"От души жаль его душу!"

Слова эти сказаны архиепископом Московским Мелетием (Картушиным) в письме, адресованном епископу Самарскому Иринарху (Парфенову), будущему архиепископу Московскому. Речь идет о человеке, имя которого забыто – бывшем епископе Самарском Михаиле.

Впервые о том, что в истории Самарской белокриницкой епархии был епископ, публично отрекшийся от Церкви, я услышала несколько лет назад от одного из иереев Самарской епархии РПЦ (МП). "Их епископ отрекся, а потом стал пивником. Об этом писала в 1930 г. одна из самарских газет", – было сказано мне. Но 1930 год – это год ареста владыки Иринарха (Парфенова), епископа Самарского, человека безупречной репутации. Первая мысль была: неужели власти оболгали арестованного епископа, объяснив его отсутствие в Самаре, вызванное арестом, мнимым отречением? Потом было долгое и скрупулезное изучение самарских газет: 1930, затем 1929, 1931 годы и т.д. Но нигде никаких следов...

Распросы местных белокриницких не внесли ясности, а лишь породили дополнительные вопросы. "Да, – отвечали мне, – вроде бы в детстве слышали, как взрослые говорили, что в Самаре был епископ, он "связался с женщиной", отрекся и публично топтал свое облачение на сцене филармонии". "Вот потому-то старики считали, что мы тут, в Самаре, проклятые, – говорили другие, – он отрекся, и Бог от нас отвернулся, потому-то у нас тут ничего нет и не будет".

Архив Самарской белокриницкой епархии и самарской белокриницкой общины был изъят властями и уничтожен. В архивах Самарской области никаких документов этого периода, относящихся к белокриницкому согласию, нет. Хранятся лишь документы 1918-1922 гг. Это были поистине трагические годы. Муниципализация храма, изъятие икон, книг, богослужебной утвари, закрытие старообрядческой школы, аресты активных прихожан. И словно теплый свет сквозь мрак этих лет – фигура единственного оставшегося в Самаре священника – протоиерея Макария Варфоломеевича Захарьичева.

Макарий Варфоломеевич родился в 1874 году в одном из старообрядческих сел Самарской губернии. В двадцать два года по просьбе односельчан был рукоположен в иереи. Два с половиной года он служил в родном селе, а в 1898 году за усердную службу и по просьбе прихожан самарской белокриницкой общины был переведен на самарский приход. В Самаре молодого священника любили. Как писал позднее сам Макарий Варфоломеевич, он "отдавался церковному богослужению всей душой, как и верил".

Богослужения самарской общины проходили в то время в моленной, расположенной в самом центре Самары, на ул.Саратовской (ныне – ул.Фрунзе, 58). Трудами о. Макария в моленной был устроен замечательный иконостас. За это, а также усердную службу, в 1903 году о.Макарий был произведен в протоиереи.

Метрические книги белокриницкой общины в те годы также вел о.Макарий. Листая их, видишь, насколько загружен был священник: почти ежедневно он крестил, отпевал, венчал. А ведь были еще приходы в селах, где не было священника! И все это время рядом с ним была спутница и помощница – жена Федосья Степановна, односельчанка.

С 1912 г. Самарская епархия надолго оказалась вдовствующей: скончался епископ Самарский Порфирий – деятельный и бесстрашный владыка, с именем которого связан расцвет белокриницкого согласия в Самаре.

Самара была центром епархии, а старшим священником в Самаре был о. Макарий – неудивительно, что к нему обращались за помощью и поддержкой все приходы Самарской губернии. В том же году самарская община приступила к строительству Кафедрального собора – городская моленная не вмещала всех самарских прихожан, а на праздники в Самару съезжались старообрядцы со всей губернии. И опять значительную часть трудов принял на себя о.Макарий. Целый год добивались разрешения построить на собственной земле и на собственные средства храм: в государственном архиве Самарской области хранится пухлый том с перепиской по этому вопросу. На письмах, протоколах, ходатайствах, рядом с подписью Председателя Совета И.С.Пензина – подпись товарища Председателя, настоятеля о.М.Захарьичева.

В 1915 г. Кафедральный собор был освящен. Макарий Варфоломеевич лично встречал владыку Мелетия, архиепископа Московского, и принимал его у себя на квартире. В журнале "Слово Церкви" описывалось "невиданное торжество у самарских старообрядцев". Макарий Варфоломеевич сослужил владыке Мелетию и произнес проповедь на освящение храма, настоятелем которого стал.

Наступил 1918 год. Белокриницкий храм был муниципализирован, изменилась жизнь общины. Из ее списков исчезли имена наиболее активных деятелей, попечителей и благотворителей: кто-то был арестован, кто-то бежал от преследований.

Эти потрясения совпали с личной утратой: скончалась Федосья Степановна – многолетняя спутница и сподвижница.

В 1919 г. по просьбе старообрядцев губернии на Самарскую кафедру был рукоположен священноинок Климент, однако ему было отпущено служить в Самаре немногим более двух месяцев – преисполненный планов и надежд, он внезапно скончался.

А гонения усиливались: в 1922 году на белокриницкий храм был совершен очередной "набег" властей: изъяли все, что могли изъять, посрывали оклады с икон, изъяли почти всю оставшуюся утварь. Акты описи и изъятия бесстрастно фиксировали картину разграбления, и в том, что "уполномоченных" удалось уговорить оставить хотя бы минимальный набор богослужебных книг и утвари – заслуга о.Макария, который доказывал "радетелям о народном благе", что оставшиеся в храме книги, иконы и богослужебные предметы имеют лишь духовную, а не материальную ценность.

А затем история словно прерывается. 1923-1927 годы долгое время были белым пятном в истории Самарской епархии. Никаких документов этого времени в местных архивах не сохранилось.

Но, к счастью, они сохранились в Московской Митрополии РПСЦ. Долгое время бывшие под спудом, они и сейчас еще ожидают своего исследователя. Но благодаря Информационно-издательскому отделу и архиву Митрополии, организовавшим поиски материалов по истории Самарской епархии, были обнаружены поистине уникальные документы. Первоначально задачей было найти материалы о белокриницком храме в Самаре, т.к. в местных архивах были лишь документы о строительстве храма и его закрытии в 1929 году. Хотелось выяснить как можно больше о том, что же происходило в Самаре в 20-е гг. ХХ в.

Первой находкой стала переписка самарского священника Григория Семеновича Маслова с владыкой Мелетием. В письмах, посвященных сложностям во взаимоотношениях с властями, необходимости рукоположения на Самарскую кафедру епископа, нет-нет, да и мелькали упоминания о некоем "б.еп.М.". Владыка Мелетий справлялся о нем, и даже, как следует из переписки, передавал ему послания, а о.Григорий писал владыке о том, что принимал "б.еп.М." на исповедь, и передавал ерхиепископу Мелетию просьбы, с которыми время от времени обращался "б.еп.М". "Не о бывшем ли епископе Самарском идет речь?" – подумалось тогда. – И кто он, этот М.?"

Вскоре в архиве Митрополии была обнаружена очередная находка: вырезка из самарской газеты "Коммуна". Оказывается, статья об отречении епископа действительно, существовала, только напечатана она была не в 1930, а в 1925 году. В номере № 2041 от 7 октября 1925 г. за подписью некоего А.С-ина была помещена публикация "Почему они сняли рясу" с подзаголовком "Что заявил отрекшийся от сана старообрядческий епископ Михаил". Что же заявил отрекшийся епископ? Первое, что бросается в глаза: в отличие от других подобных отречений, старообрядческий епископ ни разу не сказал ни слова против Бога и Церкви. В своем выступлении он говорил только о священстве. Но как! "Черные жандармы деспотизма, черное отродье буржуйских приспешников", – бессмысленные пролеткультовские клише, явно не из лексикона бывшего епископа. Понятно, что "публичное отречение" было вполне профессионально организовано. Фамилия епископа названа не была. Но уже после прочтения этой заметки стали появляться мысли, которые хотелось отогнать: в своем выступлении бывший епископ рассказывал о себе – скупо, кратко, не называя дат и имен – но слишком уж напоминал его жизненный путь жизнь другого человека – светлого и достойного.

А затем в архиве Митрополии было обнаружено очередное письмо о.Григория Маслова владыке Мелетию, которое просто повергло в шок. Отвечая на очередной вопрос владыки о "б.еп.М.", самарский священник рассказывает о том, как они с прибывшим в Самару Саратовским епископом Иоанникием и сызранским священником о.Харитоном Глинкиным "повидались с Захарьичевым". Мысль, с которой никак не хотелось смириться: неужели бывший епископ Михаил и протоиерей Макарий Варфоломеевич Захарьичев – одно лицо? Но – как?!

И, словно в ответ на этот вопрос, – новая серия находок. Были обнаружены неизвестные ранее письма о.Григория Маслова архиепископу Мелетию, и переписка владыки Мелетия с рукоположенным в 1928 г. на Самарскую кафедру епископом Иринархом (Парфеновым). А еще – протокол Благочиннического собрания в Самаре и ходатайство старообрядцев Самарской епархии владыке Мелетию. В ходатайстве от 16 августа 1924 г. самарские старообрядцы слезно просят архиепископа Мелетия как можно скорее рукоположить на Самарскую кафедру протоиерея Макария Варфоломеевича Захарьичева и прикладывают к ходатайству протокол Благочиннического собрания, которое состоялось 28 июля 1924 года.

На собрании присутствовали делегаты из Самары (наиболее активные деятели общины Г.К.Глухов, В.А.Безпалов, А.П.Марканов), Сызрани (прот.Харитон Глинкин и председатель общины Я.И.Ермаков), Ульяновска (иерей Т.Янин и И.Н.Шерстнев), Усеня (иерей Балозеров и И.Квашнин), письменные решения представили приходы Балакова и Пугачева. В повестке дня стоял один вопрос: выборы кандидата во епископы на Самарскую кафедру. Список кандидатов был предложен епископом Саратовским Иоанникием и включал пять имен: иерей Иоанн Гришенков, иерей Григорий Спирин, протоиерей М.В.Захарьичев, протоиерей М.Каюров, иерей А.Дурасов. Закрытым голосованием кандидатом во епископы единогласно был избран Макарий Варфоломеевич Захарьичев.

Ошиблись ли они? Каждый из делегатов – человек-легенда. Протоиерей Харитон Глинкин – уважаемый и любимый прихожанами не только Сызрани, но и всей губернии, человек безупречной репутации, позднее был репрессирован. В.А.Безпалов – родственник знаменитого Н.А.Бугрова, из той бугровской ветви, что приняла священство Белокриницкой иерархии. Попечитель и благотворитель самарской общины, храмоздатель. К.Г.Глухов – один из последних представителей многочисленного рода потомственных самарских старообрядцев, член Совета общины, попечитель. А.П.Марканов, возглавивший самарскую общину в самые трудные для нее годы. Я.И.Ермаков – сызранский попечитель, его трудами создавалась сызранская община, была организована моленная, а затем – построен храм. И так можно сказать о каждом из делегатов. Актом мужества было уже само присутствие на собрании. Им, с их умом, опытом, духовным зрением, Макарий Васильевич показался самым достойным. Наверное, не зря?

Но человек слаб... Даже человек, принявший иночество и епископский сан. Как случилось, что он дрогнул? Мы можем только предполагать. Но прежде, чем это случилось, он не выдержал еще одного искушения: в его жизни появилась женщина. Анисья из села Рождественно, расположенного на другом берегу Волги, прямо напротив Самары...

И если прежняя его спутница, Федосья Степановна, поддерживала его в жизни по Богу, то через Анисью пришел соблазн. А еще – все мрачнее становилась обстановка вокруг. "Служители культа" находились под мелочным и неусыпным надзором, все они рассматривались как потенциальные контрреволюционеры и враги государства. Тягостно стало и в материальном плане: состоятельные попечители были ликвидированы как класс, полунищие прихожане сами едва-едва сводили концы с концами. А вокруг бушевала стихия НЭПа. Разбогатевшие коммерсанты и "совслужащие" покупали меха и автомобили, кутили в ресторанах и игорных домах.

Рассказывают, что Анисья постоянно упрекала Макария Варфоломеевича в том, что он не может обеспечить ей достойную жизнь, что его деятельность опасна, может привести к аресту, а тогда могут арестовать и ее, требовала, чтобы он устроился на "настоящую" службу... Что сыграло свою роль: минутная слабость, страх неминуемого ареста, желание угодить любимой женщине? Как бы то ни было, отречение состоялось. Епископа Самарского Михаила не стало – теперь это был бывший епископ Михаил.

Искренняя вера, тридцатилетнее безупречное служение – и публичное отречение со сцены филармонии. Как совместить несовместимое? О чем он думал тогда? Надеялся, что если не будет выступать против Бога и хулить Церковь Христову, как другие, вина будет не так велика? Этого мы не узнаем. Но одно сказать можно точно: это не был холодный, циничный расчет.

"Все время по отречении от Бога он терзается совестию, потому что спустя один месяц он пришел ко мне на исповедь и чистосердечно обо всем раскаялся", – пишет владыке Мелетию о.Григорий Маслов.

Церковь приняла грешника. Но истинное раскаяние – это отказ от прежних грехов... А бывший епископ продолжал метаться: он то отсылал от себя Анисью, то снова призывал ее к себе. Раскаиваясь, он, тем не менее, вынужден был принимать участие в диспутах безбожников: обещанной должности на советской службе власти ему так и не дали. Он обещал порвать все эти связи, каялся, – и не мог вырваться из этих оков. Потом начал пить...

Одно время он совсем занемог, и, будучи на пороге смерти, призвал к себе о.Григория Маслова для последнего напутствия. Отец Григорий предложил совершить чин об отвергшемся отрочати, умирающий согласился, после чего ему стало легче. Он обещал не пить, порвать все связи с безбожниками и с женщиной.

Летом 1926 года в Самару приезжал епископ Саратовский Иоанникий. Он встретился с бывшим епископом Михаилом, и, видя его раскаяние, предложил ему написать исповедание веры, а затем уехать в монастырь, с тем, чтобы избежать тех соблазнов, с которыми так сложно было бороться в городе. То же самое – уход в монастырь, предлагал бывшему епископу в своих письмах и владыка Мелетий.

Макарий Варфоломеевич согласился, начал готовиться к поездке, но... Он откладывал ее под разными предлогами: мешали то болезнь, то необходимость управиться с домашними делами, то какие-то еще подлинные или мнимые причины.

31 июля 1929 года в Самаре проездом был архиепископ Московский Мелетий. Он проплывал по Волге на пароходе, и провел в Самаре всего-то полдня: встретился с епископом Самарским Иринархом и иереем Григорием Масловым. Провожал владыку на пристань епископ Иринарх. У парохода архиепископа Мелетия ожидал Макарий Варфоломеевич: он плакал, каялся, обещал владыке изменить свою жизнь, порвать с прошлым и уехать в монастырь.

А в августе 1929 года уехал ... в г.Челкар Актюбинской области: власти наконец-то предоставили ему должность заведующего складом на заводе "Пиво Жигули".

В Челкар он уехал один, но через несколько месяцев опять вызвал к себе Анисью. Через некоторое время он стал просить о переводе в Самару.

В марте 1930 года его перевели в Рождественно. Поселился он в доме Анисьи.

А 28 июля 1930 года, между четырьмя и пятью часами утра, бывший епископ Самарский Михаил, отправив под благовидным предлогом из дома Анисью, повесился.

Перед смертью он написал три письма. В первом, адресованном властям, писал, что в смерти своей просит никого не винить, что сделал все обдуманно и по своей воле. Во втором писал, что сожительствующая с ним женщина – не есть его законная жена.

Третье письмо было адресовано епископу Иринарху. Обращаясь к владыке, покойный просил похоронить его по-христиански и отпеть погребение, а далее писал: "Я веровал в Бога и неверовавшим никогда не был. И теперь верую в Бога, верую во Святую Единосущную Нераздельную Троицу, в Отца, Сына и Святого Духа".

"Дальше и еще писано, но что – неизвестно, так как милиционеры больше не читали, и эти письма взяли себе – сообщал архиепископу Мелетию владыка Иринарх. – Сколько не просили, отдать они не могли". Что еще хотел сказать покойный, мы уже никогда не узнаем.

Страшный конец! "Перенял у Июды, – с горечью пишет владыка Иринарх архиепископу Мелетию, услышав страшную новость, – Тот предал Христа и шед удавися. И Михаил отрекся, и вместо того, чтобы испустить слезы и принять Петрово раскаяние, проводил Анисью, а сам, в селе Рождественном, в доме Анисьи, в коридоре, покончил временную жизнь самоубийством через повешение... Куда пошла душа!.. Всему есть предел. Нельзя же глумиться над Всемогуществом Божиим. Это всеобщий урок."

Урок, действительно, всеобщий... Как легко пасть и перечеркнуть все: предшествующую праведную жизнь, добрые дела, честное служение... "Блюдите, како опасно ходите", – призывает нас св.ап. Павел.

Тридцать лет человек безупречно служил Господу. Был избран кандидатом в епископы, рукоположен. Во славу Божию построил храм – и теперь в этом храме самарские християне не могут даже помолиться за упокой его души! Но – это его выбор.

"Человек, в чем застигнут будет при конце – в добром ли, худом ли, – в том и судится", – писал прп.Ефрем Сирин. В последний миг можно спастить, последуя Господу, как спасся благоразумный разбойник. А можно – в один миг зачеркнуть все то, что созидал всю жизнь. И этот выбор – за нами.

В последний миг бедный Макарий Варфоломеевич последовал не воле Божией – а своей, человеческой воле. Обдуманно и по своей воле прервал он жизнь, дарованную Богом, не сумев вынести тягот, не сумев понести свой крест.

Нам ли судить его? Можно лишь повторить слова из письма владыки Иринарха: "А теперь приходится со страхом и трепетом сказать: "Господи! По Своему неизреченному милосердию помилуй его душу и избави от вечнаго мучения!"

Духовные ответы, № 17 (2006)