"И видеша отцы-настоятели, яко людие умножаются, положиша совет како устроити житие. И положи им Бог в разум, чтоб построити особь девическую киновию".
В 1706 году на живописном берегу Лексы было основано Лексинское общежительство – в 20-ти км. от Выгорецкого общежительства и в 12 км. от Сергиева скита. Устроили все по чину: построили часовню, больницу, столовую и служебные постройки.
В 1739 году Самариным было представлено в Тайную канцелярию "Описание обретающимся в Олонецком уезде как мужеска так и женска полу раскольническим скитам зданий". В "Описании" говорится, что "в Лекском общежительстве" находилась часовня "во имя Воздвижения Честнаго Креста с перерубом. Покрыта на две стороны тесом. На ней глава и крест деревянные. При той часовне – колокольня, на которой больших и малых колокол 4. Около той часовни 25 келий с сенми и чуланами, в том числе столовая, в которую от часовни имеются переходы, 1 хлебня, 1 поварня, 1 портомойня, 2 избы скитских, 4 красильни, 1 приворотня. Округ того строения ограда деревянная; в той же ограде скотской двор с хлевами и с сенным сараем. Близ того строения на означенной реке – мельница. При той мельнице изба с сенми и с чуланами да два сушила и 3 анбара хлебных малых" (Г. Есипов. "Раскольничьи дела XVIII столетия", ч. 1, стр. 536-537).
Для пашни и заготовки дров выделили из братии Выгорецкого общежительства особую рабочую артель "со старцем Исааком Ефимовичем во главе". Эта артель жила поодаль от Лексинского общежительства и имела свои жилые и хозяйственные строения. В 1732 году для братии из рабочей артели на Лексе была построена часовня – до того они молились в своей столовой.
Население Лексинского общежительства росло. К середине XVIII столетия "Лекса развилась в небольшой зажиточный городок с населением в несколько сот человек" (Энцикл. словарь Брок. и Эфрона, Vila, стр. 486).
В основу жизни общежительства на Лексе был положен "чин и устав по общежительных святых отец преданиям" (Устав постниц), выработанный для Лексы Андреем Дионисьевичем. Во главе женского общежития находилась "большуха" или "начальная мать". Обитательницы Лексы принимали от нее благословение "на всякое время". Ее помощницей являлась "строительница" – она должна была "знать всякое дело и благочиние во всех службах и строение всякое, и келарское дело". Другой помощницей являлась "казначея" – "та да знает в платье и в обуви, и в пряже, и в раздаче". Особые "старицы-надзирательницы должны были пещися о всяком благочинии церковном и трапезном".
В общежительстве все было общим. Запрещалось иметь свою одежду, обувь и пищу. "Аще хощете житие свое исправити по святых отец Писаниям, – говорится в Уставе Андреем Дионисьевичем, – должны есте жити единонравно и ни едино же свое что имети особне; якоже о том пишет Василий Великий и Никон Черные горы, и преподобный Иосиф Волоколамский чудотворец". Все присылаемое родственниками (одежда, продукты, деньги) передавалось "казначее".
На соборах Выгорецкого общежительства при обсуждении религиозных и хозяйственных вопросов участвовала и представительница Лексы – "начальная мать".
В Лексинском общежительстве все, кроме престарелых и больных, должны были трудиться: одни на крестьянской работе, другие в швейной и т.д.
Еще при Андрее Дионисьевиче было обращено большое внимание на обучение женщин и девиц грамоте. На Лексе была построена "грамотная изба" для обучения грамоте взрослых и детей. "О большом значении женской Лексинской школы говорит то, что в Поморье она называлась "Лексинской Академией" ("Исторический вестник" 1880 г. т. 5, стр. 525).
"Выг рассылал своих грамотниц по всей России – пишет В. В. Андреев в своей книге "Раскол и его значение", – при закрытии Выговской и Лексинской обителей в 1850-х годах, оказалось, что женское население в центре Поморского учения было весьма значительно в сравнении с мужским, и все женщины были искусные грамотницы и начетчицы" (стр. 252).
Особое внимание на Лексе было обращено обучению знаменному пению и переписыванию богослужебных и учительных книг. "Андрей Дионисьевич грамотниц, старых и малых, которые не учены пению, нача сам учити пению. Такожде и писцов из них учаше, чтобы право писати" ("История Выговской пустыни", стр. 141-142).
В 1719 году Андрей Дионисьевич в дополнение к "Уставу постниц" составил для Лексы "Пять главизн о чиноположении всех служб". "Начальница над писмами – писал Андрей Дионисьевич – должна надсматривать над писцами, чтобы писали и свидетельствовали добре, чтобы описей не было. Уставщику определять кому служить, кому писать и у начальницы над писмом ведать: кто что может писать и кто свободен к писму" ("Христианское чтение", февраль 1910 г., стр. 163). На Лексе были созданы подлинно художественные произведения русского книжного искусства.
"Поморский стиль орнамента вместе с декоративным письмом – достиг высокого художественного уровня. В поморских заставках тщательно и тонко изображена растительность, с большим вкусом и художественным тактом даны геометрические узоры. Сочетание красок отличается изяществом. Орнаментированные заглавные буквы (инициалы) напоминают настоящие миниатюры" (Л. В. Черепнин, "Русская палеография", Москва, 1965 г., стр. 488). "Общее впечатление от художественного облика рукописей получается как от чего-то необыкновенно красочного, праздничного, переливающегося почти всеми цветами радуги, обогащенной золотом" (А. Н. Свирин, "Искусство книги древней Руси", Москва, 1964 г., стр. 149).
По содержанию поморские рукописи разнообразны: из богослужебных певческих книг чаще встречаются "Обиход", "Октай", "Трезвон", "Праздники" и "Триодь" – постная и цветная; из полемических – знаменитые "Поморские ответы". Большим распространением среди старообрядцев пользовались поморские "лицевые" рукописи: "Лицевой толковый Апокалипсис" и сборники религиозно-нравственного содержания.
Сотни женщин на протяжении почти 150 лет занимались перепиской книг на Лексе. В 1838 году, когда перепиской книг еще занимались около 200 девушек, переписка эта была запрещена. С этого времени стало увядать поморское книжное искусство. Много рукописей погибло в 1854 году при закрытии Лексинского общежительства (В. Майнов, "Поездка в Обонежье и Корелу", СПБ, 1877 г., стр. 222).
Лет 100 назад из Олонецкой губернии в огромном количестве вывозились рукописи. Известный собиратель древних сказаний и былин на Выге Н. Е. Ончуков в своей брошюре "Старина и старообрядцы" (СПБ, 1905 г.) указывает на В. И. Срезневского, который в 1903 году привез из Олонецкой губернии колоссальное количество рукописей, "что-то около 13 пудов". Много поморских рукописей находится в государственных книгохранилищах, в старообрядческих моленных и у отдельных собирателей книг.
Обитательницы Лексинского общежительства занимались и литературной деятельностью. До нас дошло "надгробное слово Симеону Титовичу", учителю Лексинской обители (ум. в 1791 г.), сочиненное одной из инокинь Лексинского общежительства. Оно было напечатано В. И. Срезневским в материалах Бонч-Бруевича (т. 1, стр. 296).
Процветало на Лексе и искусство шитья и вязания. О "краснах" упоминается в "Уставе" Андрея Дионисьевича для Лексы. Во многих реках Выгореции водились ракушки "перловицы". Жемчуг употребляли на украшение икон.
Еще в 1870 годах в дер. Сергиевской (бывш. Сергиев скит) встречались дома, двери и окна которых были расписаны. На стенах картинки висели душеспасительные. Все Лексинского мастерства (В. Майнов, стр. 218).
После "мамаева разорения" в 1854 году часовни на Лексе были сломаны; люди, неприписанные к Лексе, были высланы; Лекса была обращена в селение государственных крестьян. Общежительство было уничтожено, но остались живыми плоды духовного творчества лексинских обитательниц. "Влияние Выга, – пишет В. И. Малышев, – простиралось на Сибирь, Поволжье, Прибалтику и другие районы страны, оказывало влияние на формирование мировоззрения.
Созданные на Выге и Лексе духовные стихи, литературные произведения, изобразительная продукция (настенные картины, лубки, миниатюры и т. д.), промыслы (златошвейный, вышивальный, производство раскрашенных туесков, поясков и т. д.) оставили заметный след в художественном наследии жителей северных окраин. Без учета всего этого невозможно объяснить и правильно понять многие явления быта и литературного творчества северно-русского крестьянства" (В. И. Малышев, "Древнерусские рукописи Пушкинского дома", М.-Л. 1965 г., стр. 11-12).
Опубликовано в Церковном календаре
христиан
древлеправославно-кафолического исповедания и благочестия
старопоморского согласия на 1996 год
По материалам источников: "Самарское Староверие"
