По пути постоянного риска

ПО ПУТИ ПОСТОЯННОГО РИСКА

Не только священники

Семинария находится в ста километрах от Полтавы в городе Комсомольске. Ее так и называют – "комсомольская семинария". Адрес "улица Конституции, 12" очень гармонирует с неофициальным именем и как бы еще раз напоминает о том внешнем, подчас совсем нецерковном мире, с которым предстоит иметь дело каждому будущему священнику.

Семинария занимает двухэтажное здание бывшего детского сада. Узкие лестницы; старые деревянные окна чередуются с современными пластиковыми; на стенах коридоров кое-где до сих пор сохранились пестрые пейзажи. То, что раньше было детскими спальнями, стало кельями. Перед каждой кельей есть предбанник с узкими вертикальными шкафчиками. Живут в кельях от двенадцати до пятнадцати человек.

– К сожалению, в каждой комнате только одно большое окно, – говорит иеромонах Вениамин, первый проректор семинарии. – Если бы не это, мы давно бы разделили большие комнаты на обычные кельи по четыре ребенка...

– Ребенка?!

– Я их так называю. Они для меня дети... Однако и в таком расположении нахожу промысел. Когда мы в свое время учились и жили в комнатах по четыре человека, это было деление на компании: вроде и один курс, и христиане, а характер человека не из твоей комнаты принимал уже как новое и ненормальное: "Несть якоже иные (не из моей кельи) человецы". А здесь царит мир, быстро привыкаешь к многообразию, становишься терпимей. Если бы наша семинария была не миссионерской, то Господь дал бы другие комнаты, и уж точно по нескольку окон...

Готовят здесь не только духовенство. С тех пор как в 2002 году пастырско-богословское отделение превратилось в богословско-миссионерское, задачи учебного заведения изменились. К примеру, сюда стали поступать не только юноши, но и девушки.

Сегодня в семинарии примерно сорок студенток из ста двадцати: на богословско-миссионерском, иконописном или регентском факультетах. Чаще всего девушки выбирают два последних, но преподаватели вспоминают случай, когда одна студентка богословского отделения так блистала знаниями на выпускном экзамене и настолько поразила комиссию, что кто-то иронично заметил: "Жалко, что вас невозможно рукоположить...".

Конечно, невозможно. Но то, что выпускницы семинарии преподают христианские дисциплины в светских школах, – факт.

На уроке музыкальной литературы студентки регентского отделения отвечают преподавателям историю создания "Могучей кучки".

– А зачем будущему миссионеру знать, в каком году родился Мусоргский? – спросил я отца Вениамина.

– Это предметы на перспективу. Мы надеемся, что вопрос аккредитации духовных учебных заведений на территории Украины не за горами и уверены, что тогда-то эти знания и понадобятся нашим выпускникам. А учитывая, что каждый известный композитор в определенный период жизни писал церковные произведения, будь он православный, католик, протестант, эти знания смогут стать переходом для их будущих учеников из области душевного в область духовного – вечный принцип миссионерства: "Создать шлюз для перехода".

Дети

Каждое лето Полтавская епархия организует два детских лагеря. Вожатыми в них, разумеется, являются семинаристы, для которых это лучшая школа, ведь найти правильные слова для ребенка не так-то просто, но дети – самые требовательные слушатели. Однако, несмотря на трудности, проблемы с нехваткой добровольцев-вожатых нет, желающих среди семинаристов – хоть отбавляй.

– Они никогда не смогут ответить вам, зачем они это делают, что их к этому побуждает, – говорит отец Вениамин. – Они могут этого даже не знать. У них это где-то внутри. Вот посмотрите на Юру – я бы так никогда не смог...

Юра работает в летних лагерях вожатым, преподает в воскресной школе при городском кафедральном соборе и каждую неделю навещает городской приют для сирот. Дети его обожают. Только очень расстраиваются, что учиться в семинарии Юре осталось только полтора года... Ведь выпускники семинарии по окончании учебы очень редко остаются в Комсомольске. Те, кто рукополагается сразу, оказываются очень востребованными и разъезжаются по всей Украине. Те, кто не сразу, вынуждены уезжать домой – в семинарии практически нет коренных комсомольчан.

Сам Юра признается, что его мечта – остаться в Комсомольске, чтобы быть поближе к детям. В приюте он катается по полу с пятилетними малышами, носит их на плечах, придумывает конкурсы и соревнования. А дети настолько рады, что забываешь, что перед тобой сироты...

В приюте строго запрещено проповедовать, но Юра и не старается. Точнее, для проповеди ему не нужны слова. "Для меня "любить детей" значит стать для них всем, – объясняет он. – Только тогда им можно что-то реально дать. Об этом еще апостол Павел сказал: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор 9:22)".

Пора отложить гитару

В актовом зале Полтавской семинарии стоят ударная установка, три гитары, синтезатор, два колонки и микрофон.

– Вообще-то подрясник на педаль бас-бочки нажимать слегка мешает, – объяснял мне ударник. – Но я сегодня в первый раз играю в подряснике. Мы обычно без них репетируем.

История группы "Мгновение вечности" вполне обычна. Четыре молодых человека и одна девушка стали время от времени собираться и музицировать. Когда увидели, что что-то начинает получаться, решили заниматься этим более систематически. А потом позвали отца Вениамина, сыграли ему, и тот благословил репетировать дальше, а чуть позже, когда убедился, что для ребят это не баловство, представил рок-группу ректору, архиепископу Филиппу. Владыка послушал и тоже благословил.

Молодые люди с гитарами стоят в подрясниках перед микрофоном. Не зажаты, ведут себя естественно, свободно, но от обычных молодежных коллективов "Мгновение вечности" отличает одно необычное качество...

Любой, кто знаком с творчеством начинающих рокеров, знает, что у многих упоение эффектностью собственной сценической позы часто не оставляет возможности задуматься: а зачем я все это делаю? Здесь же – не так.

– Я хочу стать священником, – говорит вокалист Саша, – и четко понимаю, что группу нужно будет оставить. Служение Богу нельзя делить ни с чем. И рок-музыка для нас – это не цель, а только средство, попытка привлечь в Церковь молодежь. Мы просто хотим показать: Церковь – это совсем не обязательно дремучие, зашоренные люди. Можно быть современным, можно иметь свой музыкальный вкус – и быть в Церкви.

– Но многие считают, что христианство вообще несовместимо с рок-музыкой...

– Важно просто понимать, для чего ты это делаешь. Рок-группа для нас – это только возможность зацепить молодого человека, попытка заинтересовать. А дальше – гитару нужно отложить. И поспешить поговорить, сказать о главном – о Христе. Именно поспешить, чтобы не опоздать и чтобы человек не подумал: "Христиане играют рок? Ну тогда они такие же, как я, мне о них все понятно...".

– А как вы представляете себе это на практике? Взяли последний аккорд и сразу: "А теперь я скажу о Христе...".

– Да хоть так! Например, в Москве есть известный миссионер иеромонах Сергий (Рыбко). Он сам бывший рокер. Я был у него однажды. Знаете, что он делает? У него при храме есть помещение, где собираются молодые люди: что-то обсуждают, играют на гитарах. И отец Сергий с ними беседует. И вот так молодой человек месяц-другой там тусуется, а потом, глядишь, и курить бросил, и одеваться стал поприличнее...

Закончив репетиции, участники группы идут петь на клирос. Но не сразу: они специально заканчивают минимум за час до службы.

– Это строгое правило. Иначе приходишь в храм, а у тебя где-то внутри до сих пор ритм отстукивается, – говорит Саша. – И сосредоточенной, вдумчивой молитвы не получается. Таких ситуаций надо избегать. Если они случаются, то христианство становится действительно несовместимым с рок-музыкой...

Театр у амвона

В семинарской театральной студии некоторые актеры тоже не снимают подрясника. Другая отличительная особенность – ни один спектакль в семинарии не проходит без заключительного слова самих актеров. Они делают, казалось бы, абсурдную вещь: после представления рассказывают зрителю, в чем была мораль басни. Например, после спектакля "За двумя зайцами" исполнитель главной роли озвучил вывод: "Сейчас весь мир охвачен тяжелым кризисом. Так вот, молодые люди: даже в эти кризисные времена не соблазняйтесь легкой наживой и не пускайтесь в авантюры". Мысль, конечно, не новая. Но, может быть, именно она сможет зацепить прихожанина, если священник начнет свою речь неожиданно: "Помните, в замечательной пьесе "За двумя зайцами..." герой решает, что...".

Конечно, занятия в театре никогда не заменят ни настоящей жизни, ни живого опыта. Но помочь смогут – так говорят студенты. А еще семинаристы считают, что помочь театр может даже практически. Один студент, например, признался: "Я по природе человек застенчивый и, когда выхожу на публику, сразу зажимаюсь. Спектакли помогают мне раскрепощаться и учиться выступать перед широкой аудиторией. И для меня это – колоссально важно: мне ведь в будущем выходить на амвон с проповедью...".

Отражение жизни

Но все-таки, наверное, самое необычное произведение "комсомольской семинарии" – это программа "Верую", которую студенты делают для городского телевидения. Со стороны она может показаться странной и непрофессиональной, ибо, по меркам "большого телевидения", показывать пятнадцать минут один план – преступление. Однако практика показывает: в городе программу знают все и очень многие смотрят регулярно, то есть главная задача проекта достигнута.

– Тематика у нас самая разная, – говорит автор программы проректор по учебной работе Людмила Рыбальченко. – Это история, богословие и искусство, семейные отношения. А вот недавно мы сделали передачу о постных блюдах. Наши ребята готовили прямо перед камерой. Жители города потом звонили и благодарили.

В одной передаче невозможно осмысленно рассказать о таинстве Крещения, о смысле поста или о том, чем православная семья отличается от любой другой, но здесь никто

и не стремится объяснить все. "Верую" – это не более чем попытка начать разговор.

Просматривая выпуски программы, я сам неожиданно понял тайну ее успеха. Это – глаза. Живые глаза семинаристов: будущих священников, иконописцев и регентов. Просто нормальных людей. Ребята прислуживают в алтаре. Расписывают иконостас в домовом семинарском храме. Поют на клиросе. Сидят в учебных аудитория. А потом – играют на фортепиано, поют в хоре, гоняют в футбол. И через эти простые действия входят в обычную жизнь. Православие оживает прямо на глазах зрителя и перестает пахнуть затхлой музейной комнатой.

Не для развлечения

– Мы – миссионерская семинария. То есть мы пытаемся выпускать священников, которые смогут не просто служить молебны и требы, но и проповедовать, – говорит отец Вениамин. –

А миссионеру надо постоянно искать новые подходы к проповеди. В том числе и поэтому мы благословляем такие вещи, как рок-группа или театр. За такую "либеральность" нас часто критикуют. А порой и просто ругают. Называют "обновленцами". Но миссионер должен быть открыт миру. Без этого проповедь невозможна.

"Мне ведь в будущем выходить на амвон...", "этим можно заинтересовать...", "как рассказать человеку о Боге..." – студенты семинарии произносят эти слова очень часто. Потому что это в каком-то смысле формула миссионерского образования в Полтавской Духовной семинарии. Чем бы студенты ни занимались, все это направлено на одно: на умение не просто преподносить Таинства и исполнять требы, но и быть в состоянии привести другого человека в Церковь.

Конечно, процесс воспитания миссионера начинается за партой. Важно, что миссиология, на которую в других семинариях тратят один курс, преподается здесь в течение четырех лет. Но есть и особая роль в подготовке и у рок-группы, и у театра: все это учит самостоятельно решать, что годится для проповеди, а что – нет.

– В театре всегда есть опасность заиграться. Не боитесь, что это произойдет с вашими студентами?

– Боюсь. Но пока они в семинарии, мы их направляем.

– А что будет с ними после выпуска?

– Надеюсь, мы сможем дать им достаточно знаний, чтобы они чувствовали себя в без-опасности. Подавляющее большинство наших выпускников – пускай и не сразу по окончании – рукополагаются. Примеров того, когда кто-то из них "зашел не туда", я пока не встречал. Но как ни крути: путь миссионера – это путь постоянного риска. Потому что миссионерство связано с поиском еще не испытанных средств. А Церковь по природе своей консервативна, и все новое воспринимается ею настороженно. Для наших коллег из других семинарий рок-группа или студенческий театр – это зашкаливающий либерализм...

Опыт Полтавской Духовной семинарии и вправду – неоднозначный. И уж точно не универсальный. Не в каждой семинарии нужны рокеры и актеры. То, что рок-группа или театр здесь существуют, – только исключение, подтверждающее правило: мир Церкви – мир особый, принципиально непохожий на светскую повседневность.

Но и рок-группу, и театр в Полтавской семинарии считают нужными не для развлечения и не для того, чтобы показать всем, что христиане "открыты миру". Самое главное здесь – это попытка разобраться в том, что именно в рок-группе или в театре может стать оружием миссионера в будущем. Что может пойти на пользу. А главное – что может пойти во вред.

Можно ли говорить о Христе через рок-музыку? Можно ли любить театр, но не смешивать его с реальностью? Как выступать перед публикой? Как говорить и смотреть в телевизионную камеру? Как подобрать слова о Боге, которые поймет и ребенок? Ответы на эти вопросы студенты ищут, играя в рок-группах, участвуя в спектаклях, снимая передачи, работая в детских лагерях...

– Трудность, которая встает перед вчерашним семинаристом и сегодняшним миссионером заключается в том, что у него есть свобода выбора: какие средства следует применять для того, чтобы проповедь Христа дошла до людей, – говорит священник Сергий Яблуновский, инспектор семинарии. – Здесь очень важно не ошибиться. И особенность нашего миссионерского образования заключается в том, что мы учим студентов этой свободой выбора распоряжаться. Поэтому разрешаем всё то, что вы видите... Конечно, опасность есть всегда. И мы об этом помним. С моей точки зрения, от обмирщения нас удерживает главное – частая совместная молитва. И Причастие Святых Христовых Тайн.

Стоя на службе в домовом храме семинарии, я чувствовал себя неловко: мои поклоны были поясными, в то время как все семинаристы – юноши и девушки – клали земные.

Вдруг я увидел в алтаре одного из участников рок-группы – и вздрогнул от удивления: я-то уже привык думать о нем только как о музыканте, но ведь он – будущий священник. И мне стало совершенно понятно, что о рок-группе он забыл в тот момент, когда переступил порог храма.

Отец Вениамин повел нас погулять на берег Днепра. Девушки с иконописного отделения пригласили "на оладушки" и напоили зеленым чаем. А ребята из рок-группы предложили вместе помузицировать. Еще бы пару дней, и мы бы стали настоящими друзьями. Мне лично уезжать из семинарии не хотелось – в этих стенах ощущался избыток человеческой теплоты. В этом, казалось бы, нет ничего особенного. И все-таки именно этого нам порой очень не хватает. А еще это имеет прямое отношение к миссионерству. Владыка Филипп, архиепископ Полтавский и Миргородский и ректор семинарии, сказал в нашей беседе: "Самое важное качество миссионера – это Христова Любовь". Мне кажется, что в Полтавской семинарии я ее почувствовал.