Эрнст, убирая предательскую слезу в голосе, поведал сокровенное – он долгие годы грезил о "Евровидении" в Москве. Мечта Константина Львовича сбылась. Более того, именно он стал подлинным бенефициантом телевизионного праздника. Высокое качество шоу обеспечил Первый канал, о чем уже слагаются гимны. Склонный не только к юным женам, но и к свежим гиперболам Дмитрий Дибров даже сравнил три конкурсных вечера с подвигом Чкалова. Осталось понять, что же со всеми этими великими победами теперь делать. "Евровидение" показало: мы и сегодня можем, навалившись всем миром, построить сверкающий Днепрогэс в пустыне. Но меня интересует не Днепрогэс, а пустыня.
Проблем здесь, как сказала бы Анастасия Приходько (представляла на конкурсе Россию с песней "Мамо"), мамо, не горюй. Телевидение задыхается, федеральные каналы стремительно деградируют. Попробуйте вспомнить хоть одну премьеру 2009 года? Ничего не получится. Разве что на ум приходит отличная работа Елизаветы Листовой "Метро". Маловато для пяти месяцев. ТВ все больше напоминает сезонного рабочего. Случился спасительный юбилей Пугачевой – замечательно, есть чем заполнить эфир. Стряпаются фильмы и передачи не только об Алле Борисовне, но обо всех ее мужьях, поклонниках, знакомых, дочке Кристине, домработнице Люсе. Тут же Эрнстом и Парфеновым явлен новый перспективный подход. "Портрет на фоне", посвященный юбилею Аллы Пугачевой, они предварили кратким сообщением: мы сняли эту передачу 16 лет назад, но наше отношение к теме не изменилось, так что решили просто ее повторить. Идеологи вечных старых песен о главном снова задают тон.
На сегодняшнем болотном ТВ можно повторять не только "портреты на фоне", но и выпуски новостей 30-летней давности. Информационная насыщенность информационного вещания стремится к нулю, так что подмены мало кто заметит. В классике жанра, программе "Время", с завидным постоянством появляются заезжие знаменитости – Том Круз, Микки Рурк, Роберт Де Ниро. Приходят в святилище и запросто принимаются там болтать с ведущими о чем-то своем, голливудском. И слава богу, что приходят, они хоть как-то разнообразят унылые будни эфира. Всё лучше, чем имитировать новости.
Максима Дмитрия Медведева "Свобода лучше, чем несвобода" никак не работает в отношении ТВ. Такой несвободы, которая была продемонстрирована в последний год, вторая реальность еще не знала. Весь креатив, столь мощно заявивший о себе на "Евровидении", немеет перед амбивалентостью отечественной политической системы. В целях собственной безопасности каналы изымают из обращения все живое, вплоть до жалких останков аналитического вещания. На фоне немоты даже игрушечная передача "К барьеру!" показалась старшим товарищам радикальной. Меньше всего на свете мне хочется выступать адвокатом Владимира Соловьева, но не могу не заметить: его отставка – знак и символ времени. Замена Соловьева на Сергея Минаева (осторожных господ, играющих на одном политическом поле) – это сознательная игра на понижение. Первому, при всей его гуттаперчевости, свойственны яркость, острота, ирония и самоирония, чувство контекста; второй начисто лишен подобных качеств. После расцвета тележурналистики начала 90-х (при всей относительности данного определения, но другого расцвета у нас, увы, не было), что завершился упадком, первым делом исчез автор, затем – личность. Отставка Соловьева знаменует новый этап: уход талантливых исполнителей и замена их на просто исполнителей. Кадровая дистрофия на ТВ грозит обернуться катастрофой. Даже лучшие из лучших позволяют себе работать, как неоперившиеся новички. Программа "Познер" уже никаких эмоций, кроме сочувствия к автору, не вызывает. Спасибо Прусту, чья жизненная миссия в том, казалось, и состояла, чтобы известная "Анкета Пруста" (салонная лондонская забава викторианской эпохи) помогла Владимиру Владимировичу хоть как-то формулировать вопросы своим звездным гостям.
В отсутствие осмысленной стратегии ТВ хватается за феномены. Самый впечатляющий из них не замедлил явиться в лице Джигурды. Громокипящий Никита снял прямо в роддоме клип: он предается вокалу (сразу после появления на свет сына) у детородного органа своей жены, известной фигуристки Марины Анисиной. И опять наши гастарбайтеры при деле. Выпускается ряд программ, в которых клип якобы осуждается. Но если на одном канале песнь песней Джигурды показывают фрагментарно, то на других, осуждающих, целиком, включая анатомические подробности Анисиной (всё – в удобное для младших школьников время).
Жажда чуда, которое не оправдал Ури Геллер, не говоря уже о Джигурде, должна была привести лучшие телевизионные умы к Кашпировскому. Он готовит на НТВ новый многообещающий проект, а пока в его честь на разных каналах сочиняются оды. Глебу Пьяных удалось даже дойти до истоков, где обнаружилось кардинальное: на авансцену российской истории провинциального доктора вывел гимнописец Сергей Михалков. Вот что значит государственный человек – всегда зрит в корень. Так что осенью спешите видеть нашу единственную надежду и опору. Включаешь телевизор, а там Кашпировский, устремив напряженный взор в вечность, уверенно, как и 20 лет назад, вещает: "Даю установку, чтобы чудо случилось для всех".
А пока ТВ пробавляется другими чудесами, в частности, раскраской старых фильмов вроде "Семнадцати мгновений весны". Страсти, бушующие вот уже который день по пустяковому в общем-то поводу, – диагноз обществу, не умеющему и не желающему взрослеть. Наверное, Александр Любимов, инициатор акции, что-то такое понял про нас всех, что недоступно другим. Он обращается со зрителями как с малограмотными подростками – и всякий раз одерживает победу. Сначала Любимов подбросил народу игру "Имя Россия". Всем миром выбирали духовного лидера нации, каковым неожиданно, то есть официально, стал далекий Александр Невский, а неофициально и вполне ожидаемо – весьма близкий Иосиф Сталин. Только отгремели эти пионерские "Зарницы", как неугомонный Любимов подготовил электорату следующий сюрприз – перекрашенные "Мгновения весны". И опять народ при деле: негодует, сравнивает, подсчитывает ляпы. Ведь массовое сознание жаждет не столько правды, сколько мифа. Покушение на миф не прощается никому. Нам сподручнее обитать в некоем сконструированном мире, будь то коммунизм или фотошоп. Что там у нас с нацпроектами, кажется, они заглохли? Не взбодрить ли новый нацпроект под названием "Фотошоп", заодно и мироздание перекрасим?
Имеются, впрочем, и другие варианты обустройства России. Как-то удалось увидеть по ящику дивный сюжет. Сообщение о том, что у Российской армии есть надувной двойник, прозвучало не в "Кривом зеркале" или в "Аншлаге", а в программе "Время". Оказывается, некое подмосковное предприятие решило сделать точную копию реальной техники. Резиновые танки и БТРы выглядят как живые, только весят в тысячи раз меньше. Данные модели, поясняет корреспондент, надувают для того, чтобы надуть противника. Их уже с расстояния 100 метров не отличишь от настоящих. Директор предприятия рапортует о грандиозных планах. Он мечтает не только о создании резинового аналога всей боевой техники, но и об оживлении своего детища.
ТВ – надувной двойник реальности. Не зеркало, как считалось прежде, а именно раздутое до чрезвычайных размеров резиновое изделие. Вот надули "Евровидение", большое, яркое, дорогое, приговаривая: "Мы удивим Европу так, как никто и никогда еще не удивлял", потом сдули его. Если у Эрнста обнаружится еще какая-то нереализованная мечта (разумеется, по части развлекательного ТВ), со временем надуют и ее. "Вам не угодишь, – пишут мне читатели, – вам уже и "Евровидение" плохо, а мы им гордимся". У нас такая национальная идея – мы непременно должны чем-нибудь гордиться. Я тоже не хочу оставаться в стороне от магистрального пути. Посему заявляю: после песенного конкурса, потрясшего основы, я горжусь Катей Лель. Ее "Джага-Джага" сверкает бриллиантом на фоне аналогичной "джаги" норвежско-белорусского триумфатора Александра Рыбака.
Источник: Новая газета
