Тайный монастырь и кудыкина гора

В московском регионе практически не осталось мест бытования традиционной культуры.

С одной стороны – всепоглощающий мегаполис, "плавильный котел", а с другой – активные миграционные процессы в области. Исключением в какой-то мере остаются несколько районов на востоке региона, особенно те места, где проживают потомки локальной группы русского народа – гусляков.

Недавно группа столичных краеведов и историков, специализирующихся на истории восточного Подмосковья, совершила поездку по востоку Орехово-Зуевского района. Целью поездки было обследовать несколько уникальных историко-культурных комплексов. К практикующим любителям истории присоединился корреспондент "Газеты" Александр Трифонов.

"В пределах бывшей Гуслицкой волости Московской губернии (восточная часть Орехово-Зуевского района. – " Газета " ) еще в XVIII веке сформировалась своя локальная идентичность, – рассказывает историк Сергей Михайлов из Москвы. – Способствовал тому религиозный фактор. Гусляки были старообрядцами " . Часть их потомков исповедует старую веру и сегодня.

Еще 100 лет назад Гуслицы не без оснований называли старообрядческими Палестинами. Здесь располагались многочисленные святые для старообрядцев места, тайные обители, моленные (избы, в которых молились деревенские общины; до 1905 года старообрядцам было запрещено строить церкви или основывать монастыри), процветали промыслы, связанные с религией. Гуслицкая старообрядческая культура включала в себя книжную роспись, иконопись, медное литье мелких предметов культа, плетение четок – лестовок. Практически каждая гуслицкая деревня специализировалась на чем-то своем. Отличала гусляков экономическая активность. Из их числа вышло немало купцов и фабрикантов.

Советское время и урбанизация не прошли для подмосковных старообрядцев бесследно, но и сегодня Гуслицы имеют некоторые этнографические отличия от остальных подмосковных территорий.

Гуслицкая специфика ярко проявляется на месте бывшей крупнейшей тайной обители старообрядцев в этих местах – монастыря преподобного отца Леонтия Беливского, ставшего ныне местом поклонения. Сергей Михайлов полагает, что монастырь появился здесь сразу после раскола православной церкви во второй половине XVII века.

Беливо и его окрестности долго располагались на границах двух губерний – Московской и Владимирской, поэтому у власти долго не доходили руки до раскольничьего монастыря. Только в 1840-х годах при очередном усилении административного прессинга на старообрядцев обитель была разгромлена.

После разгрома сюда по праздникам стали собираться паломники. Эта традиция дожила до настоящего времени.

Традиция как инсталляция

Месторасположение обители сокрыто и сегодня. Около деревни Беливо мы свернули с асфальтированной дороги в сосновый бор на неприметную грунтовку.

"Похоже на арт-инсталляции", – говорю я. Нас встречают причудливо оформленные кресты, бумажные иконки на деревьях, украшенные снизу цветами, лестовками; стилизованные домики. Все пространство бывшей обители маркировано и преобразовано в некое подобие музея под открытым небом.

За деревянными воротами "инсталляции" привязаны к каждому историческому объекту монастыря, будь то могила старца, колодец или пруды, где, по преданию, происходили исцеления во время купания богомольцев. На многих из них есть таблички, объясняющие значение того или иного объекта.

В стилистическом оформлении атрибутики читается сплав церковной, советской и народной наивной традиции. Чего стоит одна табличка с воззванием: "Граждане, поклонитесь низко праху святых иноков Леонтия и Иосифа".

Коренной житель Беливо Сергей Богомолов по старообрядческому завету носит бороду и по собственному желанию ухаживает за территорией бывших беливских скитов и деревенской моленной. Большая часть сакральной атрибутики придумана и воплощена им.

"Теперь сюда приходят тысячи паломников каждый год, – рассказывает Сергей Богомолов. – А после войны монастырь был окончательно заброшен".

О беливских скитах заботятся не только обитатели деревни. Несколько лет назад с помощью Русской православной старообрядческой церкви были обустроены мемориальные могилы наиболее почитаемых беливских старцев: Леонтия – основателя монастыря, Иосифа и Геронтия. Историко-культурный комплекс монастыря преподобного отца Леонтия приобрел цельность композиции.

Проблема, говорят местные жители, одна. Беливские скиты не имеют никакого охранного статуса. Нет охранного статуса у деревенской моленной, по легенде, привезенной из скитов после пожара. Историки осторожно предполагают, что срубу моленной может быть три сотни лет.

Самое интересное – на кладбище

"Хотите взглянуть на живую национальную традицию русского народа, не отъезжая из Москвы куда-нибудь в Сибирь? Милости просим на гуслицкие старообрядческие кладбища", – полушутливо говорят мои попутчики.

Высокие деревянные кресты с широкими крышками стоят рядками без оградок у самого въезда в деревню, на окраине леса. Они стройны, покрашены в сочные зеленые или синие цвета, так что сельский погост не производит гнетущего впечатления. Наоборот, эти кресты организуют пространство у деревни.

Намогильный старообрядческий крест – простая, но консервативная часть материальной культуры. Специалисты полагают, что сейчас он выглядит примерно так же, как и в дораскольные времена.

Существуют и свои локальные различия. На кладбище в Беливо, к примеру, есть несколько некрополей с намогильными часовенными столпами. "Такие часовенки в Гуслицах есть только в Беливо, – рассказывает Сергей Михайлов. – Бытование этой традиции мало изучено".

На кудыкиной горе

На кудыкиной горе, возможно, той самой, помидоры действительно растут. Еще там стоит село Гора. Рядом – деревня Кудыкино. Оба населенных пункта стоят на длинном песчаном холме около города Ликино-Дулево, куда мы отправились после Беливо. Исследователи допускают, что поговорка про кудыкину гору могла иметь под собой местную топонимическую основу, хотя признают: кудыкиными горами вообще называли возвышенности, которые слыли местом сбора колдунов.

Жителей Кудыкино действительно почему-то считают колдунами. "По границам бывших Гуслиц и сопредельных территорий некоторые деревни имеют устойчивую репутацию колдовских", – говорит Сергей Михайлов. По мнению историков, это может быть связано с пограничным характером селений: деревня в другой волости уже воспринималась в старину чужой. Ее жителям приписывали не самые положительные качества.

Ели в память о воинах

Описанными примерами историко-культурные комплексы в пределах бывших Гуслиц не исчерпываются. Есть еще музей старообрядческого быта и мемориальный парк в честь павших во Второй мировой войне в деревне Степановка. Наверное, это единственный в России старообрядческий мемориальный парк. В память о погибших воинах из деревни староверов там посажены ели, а под ними стоят таблички с четверостишиями, напоминающими духовные стихи. Посреди парка не так давно воздвигнут деревянный поклонный крест. Есть и почитаемый старообрядцами камень из основания древнего храма на бывшем погосте Гвоздна у современной деревни Челохово уже Егорьевского района. На месте погоста пять лет назад построена и освящена часовня во имя Никиты Мученика.