В староверии, как правило, во всех согласиях наиболее распространенной формой образования было начетничество. Под старообрядческим начетничеством следует понимать основательное, порой дословное знание апологетической литературы, в первую очередь, традиционной дониконовской книжности, свободное цитирование по обсуждаемым вопросам. И это не случайно. Книжное слово являлось высшим авторитетом, и цитата – важнейшим аргументом в любых спорах.
Начетчики в большинстве – люди, не получившие какого-то систематического, порой даже школьного, образования, но по природной способности и любознательности методом самообразования овладевшие книжностью, навыками устного и письменного слова. По сути, старообрядческие начетчики существовали с самого начала церковного раскола, но в полной мере их роль в жизни Церкви осозналась и осуществилась в начале XX века, после провозглашения в России свободы вероисповедания.
В поморском староверии традиция образованности шла с Выга. Е. М. Юхименко в своем докладе говорила об образовании на Выге, и мне представляется, что то изучение светского материала, барочного искусства, которое было в позднейшем Выге – это был ответный шаг на пропаганду, которую развивала господствующая церковь в отношении старообрядчества как общества безграмотных серых мужиков. "Сказание о раскольнической Брынской вере", – так именовал свое сочинение против Старой Веры Димитрий Ростовский. Для подлинного старовера нет противоречия между Верой и высокой светской культурой, так считали Выговские отцы.
А в начале XX века появилась возможность встреч с миссионерами синодальной церкви, прошедших специальную учебную подготовку, собеседований старообрядчества различных согласий Для выяснения исторических истоков согласий и тех вопросов, которые разделяли старообрядчество. При этом большая часть начетчиков, в частности в ДПЦ, не являлись наставниками. Это были люди, специально занимавшиеся защитой Веры. Выступления были как устные, так и письменные. По ним мы теперь можем почувствовать кругозор старообрядчества тех времен.
Самые известные имена: Дионисий Васильевич Батов (1825-1912) – его слог отличался витиеватостью в традициях поморских киновиархов; Лев Феоктистович Пичугин (1850-1912) – с эмоциональной, яркой убедительной речью; Феодот Димитриевич Пермяков (ум. в 1920-х) – только огромная подборка цитат, практически без комментариев; Трофим Сергеевич Тулупов (1879-1940) – при защите сразу приводил обезоруживающий обзор всех контраргументов по вопросу; Андрей Александрович Надеждин (1836-1912) – о нем чуть более подробно ниже. При этом, если вначале это было служение любительское, то затем стало профессиональным. Начетчиков приглашали в провинцию, оплачивая транспортные издержки, иногда вознаграждая за успешные диспуты. В крупных общинах, в частности, в столичной общине на Тверской ул., д. 8, был штатный начетчик – Петр Афанасьевич Степанин, который отвечал на вопросы и прихожан, и любопытствующих, и посетителей общины.
Иногда собеседования давали поразительные результаты. Бывало, целые деревни изъявляли желание присоединиться к Староверию, происходили массовые крещения. Сочинения начетчиков нисколько не устарели и сегодня, по ним можно и нужно учиться Вере, и переиздание их трудов представляется насущной задачей. Дают они и объективный обзор того времени, которое сейчас весьма "лакировано" в массовом сознании. В частности, о жизни новообрядческого святого о. Иоанна Кронштадтского мы можем узнать не только из официального "жития", но и из брошюры Д. В. Батова.
Как же обучались начетчики? Когда смотришь материалы собеседований, то удивляешься, сколько же литературы надо внимательнейшим образом пересмотреть, внимательнейшим образом изучить, чтобы давать такие обстоятельные ответы, с такой точной подборкой материалов. Сколько же лет надо этому учиться? Примем во внимание, что люди не имели общего образования, которое все-таки дает навык и овладения материалом, и, в какой-то степени, логики. Этот вопрос был для меня весьма интересен.
Помогло изучение архивов начетчиков, их библиотек. Безусловно, большинство из них было разорено или попало в случайные руки. Но все же в нашей общине мне удалось ознакомиться с двумя архивами поморских начетчиков: это архивы Василия Ивановича Уличева (1870-1965) и Стефана Игнатьевича Богданова (1882-1936). Оба они жили и трудились в Новгородской области.
С. И. Богданов проживал в деревне Гуськи Пестовского района, обучал частным образом церковной грамоте и знаменному пению подростков. Преследования советской власти заставили его скрываться, и умер он в результате избиения воинствующими безбожниками. Сохранились переписанные им певческие книги, ряд сборников исторического содержания и цитатники, в которых приведены подборки из разных книг, так называемые "указатели", по которым, как мне кажется, и обучались начетчики, частично копируя их друг у друга, частично самостоятельно расширяя.
Я думаю, что это не собственно старообрядческое изобретение. Вероятно, все-таки делались они по образцу "памяток", которые делались для синодальных миссионеров. Сейчас такие указатели распространены: библейские "симфонии" и т.п. Но, поскольку круг аргументов-цитат, которыми пользовались начетчики в защите Старой Веры, в общем-то, ограничен, так же как и круг литературы, которая использовалась для этого, то, когда собеседования стали массовыми (после 1905 г.), через такие цитатники и распространялись знания и опыт бесед. Не каждый непосредственно изучал всю святоотеческую литературу, но, безусловно, начетчики, пользуясь наработками друг друга, расширяли и углубляли аргументацию, использовали современные им синодальные исследования, выписки из редких рукописных книг.
В. И. Уличев жил в деревне Нароново Окуловского района. В его библиотеке большое количество указателей. Он поддерживал переписку с рядом начетчиков, в годы гонений также скрывался, подвергался аресту, но по преклонному возрасту был отпущен. С 1917 г. возникла новая тема – борьба с безбожием. Большинство начетчиков все-таки уклонилось от этой опасной борьбы, но некоторые отваживались вступать в диспуты с атеистами. В. И. Уличев составил так называемые "Деревенские беседы с безбожником" – цикл из двух десятков тетрадей, где вопрос безбожия рассматривался уже с философской точки зрения. Здесь зачастую шли в ход не цитаты, не набор выдержек из Сященного Писания, но общефилософский взгляд на атеизм и различные его аспекты.
Хотя, повторюсь, большинство начетчиков не имели особого духовного образования, но было единственное, наверное, исключение. Это А. А. Надеждин, сын новообрядческого священника, который, обучаясь в духовной семинарии, изучая историю и конфискованную старообрядческую литературу, сваленную где-то в углу, пришел к выводам об истинности старообрядчества в лице Древлеправославной Поморской Церкви. Спустя некоторое время он становится защитником Старой Веры. Его аргументация как человека, получившего систематическое образование, шире по объему, немного иначе построена. На его примере видно, что систематическое образование все же дает заметные преимущества при ведении полемики.
Со временем традиция начетничества стала угасать. Последние деятели нашей Церкви, которых можно отнести к начетчикам, это наставники Прокопий Титович Стрелков (1904-1988) в Даугавпилсе и Макарий Аристархович Епифанов (1894-1987). Они следовали традиции начетничества начала XX века, но круг тем стал более ограничен сообразно духу времени: в основном обсуждались и защищались вопросы уставного характера – некоторые расхождения, тонкости Устава соборной службы и христианского образа жизни.
Но возникло новое направление в лице знатоков старообрядческой культуры из среды Староверия. Они совмещали в себе и определенный уровень начетничества, и внешний научный подход.
Это известный Федор Антонович Каликин (1876-1971), потомственный иконописец, широкий знаток старообрядческой культуры, который жил в Ленинграде, являлся сотрудником Эрмитажа. Любитель и собиратель поморского литья, лично посетивший Выг в 1912 г., сделавший фотоснимки и зарисовки остатков общежительства, он передал В. Г. Дружинину первый автограф "Жития протопопа Аввакума", под именем этого ученого вошедший в научный обиход. В послереволюционные годы он оказывал серьезную грамотную помощь староверческим общинам в Ленинграде.
Затем это, конечно, Иван Никифорович Заволоко (1897-1984), известный рижский старообрядец-поморец, научный деятель. Также передавший научному миру через В. И. Малышева второй автограф "Жития". И. Н. Заволоко проявлял себя и как начетчик. Его ответы по некоторым духовным вопросам прямо идут в русле начетничества начала XX века. Он оставил и науке, и Староверию богатое наследие, еще далеко не полностью воспринятое по достоинству.
И, наконец, Михаил Иванович Чуванов (1890-1988), председатель Московской Преображенской общины, коренной москвич, книжник, обладавший огромной библиотекой, крупный знаток старообрядческой письменности и печати.
Немного хотелось бы коснуться и вопроса систематического образования, которое существовало в ДПЦ. Не буду останавливаться на приходских школах, которые открылись и действовали после манифеста 1905 г. Они существовали в Прибалтике повсеместно, а в России – при крупных городских общинах.
В 1911 г. был созван в Двинске Съезд по образованию, рассмотревший программы и практику обучения в условиях Российской империи. Вообще, в Прибалтике существовали наилучшие условия для духовного образования, там было меньше преследований, более благожелательное отношение местных властей. С 1931 г. в течение нескольких лет действовала Каунасская духовная семинария. Круг изучаемых предметов был достаточно широким, хотя практически семинария готовила вероучителей. Все преподаватели по духовным предметам были старообрядцы, и мне кажется, что это вопрос достаточно принципиальный: кто может быть преподавателем в наших училищах? Если мы для преподавания предметов догматического и даже церковно-исторического характера будем приглашать специалистов, скажем, из семинарий Патриархата или из других – инославных, иноверных учебных заведений, то слушателям будет прививаться современно-экуменический взгляд на историю Церкви и даже догматику. Учебники в семинарии использовались также в большинстве случаев свои. Мне приходилось знакомиться с учебником истории старообрядчества И. А. Прозорова [1].
Из этой семинарии вышли деятели, которые составляли славу и духовный оплот нашей Церкви, в течение 40 лет. Среди ее выпускников председатель Духовной комиссии в Литве, наставник Каунасской общины Иосиф Иванович Никитин (1905-1996), наставник РГСО Иоаникий Тихонович Абрамов и ряд других известных деятелей.
В дальнейшем, несмотря на то, что желание организовать какие-то духовные курсы на базе Рижской общины как наиболее крупной общины ДПЦ существовало, власти на это добро не давали. И только в 1991 г. в Риге трудами о. Иоанна Миролюбова было создано духовное училище, которое существует и поныне. Безусловно, положительная сторона налицо – в Латвии большинство молодых наставников обучались в этом училище, но немало и недочетов. Идет нащупывание своего пути в этом направлении.
Первые учебники Рижского училища были из использовавшихся в Ленинградской Духовной Академии и Семинарии, большинство было адаптировано о. Иоанном к нашим условиям. Поскольку курс обучения был заявлен сразу достаточно широким (и Сравнительное Богословие, и Нравственное Богословие, и История Ветхого и Нового Заветов и прочее), то часто адаптация была в исключении лишней буквы "И" в имени Спасителя.
В России на сегодня имеются две попытки создания духовных учебных заведений. Это прошлогодняя попытка Невской общины создать духовные курсы в Петербурге. Постоянно действующими их создать не удалось: это нереально и по материальным соображениям, и по составу учащихся. Поэтому мы решили сделать их заочными – с сессиями два раза в год по две недели и рассылкой материала. Пока прошло две сессии, но рассылка не производится ввиду неготовности методических пособий. Определенные сдвиги есть, поскольку сессия проходит, как "мозговая атака", с максимальной загрузкой учащихся. Но получилось так, что на вторую сессию мы собрали новый контингент и повторяли с ними тот материал, который проходили в течение первой сессии. В этом году планируем собрать всех, кто был на обеих сессиях, и уже двигаться дальше. Конечно, в первую очередь наше направление сугубо практическое – это церковное богослужение: чтение, пение, устав службы; это наши базовые предметы, и недооценивать их нельзя, а знание этих дисциплин причетниками подчас оставляет желать лучшего. Но были лекции и по организации жизни общины и другим темам. Мы пока хотели бы ограничить программу богослужебными предметами и предметами, связанными с пастырским служением и управлением приходом.
Второе училище попытались создать при Московской Поморской общине. Хотя у меня и отрывочные сведения, но, на мой взгляд, оно несет в себе недостаточно церковный характер, и предметы не соответствуют церковной надобности. Например, "Древнерусская книжность" – безусловно, интересный общеобразовательный предмет, но это все же "факультатив". Предметы подобраны по принципу: на какой есть преподаватель; преподаватели – из внешней среды, хотя и специалисты, научные работники.
В заключение доклада я хотел бы сформулировать свое отношение к образованию в старообрядчестве. Образование для нас не должно быть самоцелью. Мы знаем, что само по себе образование не дает гарантии сохранения в чистоте церковного учения. Уж такого систематического образования, как у католиков или некоторых направлений протестантов, трудно отыскать, но о сохранности церковного догматического учения у них говорить излишне. А базовую цель нашего старообрядческого образования можно сформулировать так: осознанная передача традиции в наиболее возможной полноте. Традиции во всем: и в богослужении, и в образе жизни христианском, и в святоотеческой книжности.
Духовный наставник Невской Поморской общины
о. Владимир Шамарин (Санкт – Петербург)
Традиции духовного образования в старообрядчестве:
история, современность, перспективы – Ржев: 2003
| [1] | Пособие И. А. Прозорова "История старообрядчества" переиздан московским издательством "Третий Рим" в 2002 г. (прим. составителей). |
По материалам источников: "Самарское Староверие"
