Прот. Александр Шмеман является ярким представителем настоящего экуменизма, основанного на "свидетельстве" – Джованна Парравичини

"Значение личности и наследия о. Александра Шмемана для западного христианского мира" – – доклад на такую тему был сделан 7 февраля Джованной Парравичини – представителем фонда "Христианская Россия" (Италия), атташе по культуре представительства Ватикана в РФ, на заседании международного семинара в Новгороде.

Работая много лет над переводом и изданием трудов по русской церковной истории, религиозной философии и богословию, в том числе – книг о.Александра Шмемана, Джованна Парравичини глубоко знает контекст избранной темы. В начале выступления она рассказала о том живом и заинтересованном отклике, который получили в Италии публикации отрывков из "Дневников" о. Александра Шмемана в журнале "Новая Европа". Это побудило взяться за перевод всей книги, над которым в настоящее время она работает.

Подход докладчицы к избранной теме связан, в первую очередь, с той "встречей между опытом Восточной и Западной Церквями, которая стала промыслительным фактором в русской и мировой катастрофе ХХ века". В контексте это встречи, "ранее с трудом вообразимой", и стоит рассматривать саму биографию и творчество о. Александра Шмемана, полагает Джованна Парравичини.

Эмиграция представителей русской религиозной мысли на Запад в 20-е гг.ХХ в., их встреча с западным христианским опытом оказала глубокое влияние на будущее христианского Запада. В эти годы, когда "в России православие только начинало вставать и освобождаться от противоречий синодальной эпохи; когда в отношениях между христианским Западом и православием преобладал недостаток знания друг о друге", пришло "осознание жизненной необходимости христианского единства и его значения для свидетельства Церкви в современном мире".

Встреча Востока и Запада, о которой говорила докладчица, состоялась, прежде всего, на уровне богословия. Это проявилось, например, "в бурной деятельности" религиозных студенческих кружков. Как заметила Джованна, уже в 1923 г. на Пшеровском съезде РСХД "преодолевается так называемый "посреднический" экуменизм, где представители каждого направления стараются переубедить друг друга или создать платформу минимального согласия, и утверждается то, что можно определить как настоящий, "существенный" экуменизм, основанный на "свидетельстве" личной встречи со Христом в Церкви, в таинстве, опыт единства как Божьего дара". По словам докладчицы, эта точка зрения "не отвергает трагической реальности христианского разъединения, греха раскола и его печальных последствий для христианского мира, но сама потребность объединения вызывается сознанием, что Церковь едина и что разделенные христиане – члены одного Тела".

Как говорится в докладе, о. Александр Шмеман "вошел в это направление дерзновенного и требовательного диалога".

В основе этих разных концепций экуменического диалога лежат различия, проистекающие из понимания веры и самой Церкви, и вокруг этого развивается "самый большой подвиг, самая острая борьба о. Александра Шмемана", отмечается далее. В "Дневниках" о. Александр подвергает "открытой и суровой критике и "западную схоластику", и русское "академическое богословие", и наоборот – – находит зачатки христианского возрождения как внутри своей Церкви, так и при чтении католических богословов". В докладе были приведены примеры таких текстов из "Дневников".

Говоря о первичности "свидетельства" как основы для диалога Восточной и Западной Церквей, о "космичности и эсхатологичности" литургии, Дж.Паррвичини находит "удивительную созвучность" позиций о.Александра Шмемана и Папы Бенедикта XVI. Приводя соответствующие цитаты, она отмечает, что эта связь не случайна: как богослов Бенедикт XVI формировался "и под русским православным влиянием в Европе". Она поясняет: "Нельзя забывать, что Йозеф Ратцингер вышел из школы, возглавляемой де Любаком, Даниелу и Балтазаром, которая под влиянием православных мыслителей (в первую очередь, Н. Бердяева и также всей плеяды Свято-Сергиевского института) совершила огромное дело, заново открывая святоотеческие истоки в 40 гг. ХХ века и издавая их (серия Sources Chrétiennes). Прежде всего, возвращение к Отцам означало восстановление единства между догматическим богословием и живым опытом тайны Христовой в Церкви; на первый план выдвигалась неразрывная связь между мистикой и богословием – связь, которую западная традиция, в отличие от восточной, все более рисковала утратить в условиях современной жизни". Вслед за первым поколением русских богословов на Западе: о. Сергия Булгакова, о. Георгия Флоровского.Н. Евдокимова, В.Н. Лосского, это возрождение "живого, "мистического" подхода к богословию продолжал, среди других, и о. Александр Шмеман, развивая литургическое богословие.

Докладчица обращает внимание и на другой, "внецерковный" аспект литургического богословия о. Александра: по ее словам, оно обладает "не только экуменическим, но также и огромным культурным значением, потому что показывает смысл литургии и ее центральное место как в церковной жизни, так и в жизни мира и вселенной". И в этом она видит вклад православного пастыря в дело церковной миссии внутри общества. Литургия в понимании Шмемана "избавляется как от культовых, обрядовых умалений, свойственных Востоку (музеефикация, фетишизм), так и от неоправданных форм обновления, рационализации, встречаемых на Западе. Здесь она заново приобретает свое подлинное значение "разумного служения", как говорит апостол Павел (Рим 12,1)". Ответом русских христианских мыслителей на "бурный" процесс секуляризации стала не "защита" и не "растворение", но "восстановление, вернее, "преображение" всего сущего в свете Христа, истины вселенной и истории", заключает итальянская исследовательница.