"Добром, лаской одаривайте сполна"

Когда-то в молодости я с упоением прочитал "Мои воспоминания" (театральные мемуары) директора Императорских театров князя Сергея Михайловича Волконского, блестящего историка культуры, умного критика, создателя актерской школы, после революции – директора русской консерватории в Париже. Мемуары произвели на меня большое впечатление, многие эпизоды из книги я помню до сих пор. В одном из них князь повествует о смерти своей бабушки: "Бабушка умерла в страшных мучениях... но она выказала изумительное мужество и, хрупкое, нежное существо, учила нас умирать".

"Учила нас умирать"... Эти слова, в которых, безусловно, заложена глубокая мысль, я вспомнил во время разговора с хорошо всем известным актером кино, автором и исполнителем песен, романсов, баллад Андреем Анкудиновым. Разговор наш был непростой: Андрей рассказывал о последних днях жизни любимой супруги...

– Наблюдая за страданием Люси, я видел восхождение человека на духовную вершину. Конечно, мы с ней надеялись, что болезнь отступит, что Люся наконец поднимется с больничной койки, однако, будучи верующим человеком, православной христианкой, она, конечно же, полностью полагалась на волю Божию: "се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему" (Лк. 1, 38).

Последние дни она была необычно спокойна, настолько спокойна, что люди, печалившиеся о ней, тоже успокаивались. Она потеряла зрение, (ее слова: "Я тебя уже целую неделю не вижу" пронзили мне сердце), но когда бы я не заходил к ней в палату, ее невидящие большие глаза были всегда направлены на меня. То же самое было в тот день, когда врачи сказали мне: ей осталось жить три дня. Я зашел в палату, сел рядом с ней: "Люся, врачи сказали мне, что у тебя нет опухоли, все будет хорошо"... И произошло чудо. Она прожила еще месяц. Первого марта я ехал в машине и кричал: "Мы дожили до весны!" А второго марта она уже была на искусственной вентиляции легких.

Люся умирала. Ее отец собирался приехать к ней. "Надеюсь, что ты едешь не меня провожать, а помочь Андрею с сыном. Я не хочу, чтобы ты сейчас меня видел", – сказала она ему по телефону. А меня попросила позвать нашего духовника отца Андрея, чтобы батюшка ее соборовал.

Отец Андрей венчал нас с Люсей на Сретение. Благословение на венчание мы получили от владыки Питирима (Царство ему Небесное!). "Пусть отец Андрей вас венчает, – сказал владыка, – а я сына вашего покрещу!" Сказал и сказал, мы тогда даже и предположить не могли, что в этот самый момент в Люсе уже жила маленькая клеточка – наш будущий сын.

Андрюшка родился 15 октября на следующий день после Покрова. Причем я очень хотел, если родится сын, назвать его непременно Василием. И всем об этом заявил в категорической форме. Но он родился в день празднования памяти святого Андрея Блаженного. Люся позвонила мне из роддома и казала: "Я родила тебе сына. Он родился на Андрея Блаженного. Вопросы есть?" "Вопросов нет, – отвечаю, – У нас родился сын Андрей".

Владыка Питирим ушел от нас в мир иной 4 ноября 2003 года, на Казанскую (празднование Казанской иконе Божией Матери). А 13 декабря, на Андрея Первозванного, мы повезли сына крестить в храм Воскресения Словущего на Успенском вражке в Брюсовом переулке (бывшая Нежданная) – бывшее место служения владыки Питирима. Крестины проходили в Никольском пределе храма, а в это же время в центре храма шла панихида по усопшему владыке – сороковины... И тогда все мы вспомнили его слова: "...а я сына вашего покрещу".

В этом же, ставшим давно родным для нас, храме Люсю отпевали. Она лежала в гробу такая маленькая, как девочка... И вот что удивительно: она ведь перенесла тяжелейшие страдания, а кожа у нее осталась ровной, чистой, как будто и не болела она вовсе.

В народе говорят: рак – в рай за так. Страдания, выпадающие на долю больных раком, видимо, настолько тяжелы, что происходит кардинальное очищение человеческой души. Не зря же написано, что любая болезнь – это посещение Божие, Который наставляет страждущего пересмотреть свою жизнь, подвигает на пламенную молитву. Тогда как тяжкая и неизлечимая болезнь дается человеку для восхождения на духовную вершину. Я это видел своими глазами. Только нужно достойно принять болезнь, принять как дар Божий, и нести, нести, постоянно прося у Господа поддержки. И произойдет очищение...

...Три дня назад сын Андрей неожиданно спросил меня: "А в другой жизни мама будет?" Будет, конечно, будет.

Я верю, что по Своей неизреченной милости перед отходом в вечность Господь дает возможность очиститься всем людям без исключения. Каким бы несовершенным в духовном плане человек не был, даже за секунду до смерти Господь растянет этот страшный миг, эту секунду, для того, чтобы человек смог подумать о Горнем, оглянуться на прожитую жизнь, осознать ошибки и от всего сердца возопить к Богу о прощении, и Господь обязательно смилостивится, потому что Он Всемилостивый.

Во время болезни Люси я видел вокруг нас много добрых людей, очень много. Врачи, сестры реанимационной палаты, пациенты больницы, все наши ближние в этой тяжелой для нас жизненной ситуации проявляли к нам особое внимание. Вот такая милость Божия ко мне грешному.

Знаете, отец Александр, по-моему, во всех без исключения людях нужно стараться увидеть светлую сторону, и не давать им поворачиваться к вам темной. Нельзя стесняться говорить друг другу добрые слова, дарить окружающим радость. Пусть кто-то не всегда заслуживает хорошего отношения к себе, но это не значит, что этого отношения не должно быть. Добром, лаской одаривайте сполна и даже авансом, чтобы люди не испытывали недостатка в этом, чтобы им хватило на всю жизнь, чтобы они и сами делились этой радостью. Помоги всем, Господи!