Нужен ли нам "молчаливый" Патриарх?

Епископ Иларион: Нам нужен сильный и активный лидер. Фото: Архив "РГ"

Епископ Иларион: Нам нужен сильный и активный лидер. Фото: Архив "РГ"

Дискуссия перед Поместным собором, на котором будет избран Патриарх Московский и Всея Руси, в основном вращается вокруг имен нескольких потенциальных кандидатов. Но продолжается и иная дискуссия – о том, каким должен быть новый Патриарх. Одно из мнений: нам не нужен сильный и активный церковный лидер; нам нужен молчаливый Патриарх, который только бы молился за нас и не высказывался по политическим вопросам, не участвовал в общественной жизни.

Мне хотелось бы оспорить это мнение. И прежде всего вспомнить наше недавнее прошлое. 1990 год. Доживает свои последние месяцы Советский Союз, республики одна за другой провозглашают независимость, центральная власть ослаблена. А в Троице-Сергиевой лавре на Поместном соборе тайным голосованием избирается на патриаршество митрополит Ленинградский Алексий.

Одним из первых вызовов его патриаршества становится прозелитизм инославных исповеданий и сект на всем постсоветском пространстве. Следующий вызов – раскол на Украине, инициированный бывшим митрополитом Киевским Филаретом (Денисенко). Далее – 1993 год, когда борьба между законодательной и исполнительной ветвями власти ставит Россию на грань гражданской войны. 1996 год – вторжение Константинополя в Эстонию и создание там параллельной юрисдикции. И так далее – вплоть до осени 2008 года, когда Патриарх едет в Киев и, жертвуя своим здоровьем, осуществляет труднейшую церковно-дипломатическую миссию.

Спросим себя: что было бы с Церковью, если бы в критической момент Господь не воздвиг сильного духом Первосвятителя? Если бы на патриаршем престоле был молчальник, отшельник? Ответ прост: либо от его лица Церковью управляли другие лица, либо Церковь была бы неспособна ответить на вызовы времени. А может быть, и не было бы уже единой Русской церкви, а остались бы одни осколки.

Святейший Патриарх Алексий возглавил Церковь в переломный момент. Но сегодня мы вновь переживаем переломный момент, стоим на пороге нового этапа в жизни Церкви. Позади – второе Крещение Руси: 20 лет интенсивного церковного строительства, восстановления церковной жизни, беспрецедентного количественного роста храмов, монастырей, духовных школ. А что впереди? Долгие годы борьбы за то, чтобы храмы наполнялись прихожанами, монастыри – иноками, духовные школы – студентами. Слова Лескова о том, что "Русь крещена, но не просвещена", относившиеся к первому Крещению Руси 1020-летней давности, актуальны и сегодня. Ведь известно, что лишь 5 или 10 процентов населения России регулярно посещают храмы, тогда как православными считают себя 70-80 процентов населения страны. Подобная же ситуация – во многих других странах ближнего зарубежья.

Под руководством Святейшего Патриарха Алексия была проведена колоссальная работа. Но не менее, а может быть, еще более трудная задача будет стоять перед Церковью при новом Патриархе: воцерковить те огромные массы людей, которые отождествляют себя с православием, но не живут полноценной церковной жизнью, а подчас оказываются не знакомы даже с азами веры.

Предстоит грандиозная битва за души людей. Для победы в этой битве нужна армия архиереев и священнослужителей, монашествующих и активных мирян, ведомая отнюдь не молчальником. Во главе Церкви должен стоять сильный духовный лидер, Патриарх-миссионер, способный собственным примером вдохновить духовенство и верующих. Нужен такой полководец, который сам пойдет впереди войска, а не такой, который будет сидеть в штабе и изучать диспозицию по карте.

В 1991 году центробежные силы привели к тому, что распался Советский Союз. Но единство православных народов, населяющих постсоветское пространство, сохранилось. И сегодня Русская православная церковь объединяет миллионы верующих на всей территории "исторической Руси" и за ее пределами – в дальнем зарубежье, где у Русской церкви многомиллионная паства (отметим, что для наших соотечественников, живущих за рубежом, именно Церковь остается главной связующей нитью с родиной, а отнюдь не посольства, консульства или культурные центры). Церковь превратилась в мощнейший фактор духовного единения, существующего поверх политических и языковых границ.

Источником духовной мощи Русской церкви является ее единство. Сегодня это единство пытаются подорвать как внешние, так и внутренние силы. "Горячей точкой" на церковной карте является Украина, где светские власти активно проводят идею полной "автокефализации" Православной церкви. Параллельно Константинополь проявляет заинтересованность в таком "урегулировании" украинского церковного вопроса, при котором вся украинская паства или, по крайней мере, ее значительная часть, оказалась бы в юрисдикции Константинополя. Цели у двух проектов разные, но средством для их достижения в обоих случаях должно стать отторжение украинской паствы от Московского патриархата.

Единство и мощь Русской церкви пытаются ослабить и некоторые инославные конфессии, не говоря уж о деструктивных сектах, все еще активно действующих в России и странах ближнего зарубежья. Их представители ходят по квартирам, раздают бесплатную литературу, вербуют сторонников в свои ряды. Конечно, инославные миссионеры из-за рубежа и сектанты сегодня не так сильны, как в начале 1990-х годов, когда прозелитизм ино славных конфессий и сект достиг апогея, но они тем не менее продолжают ждать своего часа, надеясь на то, что Православная церковь даст слабину, что образуется духовный вакуум, который они смогут заполнить.

Если же говорить о внутренних силах, стремящихся ослабить Церковь, подорвать ее авторитет и единство, то нельзя не упомянуть прежде всего о тех лицах, организациях и движениях, которые пропагандируют изоляционистские взгляды. Призывая церковных лидеров отказаться от диалога со светской властью и обществом, с миром культуры, искусства и науки, отказаться от межхристианского и межрелигиозного диалога, они толкают Церковь в гетто. Выразителем подобных настроений был епископ Чукотский Диомид, ныне лишенный сана. Но диомидовщина, как явление, как феномен внутренней жизни Церкви, не изжита. Всплески изоляционистских настроений возникают то там, то сям: то в России, то на Украине и в иных странах, то на одном приходе или монастыре, то на другом.

Именно изоляционисты призывают сегодня к избранию молчаливого Патриарха. Одновременно они стараются скомпрометировать тех церковных лидеров, которые являются наиболее реальными кандидатами на Патриарший престол и которые регулярно выступают в прессе, по радио и телевидению. В их высказываниях пытаются отыскать скрытые ереси, неправославные взгляды, находят какие-то интервью 18-летней давности, придираются к каждому слову, ищут в них "криптокатоличество". При этом искусственно замалчиваются те героические усилия, которые этими церковными лидерами предпринимались и предпринимаются для защиты православия, для противостояния католическому прозелитизму, агрессивному миссионерству иных конфессий и сект.

Надергав цитат, эти господа затем говорят: "Зачем вообще столь активный Патриарх, постоянно выступающий в прессе, на телевидении? Надо избрать молчаливого иерарха, у которого нет никаких богословских погрешностей, потому что он вообще никогда ничего не высказывал". Создаются даже интернет-сайты, где "раскручиваются" такие якобы безукоризненно православные кандидаты – архиереи из глубинки.

Давайте зададимся вопросом: кто те люди, которые призывают сегодня к избранию молчаливого и слабого Патриарха? Может быть, это скрытые противники Русской православной церкви? Пугая ересями и криптокатоличеством, не затягивают ли они православный народ на тонкий лед, чтобы затем попытаться потопить Церковь? Придет время, и они сбросят маску благочестия и ультраправославия, которую сейчас надели, покажут свое истинное лицо. Но пока они выступают именно под этой маской.

Может быть, не случайно, что среди этих людей есть, с одной стороны, бывшие диссиденты и либералы, с другой – бывшие партработники и комсомольские активисты; есть и те, кто в прошлом относился к числу воинствующих безбожников, и те, кто до недавнего времени состоял в одной из "катакомбных" псевдо-православных юрисдикций. Их всех объединяет то, что православие для них – не образ жизни, не пространство для внутреннего духовного подвига, для нравственного самосовершенствования, а платформа для политической борьбы.

Сегодня, как мне кажется, требуется не столько дискуссия о личностях, сколько разговор о задачах, которые будут стоять перед Церковью и ее руководством в ближайшие десятилетия. Надо отрешиться от личных симпатий и антипатий, от "партийных" интересов и спросить: кто тот иерарх, который будет способен воспринять на себя все бремя ответственности за Церковь? Какими качествами должен обладать кандидат на Патриарший престол?

Кандидат в Патриархи должен быть прежде всего личностью, способной духовно объединить чад Русской церкви, рассеянных по лицу земли. Такой объединяющей фигурой сможет стать не молчаливый и малоизвестный архиерей из глубинки, а авторитетный и активный церковный лидер, способный своим словом и всем своим обликом вдохновлять людей разных стран и культур. Нужна сильная личность, могущая стать гарантом единства Церкви в мультикультурном и поликонфессиональном обществе, в котором живет сегодня Русская церковь. Нужен человек, известный не только в России, но и далеко за ее пределами, нужна глобальная фигура, пользующаяся авторитетом во всем мире.

Кандидат в Патриархи должен обладать опытом ведения внутренней миссии, взаимодействия со средствами массовой информации. Он должен быть способен не только выступать на телевидении, но и держать внимание зрителей, не только публиковаться в газетах, но и вызывать живой читательский отклик. Его слово должно быть доступным не только для людей, уже укорененных в Церкви, но и для тех, кто еще на пути к ней. Он должен не бояться вступать в диалог даже с противниками Церкви, даже с атеистами и агностиками, потому что такой диалог – важная часть миссионерской работы.

Кандидат в Патриархи должен быть человеком, способным к отстаиванию православных позиций без оскорбления людей иных взглядов и мировоззрений. Он должен обладать опытом ведения внешних церковных связей как на межправославном, так и на межхристианском и межрелигиозном уровнях. Отстоять интересы Русской церкви в диалоге с Константинополем и при этом сохранить межправославное единство – сложнейшая задача, которая ляжет на плечи нового Патриарха уже в 2009 году. Противостоять прозелитизму инославных конфессий и при этом налаживать с ними сотрудничество в тех сферах, в которых оно может быть налажено, не менее ответственная задача. Защищать православие и при этом взаимодействовать с представителями иных религий во всем, что касается духовного благосостояния народа, – задача, требующая большого опыта и мудрости.

Кандидат в Патриархи должен, наконец, "иметь доброе свидетельство от внешних" (1 Тим 3:7). В нынешних условиях это означает, что он должен обладать опытом диалога и взаимодействия со светской властью, иметь личное знакомство и доверительные отношения с государственными лидерами России и стран ближнего зарубежья. Таким опытом обладают лишь немногие из наших высших иерархов – лишь те, кто стоял у кормила церковного корабля вместе со Святейшим Патриархом Алексием, разделяя его подвижнические труды по управлению Церковью и налаживанию рабочих контактов со светской властью.

Членам Архиерейского и Поместного соборов Русской православной церкви предстоит ответственный выбор. Мы будем выбирать не только личность, но и тот курс, по которому пойдет Церковь в ближайшие десятилетия. Будем голосовать за облик нашей Церкви. Хотим ли мы, чтобы Церковь воспринималась как этнографический заповедник, где основной акцент делается на ритуалы и где мало внимания уделяется просвещению и миссии? Хотим ли мы, чтобы Церковь воспринималась как "школа вражды", своей агрессивной позицией по отношению к людям других взглядов вызывающая отторжение и неприятие широких масс населения? Хотим ли мы, чтобы Церковь ушла в изоляцию, в гетто, закрылась от мира? Хотим ли мы, чтобы единая Русская церковь раскололась на части?

Если нет, давайте изберем Патриархом не слабого и молчаливого человека, а сильного и авторитетного духовного лидера, который будет способен в полном объеме решать стоящие перед Церковью сложнейшие задачи.