Несмотря на свой традиционный и последовательный изоляционизм, старообрядчество постоянно находилось в поле внимания определенных структур Русской Православной Церкви. Первоначальный после раскола "интерес" был довольно жестким: староверов искали для того, чтобы огнем и мечом присоединить к казенному православию. Со временем стало ясно, что это сделать не удастся.
Тогда на рубуже XVIII и XIX веков в недрах синодальной церкви родилась идея "единоверия": формально староверам разрешалось соблюдать старый обряд, но с условием приглашения новообрядческого священника и последующего включения в состав иерархии синодальной церкви. За видимым либерализмом староверы увидели четкую программу, которую в кратком виде можно сформулировать как "возглавить, чтобы обезглавить".
Опыт показал, что созданные (в основном, насильственно) единоверческие общины были переходным этапом для превращения их в обычные синодальные приходы, где исчезал сначала дух ревнителей древлего благочестия, а затем вскоре и сам старый обряд. После дарования свободы совести (в 1905 г.) большинство единоверческих общин либо вернулось в староверие, либо растворилось в новообрядческой церкви.
Единоверие оказалось, по большому счету, нежизнеспособным, так как оно не соответствовало важнейшим принципам: апостольский преемственности и связанной с ним преподавательской благодати архиереев. Определенных успехов Синоду удавалось добиться при привлечении адептов единоверия из среды староверов.
Таким ярким примером явился в 19 веке Павел Прусский. Начав как федосеевский инок, он перешел затем в поморское согласие, а закончил единоверческим иереем. С именем Павла Прусского связана печальная страница истории московских федосеевцев. Тогда при содействии властей была отторгнута мужская половина Преображенского монастыря и там устроен Никольский единоверческий монастырь, который Павел Прусский и возглавил.
Известия, поступающие из Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины, свидетельствуют о том, что лавры Павла Прусского оказались востребованы, несмотря на то, что и имя и прах его оказались преданными забвению староверами.
В июне 1999 г. в печати появился "Меморандум" председателя ОВЦ Московской патриархии митрополита Кирилла и представителя Рижской Гребенщиковской общины Иоанна Миролюбова.
Среди традиционных обменов любезностями, заверений о дружбе и сотрудничестве бросается в глаза пункт первый совместного заявления: "Впредь категорически избегать по отношению друг к другу и к содержащимся в обеих Церквах богослужебным обычаям и обрядам оскорбительных или недоброжелательных выражений". За дипломатически вежливой фразой стоят далеко идущие выводы.
1) Таким образом староверие ставится на один уровень с никонианством, и все еретические нововведения РПЦ становятсялишь"особенностями"нового обряда, в том числе, к примеру, и обливательное крещение, и троеперстие и т.д.
2) Под сомнение поставлен весь подвиг пострадавшихмучениковзадревлее благочестие,а такжеучение,проповеди и труды отцов и учителей старо-верия. Исходя из идей "Меморандума", протопоп Аввакум,например, отныне лишь выразитель оскорбительных и недоброжелательных выражений в отношении РПЦ. Отныне еретиков уже нельзя называть еретиками, а отступников – отступниками! Ведь эти понятия можно воспринимать не как определения духовного состояния,а как оскорбление...
3) При данном "Меморандуме" важнейший вопрос об апостольской преемственности и благодати в РПЦ автоматически переходит в разряд тех же "недоброжелательных выражений" и снимается с повестки дня.
4) Данное соглашение является, по сути дела, базой для дальнейшейревизии староверия и трансформации оного в форму единоверия, т.е. оставляет форму, лишая содержания.
Кроме того, обращает внимание использование в преамбуле "Меморандума" цитат из священного Писания о "единстве духа в союзе мира" и "вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". Слова (апостола Павла и Спасителя) из Писания относились к святым апостолам и их последователям (верным христианам), но не к находящимся в ереси.
Другой интересный момент "Меморандума" – это то, что он предназначен для ознакомления верующих в Прибалтике и Белоруссии; Россия не упоминается в этом списке; видимо, его авторы пока не решаются испытывать прочность Древлеправославия в России.
Но все еще впереди.
После прочтения сей новой "унии" появляется вопрос: почему именно представитель Поморской Церкви Латвии взял на себя эту инициативу? Ответ лежит, видимо, в личности автора. Иоанн Миролюбов в свое время закончил Ленинградскую семинарию, как раз во время ректорства в ней будущего митрополита Кирилла и слыл лучшим его учеником. Затем последовала аспирантура в Московской Духовной академии...
В начале 90-х годов, являясь председателем Центрального Совета Поморской Церкви Латвии, И. И. Миролюбов увлекся политической деятельностью, участвуя в предвыборной кампании и поддерживая латышских националистов. Это было осуждено Старообрядчечкой Церковью. Однако в 1995 году при помощи властей и силовых структур И.Миролюбов становится главой Рижской Гребенщиковской общины. Первый и крупнейший за историю латвийского староверия Собор 1995 года, состоявшийся в Даугавпилсе при участии представителей России, Литвы и Эстонии осудил подобные деяния и наложил строгую епитимию. Не приняв решения Собора, И. И. Миролюбов оказался в определенной изоляции.
С тех пор все чаще и чаще стали слышны заявления (вплоть до телевизионных интервью) о необходимости введения единоверия. В своей статье "Некоторые черты современного состояния старообрядчества Прибалтики" И. Миролюбов подготавливает идеологическую базу для внедрения единоверия. В статье неоднократно подчеркивается приверженность латвийского старообрядчества к западному образу жизни, и "ценностям" западной демократии; проводится тезис о "осознании себя не только религиозной общностью, вовлеченность на этой основе во внецерковные общественно-политические движения". Также ставится под сомнение принцип самоуправления Древлеправославной Церкви, статус духовного наставника, используются такие определения, как "сектантство", "самосвятство". На этом фоне слышны заявления о возможности участия в богослужении и даже причащения в инославных условиях.
Частые встречи руководства Гребенщиковской общины с единоверческими священниками (иногда торжественные) как из России, так и США, говорят о том, что идет планомерная подготовка прихожан к принятию идеи единоверия. Примечательно, что во время визита И. И. Миролюбова в США настоятель поморской общины г. Ири о. Лаврентий не счел возможным допустить апологета единоверия в храм.
"Чистка кадров" Гребенщиковской общины была проведена еще в 1995 году, когда значительная часть ортодоксально настроенных клирошан и прихожан были изгнаны из общины. И цель этой чистки теперь вполне ясна. Кстати, до сих пор существуют "черные списки" нелояльных прихожан, которых охрана не пускает на территорию храма.
Таким образом, мы видим хорошо продуманную, многоступенчатую программу отторжения Гребенщиковского храма от старообрядчества. Момент опубликования "Меморандума" стал новым явным этапом этого процесса. И это не только внутреннее дело латвийских староверов. Это удар по всему старообрядчеству.
Дело не только в значимости Гребенщиковского храма для всего староверия: мы становимся свидетелями отработки технологии влияния и разложения старообрядчества изнутри, особенно в условиях современных городов, когда нет устойчивой патриархальной консервативной среды, препятствующей этому вторжению.
Интересен и тот факт, что апологеты единоверия в Риге не обращались в поисках иерархии и священства к старообрядческим церквам (поповцам). Останавливают, видимо, строгие канонические требования. Никто не гарантирует ни иерейского, ни архиерейского сана. У никониан все гораздо проще.
По неофициальным сообщениям из среды РПЦ, тормозом в "прогрессе" единоверческого процесса является разве что желание рижан обрести автокефалию, противоречащее церковным канонам. Но, с другой стороны, сила влияния либерализма и экуменизма митрополита Кирилла достаточно известна, и она может оказаться сильнее. Ведь впереди "благая цель" – расширить и увеличить структуры РПЦ путем поглощения и растворения Староверчества, так как принципы современной демократии и релятивизма позволяют креститься любым количеством перстов.
"Древлеправославный вестник",
Москва, 1999, № 2.
По материалам источников: Baznica
