Великорецкий Крестный ход – 2006

Еще за несколько дней до начала, еще в Москве, начинаю думать: "А вдруг не пройду?" Разные люди утешали по-разному от слов: "конечно пройдешь, помогут" до фразы "куда де-нешься". Но моего желания эти реплики не отбили, приключений все еще хотелось.

Цена на билеты немножко усмирила мой пыл – приехали в Киров в сидячем вагоне. Пора-зила встреча в с.Красном. Приняли нас как ста-рых знакомых, провели, накормили, записали в список гостей. Мальчишек тут же пригласили разобрать дровяной сарай, девушки крутились всей гурьбой между кухней и столовой. Гости все подъезжали. Уже к вечеру и мы встречали приезжих, как "свои", "здешние". Выходили навстречу, показывали, где записать свое имя, где умывальник, где можно расположиться.

На рассвете следующего дня длинный Крестный Ход, возглавляемый митрополитом Корнилием, с хоругвями и иконой святителя Николы, вышел из храма, и началось походное богослужение. Пели на два клироса – мужской и женский. Почти весь день шли по городу, в это время петь и читать было очень тяжело, да и идти-то – не легко. Все по каким-то тротуарам, тропинкам. То – толпой, то – в колоннах по четыре, то – по одному. За нашим движением строго следили милиционеры в форме и о. Глеб Бобков – устроитель Крестного хода.

Но вот закончилась трасса, мы входим в лес. Непередаваемы эти ощущения. Под сводами деревьев–гигантов (типичных для той мест-ности) петь становится гораздо легче. В пение включаются какие-то душевные струны.

Вскоре нас ждал обед и короткий отдых, а потом опять – дорога, опять служба. Никогда не забуду, как пришлось начинать петь полиелеос ("величание") вдвоем с Мариной Четверговой. Весь женский клирос как-то разом отстал, мы остались вдвоем и хотели было отказаться. Однако мужчины ни за что не согласились петь за нас, аргументируя это тем, что женские голоса звучат очень красиво, а отсутствие их нарушит красоту службы. Марина и правда поет здорово, а я боялась подвести ее – и мы начали. Что ж, думаю, у нас получилось, да и помощь скоро подоспела.

Под вечер, бодрыми и полными сил, мы пришли в дер. Мурыгино, где нас ожидал ужин и ночлег, приготовленный в Доме культуры. Расположились кушать на свежем воздухе, но уже через час неожиданно появившаяся уста-лость уложила всех по спальным мешкам. Хотя и в темноте, до тех пор, пока мое сознание не выключилось, до слуха долетали переговоры между соседними спальниками. Наверное, мно-го доброго и полезного было в этих беседах, но я так и не смогла в них поучаствовать... И даже снов не видела до самого подъема.

А потом было хмурое утро. Накрапывал мелкий дождик. Отдельные, не менее хмурые личности, приговаривали: "Вот он, дождливый год!!! Кто не верил – пеняйте на себя!". Наступил день, второй день нашего Крестного пути. С самого утра упаковавшись в дождевики, мы уже не снимали их до вечера.

Уже после обеда дошли до места, с которого не просто уйти... Место кончины митрополита Андриана... Памятный Крест на берегу запруды, у его подножия камень с надписью; лесная опушка, вода и чайки... много их, летают, кричат так громко, тревожно... Но не нарушают покоя! И душу переполняют противоречивые чувства. Хочется плакать... от тихой и светлой грусти.

Мы там провели около 15 минут – надо было продолжать путь. Я уходила последняя – просто так уйти было тяжело. Что творилось у меня на душе? Сама не знаю, но что-то прекрасное... Не выразить это словами. Это только пережить и почувствовать можно.

Поздно вечером дорога привела нас в село Великорецкое. Тут-то и произошло нечто, о чем мне никогда не забыть. На подходе к селу у меня вдруг закончились силы. Совсем. Крестный ход уходил все дальше, а я не могла его догнать. Замыкавшие шествие спасатели МЧС столпились около меня, предлагая сойти с дистанции – сдаться. Но тут мне помогли. Помог человек, который так же, как и все, шел с самого утра, нес свой рюкзак и помогал другим; он, несмотря на собственную усталость, протянул мне руку. С этого момента я с уверенностью называю его своим другом.

Не все, кому я теперь рассказываю об этом, понимают меня правильно. Пафосных во-просов типа: "Как так? Ты в Крестном ходу позволила себе идти под руку с молодым человеком?" – избежать не удалось... А жаль! Мои чувства у тех, кто их понимает, не вызывают сомнений, ухмылок и подобных вопросов. Я обрела друга.

Целый день отдыха в селе Великорецком восстановил наши силы.

Отдельно запомнилось купание в купели. Как вполне сообразительные люди мы (= кли-рошане), уставшие после литургии, распетой на память, не стали ждать в огромной очереди. Прошли в свои апартаменты (иначе я их назвать не могу) в здании бывшей земской больницы, перекусили и, отдыхая каждый в своем мешке, вели неспешную беседу. И только через не-сколько часов спустились к воде. К этому вре-мени очередь значительно поредела, так как для всех начинался обед.

Мы искупались. Эта вода, из которой выходишь гораздо быстрей, чем входишь, приносит легкость во всем теле и бодрость. Потом развели небольшой костерок прямо на берегу реки Великой – так, что его невозможно заметить издалека. Выстирали и высушили обувь, привели в порядок одежду... Больше нам ничего не было нужно. Позже я спрашивала себя, каким образом не ощутила отсутствия водопровода и горячей воды? И находила ответ: там мне мыслей подобных просто не приходило в голову. В душе была молитва. Там не чувствуется никаких потребностей в цивилизации. Кажется даже, что там была не я, а кто-то гораздо лучше и добрее. Хотелось всех любить и прощать.

Когда совсем стемнело, пришли мысли о завтрашнем дне и обратном пути. Стало нестерпимо жаль расставаться с этим святым местом. Все там навевало уверенность и покой. Напос-ледок я решила еще раз искупаться в ледяной купели. Меня поддержала Катя Четвергова, ос-тальные отправились на ночлег.

После купания нам пришлось вдвоем возвращаться по темному лесу, поднимаясь в гору по скользкой тропинке. А тем временем в комнате нас ожидал сюрприз. Зная, что мы при-дем мокрые, голодные и холодные, ребята при-несли ужин на нашу долю, расстелили скатерть, все приготовили, даже раздобыли свечи! И ожидали нас за мирной беседой. Не уверена, что в обычной жизни кто-то из них устраивал что-либо подобное: на это просто времени не хвата-ет. А тут такая романтика и, что самое важное, теплая, почти семейная обстановка. Сидели, общались, пели духовные стихи. Потом, чтобы не тревожить пением соседей, перебрались на улицу к общему костру, добавив в него дров и огоньки своих душ.

Следующий день запомнился ужасной до-рогой, подарившей нашим ботинкам тяжелен-ную глиняную платформу. Это был день, в ко-торый нас перестал вдохновлять и сопровож-дать митрополит (владыка вынужден был вер-нуться в Москву). Это был день, в который мы так и не дождались обеденного перерыва. Это был день, который, казалось, никогда не кон-чится. Сколько же радости принес нам закат и ужин в Доме культуры. А после того, как выключили свет, я не слышала ни одного звука.

Последний день пути пролетел незаметно. Лес, трасса, город – вот уже и село Красное. Вот и конец пути. Всюду царит праздничная кутерьма. Нас встречают, как героев. Уже ждет обед, столы накрыты. Я сажусь на рюкзак, прислоняюсь к забору и закрываю глаза. Мне больше ничего не требуется для полного сча-стья. Мы дошли...

Процедуру прощаний-расставаний помню смутно. Кого-то провожали сразу, кого-то погодя, и было очень жаль. Со всех сторон звучали обещания приехать в следующем году. Не задумываясь о том, сказала и я: "Да, конечно, до следующего года!" А почему "конечно"? Да потому, что я очень хочу приехать еще!

Теперь я с улыбкой оглядываюсь на свои прошлые опасения. Великорецкий Крестный ход – это не смертельно.