Сегодня с болью в сердце многие из нас вспоминают события десятилетней давности: 24 марта 1999 года началась варварская американская агрессия против Сербии. Более двух месяцев "Милосердный ангел" парил над территорией Югославии, сбрасывая на города и села бомбы и ракеты. У меня перед глазами стоят кадры репортажа из Белграда в Великую пятницу: война, бомбежка, а сербы идут прикладываться к плащанице. Потом была Пасха, и вновь из "христианской" Америки на христианскую Сербию летели бомбы с надписями " Happy Easter !".
Разрушенный сербский квартал в Призрене
Разрушенный сербский квартал в Призрене
Осенью 2001 года между мастер-классами семинара по византийскому искусству в Новом саду мы ходили по этому, университетскому, городку и часто слышали такие комментарии: "а вот эти мосты, их бомбили американцы", "а там погибли дети, но зачем было убивать детей?".... Из Нового Сада я отправилась в Белград. Словно во сне, поднималась от вокзала к центру города по разбитой улице, похожей на кадры из советских фильмов о Великой Отечественной войне, только всё было наяву. В том же 2001 году на конференции по Средним векам в Будапеште я не удержалась и спросила почтенного американского профессора – "Ну как же вы могли бомбить Сербию бомбами с пожеланиями "Счастливой Пасхи?!" В ответ он рассмеялся, думаю, от неловкости: " that ’ s amazing , я ничего не слышал об этом".
А может быть, правда, кто-то ещё не слышал о том, что несколько тысяч мирных граждан было убито, свыше 6000 ранены во время 77 дней агрессии НАТО; разрушены около 60 храмов и монастырей, 66 мостов, 16 вокзалов, 7 аэродромов, уничтожено и повреждено несколько тысяч хозяйственных и жилищных объектов (обзор гражданских последствий агрессии НАТО и разрушений на территории Югославии с 24.03.1999 по 08.06.1999 см. http://www.kosovo.ws/archive/destrlist.htm). Впрочем, о статистике натовской агрессии в эти дни и недели напишут многие. А мне бы хотелось поговорить о другом, а именно о любви Сербии к России, явлении, аналогов в истории межнациональных отношений не имеющем.
Если кому-то из вас уже довелось побывать в Сербии, вы с вдохновением приметесь рассказывать о том, что "так нас, русских, нигде и никто не любит". "Нас и руса триста миллиона", – улыбаются сербы и добавляют, – "а без руса пола камиона" (т.е. "а без русских пол грузовика"). Вспоминаю свою первую встречу с таким к нам, русским, отношением. Осенью 2001 года мне предстояло изучить несколько греческих рукописей в Белградской Национальной Библиотеке. В день приезда в Белград я оставила вещи в университетском общежитии и пошла в гости, в семью одного сербского профессора. Вернулась поздно, ключи от комнаты были заперты у консьержки, которая ушла ночевать домой. Окраина незнакомого города, темнота, холодно, друзей никого (есть телефоны профессоров, но ни звонить же им в столь поздний час!). Растерянно я брела по улице. "Эй, о чем ты там задумалась?" Я подняла глаза. На меня, улыбаясь, смотрела девушка. Пришлось на смеси русского, сербского и английского объяснять. "Сейчас мы домой пойти не можем, потому что у нас встреча клуба гусляров, но мы постараемся сегодня закончить пораньше, ты устала". Далеко за полночь мы добрались домой, в скромное и теплое жилище на другой оконечности Белграда. А после целых три дня Мила Котлайя (кстати, единственная девушка – гусляр в Сербии!) за руку водила меня по городу – и в библиотеку, и кофе пить... и всё потому, что я была гостем из России.
У памятника прп.Сергию Радонежскому в Новом Саду
У памятника прп.Сергию Радонежскому в Новом Саду
Итак, Сербия и Россия. Три диалога о любви из радиопрограмм, записанных в разное время в разных местах.
Диалог первый со славистом, председателем сербско-русской дружбы, членом Союза писателей России Ильёй Михайловичем Числовым: "Больших друзей, чем сербы, у нас нет" (Москва, Россия)
– Илья Михайлович, чем Вы можете объяснить такую невероятную, ничем не заслуженную любовь сербов к России? Кажется, логического объяснения тут нет?!
– Если говорить о любви Сербии и сербов к России, то ни в одной другой славянской православной стране мы не встретим к себе такого тёплого, родного, несмотря на расстояния, отношения. Собственно, Россия, Украина, Белоруссия – это единое целое, поэтому мы не говорим о частях единой неделимой России. А вот если взять братские славянские народы, то у нас нет бОльших друзей и братьев, чем православные сербы. И так было на протяжении всей сербской истории.
Связь Сербии и России начинается ещё со святого Саввы. Величайший святитель братской сербской земли принял монашеский постриг на Афоне в русском монастыре святого Пантелеимона. Позднее существенными были два южнославянских влияния на Русь, затем поддержка Россией сербских братьев и совместная их борьба на поле боя. Во всех войнах, которые вела Россия, сербы были её союзниками. Если взять новейшую историю, то не в качестве противопоставления и не для того, чтобы упрекнуть в чём-то других наших православных братьев – болгар, но информации ради заметим, что Болгария в двух мировых войнах оказывалась во враждебном лагере (хотя, конечно, против русских болгары никогда бы воевать не стали, поэтому немцы их ни в Первую, ни во Вторую мировую войну на Восточный фронт не отправляли). Воевали против нас православные румыны; они не были жестоким врагом, но как факт – воевали. А вот сербы всегда были с нами и даже в Русско-японскую войну: за тридевять земель находилась Япония от сербских границ, но одно из тогдашних сербских государств, Черногория, объявило войну Японии. Во Вторую мировую войну сербы подняли восстание в Герцеговине, а затем и в других сербских краях, едва узнав о нападении Гитлера на Советский Союз, который всегда считали Россией. По своей наивности они думали, что придёт конец немецкой оккупации и на балканской земле, потому что уже через 3-4 дня здесь появятся русские танки. Заметьте, когда Гитлер 22 июня 1941-го года напал на Россию, вся Сербия поднялась на борьбу с оккупантами. Вот значение русского фактора в сербском сознании!
Христос на небе, Россия на земле
Сербы всегда осознавали себя щитом России, в том числе и в эту последнюю войну 1999-го года. Вспомните надписи на сербских домах во время бомбардировок Белграда – "Русские, не бойтесь, Сербия с вами!" Здесь, конечно, был ещё и элемент вызова, то, что в сербской традиции называется "пркосъ", одного корня с русским словом "наперекор". Сербы всегда шли "наперекор" современному миру иллюзий. Именно к ним относятся слова Христа: "Не бойся, малое стадо". Сербы всегда были малым стадом и отстаивали истинную веру, но при этом, как сказал один сербский писатель: "Мы, сербы, всегда верили в двух Богов – в Христа на небе и православную Россию на земле".
При въезде на Косово
При въезде на Косово
Это трепетное, благоговейное отношение Сербии к России существовало во все времена, даже когда российские власти оказывались для неё, мягко говоря, не лучшими друзьями.
– Даже предателями!
– Часто говорят о предательстве. Может быть, это и справедливо, хотя всегда нужно различать политиков и общество, государство и народ. Во времена Сталина и Тито политические отношения с Югославией (которую святитель Николай (Велимирович) называл величайшим сербским коллективным заблуждением) были очень плохими, но сербы всегда о России помнили, даже когда мы о сербах позабыли, и для нас существовала только Югославия и югославы. А сербы даже Советский Союз называли Россией. Именно тогда, во времена Тито, десятки тысяч сербов пострадали за свою верность России. Тито называл их сталинистами. Действительно, какой-то процент коммунистов среди них был. Большинство же составляли православные сербы, которые никогда не принадлежали к коммунистической партии, и выступали не за Сталина, а за Россию. Тито для того, чтобы скомпрометировать их, всех огульно записывал в сталинисты. И они страдали на Голом острове (аналог нашего ГУЛАГА, страшный концлагерь на одном из островов Адриатического моря), где тысячи людей умирали под палящим солнцем от непосильного труда и издевательств тюремщиков. Тогда в Югославии была развёрнута компания по борьбе с великосербским гегемонизмом, и любой серб мог стать её жертвой. Особенно это проявлялось на Косове. Интересно, что за несколько столетий турецкого ига православное сербское население всё-таки из Косова выдавлено не было, несмотря на турецкий и арнаутский террор, и составляло большинство ещё в 20-м веке. Но за несколько десятилетий господства в Югославии титовского богоборческого и антиславянского режима соотношение коренным образом изменилось. Именно тогда были заложены основы нынешней косовской трагедии. Тито и Моша Пияде сумели сделать то, что было не по плечу даже турецким насильникам.
Россия – подножие престола Господня
И каждый раз, везде и всегда, сербы вспоминали Россию. Взор косовских сербов был устремлён на Россию, а мы зачастую этого не видели и не понимали. Я должен со стыдом вспомнить такой эпизод из своей студенческой юности, когда мы посещали Косово ещё в советские времена. Это было уже после смерти Тито, но система ещё не сильно изменилась. В Призрене, в мечети, мы увидели человека, который пытался что-то сказать русским, а его всячески оттирали представители местной власти. Уже потом, спустя годы, я узнал, что мечеть эта была сложена из исполинских глыб разрушенного монастыря святых Архангелов, великой задужбины Душана Сильного, царя сербов и греков. И именно это хотел сказать серб людям из России, которые в то время не выделяли сербов в ряду других югославов. А они всегда о России помнили, даже тогда, когда титовский режим за одно упоминание России мог бросить их в застенки или сослать на Голый остров. Вот такое вот трепетное, благоговейное отношение, повторю ещё раз.
Лоза Неманичей. Монастырь В.Дечаны. XIV в.
Лоза Неманичей. Монастырь В.Дечаны. XIV в.
По словам сербского писателя: "Россия – подножие престола Господня", она была для них живым земным воплощением небесного идеала. Вот это отношение сербов к России, тем более, что никогда они не были от нас зависимы, не входили в единую социалистическую систему, не просились в состав Советского Союза. Хотя, с другой стороны, в новое время, когда Россия сама переживала и переживает не лучшие времена, и многие, в первую очередь, восточно-европейские страны (не народы, но их правительства), от неё отвернулись, сербы готовы были войти в состав союзных государств вместе с Россией и Белоруссией, аще возникнет таковое. Так что ничего не изменилось в Сербии со сменой власти. Нынешняя демократическая Сербия точно так же, как и Сербия Милошевича, точно так же, как Сербия под властью богоборческого режима Тито и Моши Пияде, синими очами Неманичей смотрит на свою старшую православную сестру Россию.
Диалог второй с тележурналистом Радмилой Войнович: "Всему миру светят русские, как ангелы" (Новый Сад, Сербия)
Впервые с Радмилой Войнович мы познакомились в монастыре Прасквица в Черногории. Однажды в жаркий день с моими спутниками зашли в прохладный византийский храм и попросили рассказать о нём находившуюся там сербку. Она начала свой рассказ, но быстро перешла на тему России. Вновь мы встретились уже в Новом Саду, где Радмила ведет православную рубрику на телевидении Нового Сада, пишет публицистические очерки.
– Вы часто пишете о небесной России...
– Всему миру русские светят, как ангелы. Сейчас кто-нибудь скажет: ну что она вообще говорит? как она это видит, то, что не видим мы? А я в России именно это вижу. Все православные сербы – духовные граждане Святой России. У всех нас духовный паспорт России как духовной миссии для спасения человечества. Вот так мы понимаем Россию. У нас Россию называют "мать", потому что она – наша духовная мать (я говорю то, что думает народ). Сейчас либеральные "ценности" портят людей. Мы ведь знаем, что человеку всегда легче спускаться вниз, к греху, чем подвизаться ко Господу, восходить дорогой духовной в Царство Небесное. Россия даёт небесные ценности всем народам, поэтому для нас ценно и важно, что русские люди, монахи приезжают к нам.
Сербское гостеприимство
Сербское гостеприимство
Приезжайте, помогите духовно нашему многострадальному и многогрешному народу! В России много священнослужителей, которые воспитывают народ для Царства Небесного. Господь даёт разные послушания в жизни, но не забывать о Боге – это самое главное послушание. Россия – учительница для всего мира в этом смысле. Люди у нас видят в России стремление к чистоте, поэтому так и любят её. Мы – форпост России, русские патриоты. Так нас учили наши предки: если человек православный, служит Богу, готов отдать жизнь за Него – он "русский".
Диалог третий с митрополитом Черногорским и Приморским Амфилохием: "Одна Церковь – одна душа" (Цетинье, Черногория)
В завещании ( 1830 г .) святого Петра Цетинского сказано: "Да будет проклят тот, кто покусится отвратить вас от верности благочестивой и христолюбивой России, и всякий из вас, черногорцев, кто пойдёт против единоплеменной и единоверной нам России". Вот основа нашего единства – единоверие!
Митрополит Амфилохий с паствой
Митрополит Амфилохий с паствой
– Знаете, владыка, наверное, каждый русский человек, который приезжает в Сербию и Черногорию ощущает их в каком-то смысле продолжением России, потому что чувствует себя здесь дома ...
– Это и есть дух Церкви Божией, которым мы дышим и в Сербии, и в Черногории, и в России. Чем ближе мы к этому духу Церкви, тем ближе мы друг к другу. Церковь пробуждает любовь и преображает нас, становится основной причиной добрых отношений. С другой стороны существуют исторические связи, подлинные, глубинные, идущие от святых Кирилла и Мефодия – эта особая сближающая нас славянская стихия.
– Владыка, будучи семинаристом в Белграде, Вы учились у русских профессоров – эмигрантов, встречались со священниками и прихожанами русской церкви Святой Троицы? Какие воспоминания сохранились у Вас о них?
– С любовью вспоминаю своих милых профессоров: моего отца Павла, диакона, пусть мы и спорили иногда, но я ощущал, что он меня любит. Когда у меня были трудности (я уже окончил факультет), то понял, к кому надо обратиться за советом. Я написал ему письмо. И он мне сразу ответил. Сразу! Понял мою ситуацию. Отец Викентий преподавал у нас историю Церкви. Так он просто жил ею: рассказывал о Первом Вселенском Соборе, словно сам был его участником! И в Швейцарии я снова общался с русскими: помню отца Петра Парфёнова, царского офицера, владыку Антония (Бартошевича) и его брата Леонтия, они учились у нас, в Сербии, а потом были епископами Зарубежной Церкви. Владыка Антоний, когда видел меня, всегда шутил, вспоминая слова митрополита Иосифа из Закарпатья, сказанные между двумя войнами: "Мы – дураки сербы, и вы – сумасшедшие русские". Потом в Риме я встретился с Александром Солженицыным, его в то время выслали из страны, и подарил ему крестик с Афона со словами: "Александру-крестоносцу афонский крест". Потом он мне рассказал, что этот крест имел особую силу. Наш духовный отец архимандрит Иустин (Попович) исповедовался у митрополита Антония (Храповицкого), потом у отца Виталия Тарасьева в русской церкви Святой Троицы. Отец Виталий был в Белграде самым любимым священником и среди русских, и среди сербов.
– Владыка, на Ваш взгляд, в чём истоки столь сильной любви Сербии и России?
– Одна Церковь – одна душа. А страдания только помогают сблизиться нам, славянам, понять друг друга. Церковь Божия, словно печь, опаляя огнем Божиим, возрождает и исцеляет души. И дай Бог, чтобы расширялся и укреплялся дух всеправославный.
Источник: Православие и мир
