Энциклика "Caritas in veritate". Краткий обзор

"Милосердие в истине, свидетелем которой сделался Иисус": вот – "главная движущая сила подлинного развития каждого человека и всего человечества". Так начинается Caritas in veritate, энциклика, адресованная католическому миру и "всем людям доброй воли". В Предисловии Папа напоминает, что "милосердие – это магистральный путь социальной доктрины Церкви". С другой стороны, учитывая "риск его неверного истолкования, вытеснения из этического поведения", его следует связывать с истиной. И предупреждает: "Христианство, основанное на любви без истины, можно легко перепутать с запасом добрых чувств, полезных, но не основоположных для общественного сожительства" (1-4).

Развитие нуждается в истине. Без нее, утверждает Св. Отец, "социальное поведение оставляется на произвол частных интересов и логики власти, с разрушительными последствиями для общества" (5). Бенедикт XVI останавливается на двух "направляющих критериях нравственного действия", которые исходят из принципа "милосердие в истине": это – справедливость и общее благо. Каждый христианин призван к милосердию также и посредством "институционного пути", воздействующего на жизнь полиса, то есть, общественную жизнь (6-7). Церковь, подчеркивает он, "не предлагает технических решений", однако, она наделена "миссией истины", которую призвана исполнять ради "общества, которое было бы соразмерно человеку, его достоинству, его призванию" (8-9).

Первая глава документа посвящена Посланию, которое содержится в Populorum progressio Павла VI. "При отсутствии перспективы вечной жизни, – заявляет Папа, – человеческий прогресс в нашем мире останется без дыхания". Без Бога развитие отрицается и "обесчеловечивается". (10-12).

Павел VI, читаем далее, подчеркнул "непреложную важность Евангелия для созидания общества в свободе и справедливости" (13). В энциклике Humanae vitae Папа Монтини "указывает на крепкую связь, существующую между этикой жизни и этикой общества". И сегодня "Церковь настоятельно указывает на эту связь". (14-15). Папа поясняет концепцию призвания в Populorum progressio. "Развитие – это призвание", поскольку "оно рождается от трансцендентного зова". И оно является поистине "целостным", когда "направлено на продвижение каждого человека и всего человека". "Христианская вера, – добавляет Папа, – трактует развитие, полагаясь не на привилегии или наличие власти", но только "на Христа" (16-18). Св. Отец выявляет, что "причины отсталости не относятся в первую очередь к материальному порядку". Они находятся прежде всего в воле, в мышлении и еще больше – "в отсутствии братства между людьми и народами". "Все более глобализованное общество сближает нас, но не соделывает нас братьями", замечает он. Итак, необходимо мобилизоваться, с тем, чтобы экономика эволюционировала "в направлении всецело человеческих результатов" (19-20).

Во второй главе Папа входит в саму суть человеческого развития в нашу эпоху. Исключительная цель получения прибыли, "когда конечной целью не ставится общее благо, – замечает Папа, – рискует разрушить богатство и создать бедность". И перечисляет некоторые искажения развития: "большей частью спекулятивная" финансовая деятельность, миграционные потоки, "часто лишь спровоцированные" и затем плохо управляемые, а также "необузданная эксплуатация ресурсов Земли". Перед лицом этих взаимосвязанных проблем Папа взывает к "новому гуманистическому синтезу". Кризис "обязует нас перепланировать наш путь" (21). Развитие, констатирует Папа, сегодня "полицентрично". "Всемирное богатство в абсолютном значении растет, но увеличивается неравенство", рождаются новые формы бедности. Коррупция, сожалеет Папа, есть как в богатых, так и в бедных странах; иногда крупные транснациональные компании не уважают прав трудящихся. С другой стороны, "международные субсидии часто были оторваны от их целей из-за безответственности" как стран-доноров, так и получающих стран. В то же время, заявляет Св. Отец, "существуют излишние формы охраны знаний со стороны богатых стран, посредством слишком строгого регламентирования права интеллектуальной собственности, особенно в области здравоохранения" (22).

После прекращения "блоков", читаем в тексте, Иоанн Павел II просил о "глобальном пересмотре развития", однако, это "было сделано лишь частично". Сегодня мы имеем дело с "обновленной оценкой" роли "публичной власти государства", и было бы желательным участие гражданского общества в национальной и международной политике. Затем обращается внимание на делокализацию дешевого производства со стороны благосостоятельных стран. "Эти процессы, – замечает Бенедикт XVI, – привели к сокращению сетей общественной безопасности", что вызвало "серьезную угрозу правам трудящихся". К этому добавляется, что "сокращение социального финансирования, часто предпринятое международными финансовыми учреждениями, может сделать граждан бессильными перед старыми и новыми рисками". Кроме того, можно отметить, что "правительства, движимые экономической выгодой, часто ограничивают свободу профсоюзов". Итак, Папа напоминает правителям: "первый капитал, который следует охранять и ценить, – это человек, личность в ее совокупности" (23-25).

На культурном уровне, читаем дальше, возможность взаимодействия открывает новые пути для диалога, но здесь есть двойной риск. Во-первых, культурный эклектизм, когда культуры "считаются в основном равноценными". Противоположный риск – "культурное выравнивание", "гомологизация стилей жизни" (26). Мысль Папы идет затем к скандальному феномену голода. Он заявляет: "отсутствуют экономические институты", способные ответить на эту критическую ситуацию. И рекомендует обратиться к "новым рубежам" в технологии сельскохозяйственного производства, а также к беспристрастной аграрной реформе в развивающихся странах (27).

Бенедикт XVI считает важным подчеркнуть, что уважение к жизни "не может никоим образом рассматриваться в отрыве" от развития народов. Он замечает, что в разных регионах мира все еще проводятся практики контроля над рождаемостью, доходящие даже до "навязывания аборта". В развитых странах распространился "менталитет отрицания деторождения, который часто хотят передать и другим государствам под видом культурного прогресса". Помимо этого, продолжает Бенедикт XVI, есть "оправданное подозрение, что даже субсидии развитию связываются" с "санитарной политикой, включающей фактически навязывание" контроля рождаемости. Вызывают тревогу и "законодательства, предусматривающие эвтаназию". "Когда общество идет в направлении отрицания и уничтожения жизни, – предостерегает Папа, – в конце концов оно не находит" мотиваций и сил "для того, чтобы служить истинному благу человека" (28).

Еще один аспект, связанный с развитием, – это право на религиозную свободу. Насилие, говорит Папа, "тормозит подлинное развитие", и это "относится особенно к терроризму фундаменталистского толка". В то же время, пропаганда атеизма во многих странах "входит в противоречие с потребностью народов в развитии, лишая их духовных и человеческих ресурсов"(29). Что касается развития, продолжает Св. Отец, необходимо взаимодействие разных уровней познания в созвучии с милосердием (30-31). Таким образом, Папа выражает пожелание, чтобы "актуальные экономические решения продолжали преследовать приоритетную цель всеобщего доступа к труду". Бенедикт XVI указывает на опасность экономики "кратких, а иногда и кратчайших сроков", которая приводит к "снижению уровня защиты прав трудящихся" ради того, чтобы придать стране "большую международную конкурентоспособность". Поэтому он увещает к исправлению дисфункций модели развития, какого требует сегодня также "состояние экологического здоровья планеты". И заключает словами о глобализации: "Без водительства милосердия в истине этот рывок планетарного масштаба может способствовать созданию не известного доселе риска ущерба и новых разделений". Поэтому необходимо "новое творческое усилие" (32-33).

Братство, экономическое развитие и гражданское общество: такова тема третьей главы энциклики, которая открывается восхвалением бескорыстного дара, часто не признанного "из-за чисто продуктивистского и утилитаристского взгляда на жизнь". Мнение о независимости экономики от "влияний нравственного характера, – замечает Папа, – побудило человека злоупотреблять экономическим орудием, даже разрушительным образом". "Чтобы стать подлинно человеческим", развитие должно "уделять место принципу бескорыстия" (34). И это в особенности относится к рынку.

"Лишенный внутренних форм солидарности и взаимного доверия, – пишет Папа, – рынок не может исполнять до конца свою экономическую функцию". Рынок – таково наблюдение Св. Отца – "не может рассчитывать только на себя", "он должен черпать нравственные силы от других субъектов" и не может считать бедных "бременем, а не ресурсом". Рынок не может стать "местом победы сильного над слабым". И далее: торговая логика должна быть "нацелена на достижение общего блага, за которое отвечает также и прежде всего политическое сообщество". Папа уточняет: рынок не негативен по своей натуре. Поэтому речь идет о человеке, "его нравственном сознании и его ответственности". Настоящий кризис, подводит итог Бенедикт XVI, показывает, что нельзя пренебрегать "традиционными принципами социальной этики" – прозрачностью, честностью и ответственностью. Одновременно, он напоминает, что экономика не отменяет роли государств и нуждается в "справедливых законах". Цитируя Centesimus Annus, Папа указывает на "необходимость системы, включающей три субъекта": рынок, государство и гражданское общество, – и увещает к "цивилизации экономики". Нужны "солидарные экономические формы". Рынок и политика ждут "людей, открытых взаимному дару" (35-39).

Нынешний кризис, отмечает Папа, требует также "глубоких перемен" на предприятиях. Управляя ими, следует учитывать не только интересы владельцев", но "надо взять на себя заботу" о местной общине. Папа ссылается на менеджеров, которые часто "выполняют лишь указания акционеров", и предлагает избегать способов занятости, "спекулирующих" на финансовых ресурсах (40-41).

Глава завершается новой оценкой феномена глобализации, которую следует понимать не только как "общественно-экономический процесс". "Мы должны быть не жертвами ее, а главными действующими лицами, – увещает Папа, – поступая разумно, в соответствии с милосердием и истиной". Глобализация нуждается в "персоналистском и общинном культурном направлении, открытом трансцендентному" и способном "исправить ее дисфункции". Существует "возможность значительного перераспределения богатства", но если распространение благосостояния не тормозить "эгоистическими, протекционистскими проектами" (42).

В четвертой главе энциклики раскрывается тема "Развитие народов, права и обязанности, окружающая среда". Папа замечает, что в зажиточных странах имеет место "борьба за право на избыток", в то время как в некоторых отсталых регионах не хватает пищи и воды. "Индивидуальные права, оторванные от совокупности обязанностей, становятся безрассудством". Права и обязанности, уточняет Папа, отсылают к этической картине. Если же они "находят свое основание только в постановлениях ассамблеи граждан", то они "могут меняться каждое мгновение". Правительства и международные организации не должны забывать об "объективном и неприкосновенном" характере прав. (43). Говоря об этом, Святейший Отец затрагивает "проблемы, связанные с демографическим ростом". Папа заявляет: ошибочно считать рост населения первой причиной отсталости". Он вновь утверждает, что сексуальное поведение нельзя "сводить лишь к акту наслаждения и развлечения". Точно так же, нельзя управлять сексуальным поведением посредством материалистских программ "принудительного планирования рождаемости". Он подчеркивает: "морально ответственная открытость жизни – это социальное и экономическое богатство". Государства "призываются к политике, продвигающей центральную роль семьи" (44).

"Экономика – снова подчеркивает Папа – нуждается в этике для своего правильного функционирования; и не в любой этике, а в этике, дружественной к человеку". Главенствующее место личности должно стать ведущим принципом "действий, направленных на развитие", со стороны международной кооперации. Они все больше должны вовлекать тех, к кому обращены. "Международные органы, – продолжает Римский епископ, – должны задаться вопросом о реальной действенности своих бюрократических аппаратов", "нередко чрезмерно дорогостоящих". Он констатирует, что в некоторых случаях "бедные служат тому, чтобы поддерживать существование дорогих бюрократических организаций". Отсюда – приглашение к "полной прозрачности" о полученных фондах (45-47).

Последние статьи этой главы посвящены окружающей среде. Для верующего природа – дар Бога, которым следует пользоваться ответственно. В этом контексте, Папа останавливается на энергетическом вопросе. "Скупка ресурсов" сильными государствами и группами составляет "серьезное препятствие для развития бедных стран". Международное сообщество призвано "искать институционные пути, чтобы обуздать злоупотребление невозобновляемыми ресурсами". "Технически развитые общества могут и обязаны уменьшить свои энергетические потребности", "продвигая изучение альтернативных источников энергии".

Наконец, добавляет Папа, "необходимо реальное изменение менталитета, которое бы привело к принятию новых стилей жизни". Во многих частях мира стиль жизни сегодня "устремлен к наслаждению и потребительству". Ключевая проблема находится в "совокупности морального состояния общества". "Если не уважается право на жизнь и на естественную смерть", "человеческая совесть утрачивает концепцию человеческой экологии", равно как и экологии окружающей среды. (48-52).

Сотрудничество всей человеческой семьи – ядро пятой главы, в которой Бенедикт XVI делает вывод: "развитие народов зависит в первую очередь от осознания себя единой семьей". С другой стороны, христианская религия может внести свою лепту в развитие "только в том случае, если Бог найдет Себе место и в публичной сфере". "Отрицая право на публичное исповедание своей религии" политика "приобретает угнетающий и агрессивный облик". "Лаицизм и фундаментализм лишают возможности плодотворного диалога" между разумом и верой. А разрыв между ними "очень дорого обходится развитию человечества". (53-56).

Затем Папа упоминает о принципе субсидиарности, который является поддержкой человеку "благодаря автономии посредников". Субсидиарность, поясняет Римский Первосвященник, – это "самое действенное противоядие любой форме патернализма и излишней государственной опеки", она способна очеловечить глобализацию. Международные субсидии "временами удерживают народ в состоянии зависимости", и поэтому их следует распределять при участии субъектов гражданского общества, а не одних лишь правительств. "Слишком часто", замечает Папа, "субсидии привели лишь к созданию побочных рынков производства" в развивающихся странах (57-58). Затем, он призывает зажиточные страны "предназначить больший процент" валового продукта на развитие, выполняя данные обещания. И выражает надежду, что воспитание будет доступнее, в первую очередь "всестороннее воспитание личности". Уступая же релятивизму, мы становимся еще более бедными. Пример тому – постыдное явление сексуального туризма. "Прискорбно констатировать, – пишет Бенедикт XVI, – что это происходит часто при пособничестве местных органов управления, что усугубляется молчанием правительств тех стран, откуда приезжают туристы, и участием множества работников данной сферы". (59-61).

Затем Папа пишет об "эпохальном" феномене миграций. "Ни одна страна, – убежден Св. Отец, – не может считать себя способной в одиночку решить проблему миграций". Каждый мигрант – человеческая личность, наделенная "правами, которые должны уважать все и при любых обстоятельствах". Папа просит, чтобы иностранных работников не воспринимали как товар, и указывает на "прямую связь между бедностью и безработицей". Он пишет о достойном труде для всех и предлагает профсоюзам, независимым от политики, обратить внимание на трудящихся тех стран, где попираются социальные права. (62-64).

Что касается финансовой системы, то "после ее неправильного применения, в ущерб реальной экономике, она должна вновь стать орудием развития". "Работники финансовой сферы призваны вновь уразуметь этическую базу своей деятельности". Папа просит также "урегулировать этот сектор" для защиты наиболее уязвимых субъектов. (65-66).

Последний параграф этого раздела посвящен "безотлагательной необходимости реформы в ООН" и "международной экономической и финансовой системы". Необходимо "присутствие самой настоящего органа Всемирной политической власти", надлежащим образом черпающей от "принципов субсидиарности и солидарности". Этот орган должен иметь "эффективные полномочия". Папа завершает призывом к созданию "верховного уровня международного порядка", чтобы управлять глобализацией (67).

Шестая, последняя глава сосредоточена на теме "Развитие народов и техника". Папа предостерегает от "притязаний Прометея", согласно которым "человечество считает себя вправе воссоздавать самих себя, пользуясь "чудесами" техники". Техника не может иметь "абсолютной свободы". "Процесс глобализации мог бы заменить идеологию техникой". (68-72). С техническим прогрессом тесно связаны средства социальной коммуникации, призванные продвигать "достоинство личности и народов". (73).

Первоочередным полем "культурной борьбы между абсолютной властью техники и нравственной ответственностью человека является сегодня биоэтика, поясняет Папа и добавляет: "Разум без веры обречен стать жертвой иллюзии собственного всемогущества". Общественный вопрос становится "вопросом антропологическим". Исследования эмбрионов, клонирование, с сожалением замечает Папа, "пропагандируются современной культурой", думающей, что она "открыла все тайны". Св. Отец опасается "систематического евгенического планирования рождаемости" (74-75). Он настаивает на том, что "развитие включает и духовный рост, помимо материального". Наконец, он увещает стяжать "новое сердце", чтобы "преодолеть материалистский взгляд на человеческую историю". (76-77).

В Заключительном разделе энциклики Папа Бенедикт XVI подчеркивает, что развитие "нуждается в христианах, которые возносят руки к Богу в молитве", "в любви и прощении, самоотверженности, гостеприимстве, справедливости и мире". (78-79).