О законе и благодати

Одно из первых русских богословских сочинений называлось "Слово о законе и благодати".

Написал его через полвека после Крещения Руси первый русский митрополит – Иларион. Кто из сегодняшних школьников и их родителей сможет сформулировать, о каком законе и о какой благодати толковал Иларион 1 тыс. лет назад? А речь шла о том, что нет народов избранных, но все богоспасаемые. Не правда ли, весьма актуальное рассуждение?

Он же вырыл первую пещеру на берегу Днепра, с которой пошла история великой Киево-Печерской лавры и вообще монастырской традиции в нашей стране. Иноческая традиция вопреки расхожему мнению – совсем не комфортное удаление от проблем. Это еще и обличение сильных мира сего, бесстрашное стояние в правде – буквально под карающим мечом. Тот дефицитный пласт гражданского общества, выражаясь сегодняшним бедноватым языком, которого нам так недостает.

Много имен припомните сходу? Те, кто посмотрел фильм "Царь", может, запомнили митрополита Филиппа Колычева. А таких фигур хватает вопреки мнению либеральной историографии, что в русской истории торжествуют лишь сговор элит и молчание народа.

Искусствоведение может объяснять культуру лишь в том случае, если оно владеет культурным кодом. Но и понимать культуру можно тоже только в том случае, если ты владеешь смыслами. Чтобы понять смысл художественной рубки икон на Манежной площади, надо знать не особенности мышечных усилий дровосека, а историю взаимоотношения священного и богохульного. Без понимания музейное богатство – труха под инвентарным номером. Точно так же под инвентарным номером (а иногда и без него) музейщики хранили украденные из храмов мощи святых. И выбросить боязно, и показать некому.

Любопытно, что даже сталинская перепись после массового уничтожения верующих и пятилетки безбожия показала, что 56% народа, несмотря на опасность физического уничтожения, пишет о себе: верующий. А вы говорите: молчание, мол, народа. За 20 лет число выросло, но не столько за счет веры, сколько за счет поиска хоть какого-то содержания жизни.

Вот эти люди вдали от столиц празднуют свою маленькую победу. 20-летняя битва за возвращение в школу Закона Божьего выиграна. Многие из тех, кто ее начинал, уже мертвы. В том числе и те обыкновенные родители, которые отсидели в советских лагерях только за то, что просто учили вере своих детей – христиане, мусульмане и буддисты. Те, кто умел различить закон и благодать.

Некоторые усмехнулись: гора, мол, родила мышь. Всего две четверти истории религии по выбору. Так говорят те, кто не понимает, о чем речь. Это легализация status quo, причем в самом его разумном варианте. Ведь и Закон Божий до революции вовсе не был обязательным для изучения, и иноверцы в гимназиях могли запросить преподавателя по собственной вере или же отказаться от уроков Закона Божьего.

Пока в столице велся бой за религию в школе, 21 регион постепенно в течение 10 лет вводил это преподавание у себя, не дожидаясь ни закона, ни благодати из федерального центра.