства, неприличные званию послов. Вы нарушили народное право, пренебрегли указом московских бояр, от которых посланы, поджигали народ к неповиновению, возбуждали ненависть к королю, отклоняли боярина Шеина от сдачи Смоленска, обнадеживали его помощью от Ляпунова. Вы отправитесь в Польшу".

Их посадили под стражу. После того, когда зашла речь о сожжении Москвы, из послов снова вымучивали команду о сдаче Смоленска. Еще и еще сажали под стражу. И быть бы сданным полякам последнего оплота России – Смоленска, – семибоярщина, правившая Москвой после свержения Шуйского, предательски тайно впустившая поляков в Москву, сдала бы и Смоленск. Да только упорство Филарета не позволило польскому нашествию завладеть всей Россией. Выигрыш во времени позволил Ляпунову собрать ополчение и осадить Москву. В марте 1612 года первое ополчение, возглавляемое Прокопием Ляпуновым, не смогло освободить столицу от поляков, но народ на борьбу с интервентами уже поднялся. Второе ополчение, возглавляемое Дмитрием Пожарским и Козьмой Мининым, в августе 1612 года освободило Москву. Это прекрасная страница российской истории. Но наш рассказ о роли Филарета в Смутное время.

И до изгнания поляков из Москвы и России, и после долгое время, с 1611 по 1619 год, Филарет находился в польском плену. За эти годы в России произошли крупнейшие события исторического значения. После свержения Василия Шуйского в июле 1610 года патриарх Гермо – ген выступил за возведение сына Филарета – Михаила Романова – на престол. Гермоген категорически возражал против присяги русских бояр на верность польскому королю Сигизмунду III. В 1610 – 1611 годах он рассылал грамоты по стране, в которых призывал народ подняться на восстание против польских интервентов. За это поляки посадили его в заключение в подвал Чудова монастыря в Кремле, где он скончался от голода в феврале 1612 года.

Этот подвиг не был забыт русским народом. Гермоген похоронен в Москве в Кремлевском Успенском соборе. Он канонизирован русской церковью как святой и чудотворец. Указание Гермогена об избрании Михаила Романова на престол было выполнено уже после .его кончины. Собор 1613 года избрал 16-летнего Михаила на московский престол, а 11 июня того же года состоялось царское его венчание.

Поляки ни за что не хотели сношаться с новоизбранным царем. Сигизмунд в 1617 году направил сына Владислава, достигшего 22-летнего возраста, добывать оружием московский престол, на который он был избран семь лет назад. Воеводы Дорогобуджа и Вязьмы сдали ему свои города. В следующем, 1618 году Владислав пригласил идти на Московское государство 20 тысяч днепровских казаков, и 20 сентября оба войска – польское и казацкое – стояли под Москвой. Московское войско храбро отбило приступ с большими потерями для наступающих. И все же положение царя Михаила было опасное. Но приближалось холодное время, стоять под Москвой днепровцы отказались. Покушение на Троицкий монастырь также не удалось полякам. Все это побудило Владислава вступить в переговоры. В трех верстах от Троицы, в селе Деулине, после нескольких раундов было заключено перемирие на 14 лет и 6 месяцев.

После перемирия 1 июня 1619 года на реке Поляковке, за Вязьмой, совершился обмен пленными. Филарет был обменян на польского полковника Струся. 14 июня Филарет прибыл в Москву. Царь Михаил встретил его за городом при бесчисленном множестве народа и поклонился ему в ноги, а Филарет поклонился в ноги царю, и оба лежали на земле, проливая слезы.

В это время в Москве гостил патриарх иерусалимский Феофан. По царскому прошению он посвятил 24 июня Филарета в сан московского патриарха. До сих пор царь Михаил, человек очень кроткого характера, мягкосердечный, был только по имени самодержцем. Окружавшие его бояре дозволяли себе своевольства.

Все управление государством зависело от них. Но Филарет тотчас после посвящения на Соборе русского духовенства с саном патриарха совместил сан великого государя, чем поднял до высшей степени государственное значение патриархата. Установилось настоящее двоевластие, царь и патриарх носили титулы великих государей. Правительственные дела решались обоими государями, а иногда Филарет решал их единолично, даже без ведома царя. Он показал себя крутым, властолюбивым и вспыльчивым правителем, быстро обуздавшим своеволие людей, приблизившихся в его отсутствие к трону сына. Так, были подвергнуты опале Салтыковы, а более всего боярин Борис Михайлович Салтыков, который осмелился оклеветать невесту царя Михаила и тем самым отдалить ее от царя, за что был сослан в деревню. За происки и интриги был сослан в захолустный городок Алатырь Симбирской губернии думный дьяк Иван Грамотин. Оба были возвращены в Москву только после смерти Филарета. В его личности было что-то повелительное, царственный сын ничего не смел делать без его воли и благословения. Бояре, все думные и близкие к царю люди находились в его повиновении. Правдивый и милостивый с покорными, он был грозен для тех, кто решался идти против него, и тотчас отправлял в ссылку строптивых.

Во всей патриаршей епархии, которая обнимала большую часть Московского государства, кроме Казани и Новгорода, все монастыри со всеми их имениями отданы были в его управление. Все важные указы царя писались не иначе как по совету его отца.

Одним из первых дел периода власти Филарета в области светского управления было собрание земской думы, которая должна была представить полную картину разоренного состояния государства, сообщить меры, "чем Московскому государству пополниться, и устроить Московское государство так, чтобы пришли все в достоинство", а государь при содействии отца своего обещал "промышлять, чтобы во всем поправить и как лучше". Тогда по настоянию Филарета были посланы писцы в те города Московского государства, которые уцелели от разорения, а в разоренные города – "дозорщики", чтобы привести в известность состояние государства и возвратить разбежавшихся посадских и волостных людей на прежние места, дабы они правильно платили государству подати.

По своему духовному управлению Филарет был строг, старался водворить благочиние как в богослужении, так и в образе жизни духовенства, преследовал кулачные бои и разные народные игры, отличавшиеся непристойностью, наказывал безнравственность и вольнодумство. Образчиком первого рода может послужить дело об одном боярском сыне Нехорошке Семичеве, которого патриарх за развратную жизнь приказал сослать на Белое море в Карельский монастырь, держать скованного в хлебне, велеть ему сеять муку и выгребать золу из печи, а кормить одним хлебом и то половиною того, что дается каждому брату. В таком положении несчастный узник должен был находиться до смерти. Как пример второго рода можно привести суд Филарета над князем Иваном Хворостиным. Этот князь был одним из приближенных Лжедимитрия и, следуя его примеру, вольнодумствовал насчет религии. Считал, что все образа равны – и греческие, и римские, и русские, не соблюдал постов, читал еретические книги, говорил, что молиться вообще не нужно, смеялся над угодниками Божьими, бил своих слуг за то, что ходят в церковь, пил вино и ел мясо даже на Страстной неделе, не ходил на Пасху к царю. А еще замышлял покинуть отечество и уже начал продавать свои вотчины. Говорил, что людей нет в Москве, не с кем слова сказать – одни глупцы. За все это Филарет приказал сослать Хворостина в Кириллов монастырь, держать безвыходно в келье, давать читать только церковные книги и заставлять молиться. Это было в 1623 году. А отпущен был через девять лет, когда покаялся и дал клятву соблюдать уставы греческой церкви.

Патриаршая деятельность Филарета состояла в энергичной охране чистоты православия, в развитии печатания церковных книг и в реформе церковной администрации.

Филарет был примером для его преемников. Он скончался в октябре 1633 года и был погребен в Успенском соборе.

Подготовил к печати Эдуард ПОПОВ, с использованием "Русской истории" Н. Костомарова и Энциклопедическою словаря Брокгауза и Ефрона