Я осмеливаюсь сказать слова об ушедшем Патриархе только потому, что понимаю – для этого случая не подходит известный принцип – либо хорошо, либо ничего. Нужно найти какие-то другие слова.
Он еще при жизни принадлежал двум мирам – нашему и тому непостижимому, в который можно только верить.
Нести бремя близости к Богу – это страшный груз, полный самоограничений и ответственности.
Быть Патриархом в стране, где бывшие коммунисты вдруг побежали креститься, а Патриарха заставляют сидеть на новопартийных заседаниях, непросто.
Для нас есть большое искушение, видя вокруг него шастающих временщиков-циников, перенести все это на него.
Но приписать ему подобное будет не оскорблением не лично его, а оскорблением творца.
Лично я всегда чувствовал внутреннюю силу ушедшего Патриарха. Согласитесь, что и вы, наверное, понимали, что он необычный человек. Возможно вы чувствовали, что если что-то случится, именно он и церковь будут последним островком защиты.
Мы знаем, сколько важного сделал Алексий для института самой церкви.
Но сколько мы не знаем.
Разве известно, на какие безумные шаги пошла бы власть в том или ином случае, если бы не знала, что он будет против.
Разве мы понимаем, как сложилась бы судьба страны, если бы он не возносил за нее молитвы.
Воспринимать Патриарха только как чиновника – величайшая нравственная ошибка. Давайте ее не совершать.
Я склоняю голову перед Алексием, которого лично не знал.
Но он, также лично не зная меня, сыграл важную роль в моей жизни.
Он был объектом моего доверия.
А кому еще доверять?
Сейчас вся государственная свора начнет суетиться, чтобы подсунуть церкви нового, удобного для власти. Патриарха.
Бесполезно.
Удобного Патриарха не бывает.
Как не бывает удобного Бога.
Источник: Эхо Москвы
