Недавно Архиерейский Синод Русской Православной Церкви за Границей (РПЦЗ) выступил с отзывом на книгу протоиерея Георгия Митрофанова "Трагедия России. Запретные темы истории ХХ века", в котором, в частности, были сказано: "В Русском Зарубежье, частью которого стали и уцелевшие участники РОА, ген. А.А. Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения Исторической России". Даже в русском зарубежье отношение к Власову было, как теперь говорят, неоднозначным, но нам действительно важно разобраться с этой страницей нашей истории. Как бы мы могли взглянуть на них с христианской точки зрения?
В человеческих поступках есть объективная и субъективная сторона; или, говоря по другому, мы должны разделять личность и поступок. Субъективно многие люди в СССР имели самые веские основания ненавидеть Сталина и, на его фоне, рассматривать любую антисталинскую силу как освободительную. Сталин был бесчеловечным тираном, одним из самых страшных тиранов в человеческой истории. То, что так много – неожиданно много – советских граждан перешли на сторону врага, есть прямой результат сталинской политики – коллективизации и репрессий, беззаконных казней и гонений на Церковь, насаждения тотальной лжи, доносительства и раболепства. Безбожный большевизм, упомянутый в письме синода РПЦЗ, был настолько чудовищен, что многие люди и в самом СССР, и беженцы из него, были готовы приветствовать любую антикоммунистическую силу, которая могла бы дать надежду на освобождение от безбожной тирании.
В то время люди еще не знали – и не могли знать – что Гитлер окажется еще худшим тираном, и гитлеровские злодеяния надолго затмят сталинские. Заблуждение тех, кто готов был видеть в Гитлере "освободителя" можно было понять в историческом контексте – зло большевизма было им знакомо, в то время как злу нацизма еще предстояло проявить себя. Это сейчас нам очевидно, кто такой был Гитлер, тогда, особенно поначалу, это могло быть неясно. Попав в плен, многие советские воины могли столкнуться перспективой неизбежной голодной смерти и соблазниться на предложения вступить в антисоветские вооруженные формирования. В любом случае, эти люди жили, страдали и умирали в страшное время, и нам лучше предоставить судить их Богу.
Однако есть объективная сторона поступков. Дурное дело, совершенное под давлением невыносимых обстоятельств или под влиянием заблуждения, ложных надежд и ожиданий, не перестает быть дурным. Одно дело – воздерживаться от суда над людьми, другое – над поступками. Человека можно пожалеть, ему можно искать извинений и смягчающих обстоятельств; оправдывать сам поступок – значит отсюда, из нашей безопасности признавать его приемлемым. А то, что сделал Власов и иже с ним – неприемлемо. Они перешли на сторону врага, который вовсе не думал освобождать Россию от большевизма, а думал ее уничтожить, врага, уже развернувшего геноцид на оккупированных территориях, врага, который, как ни трудно было в это поверить, был хуже Сталина.
Объективно их поступок был предательством – не по отношению к Сталину, а по отношению ко всем тем людям, которых нацисты пришли убивать в видах расчистки "жизненного пространства" для "высшей расы". Поэтому помолиться об упокоении душ этих людей, жертв страшной исторической трагедии – можно и нужно. А вот пытаться обелять то, что они сделали – нет.
Мы можем с пониманием и сожалением отнестись к тем, кто оказался в эпицентре невиданной до тех пор исторической катастрофы, к тем, кто в беспросветной ситуации поддался ложным надеждам, к тем, кто не смог противостоять давлению невыносимых условий, и мы можем почтить их память как память жертв войны и тирании. Но мы не можем почитать их как героев – героями они не были. Они заслуживают сострадания – но никак не восхищения. Яростная полемика, в которой одни, из ненависти к большевизму, призывают почитать власовцев как героев, другие – проклинать их как предателей, предлагает нам ложный выбор. Этих людей не следует ни прославлять, ни проклинать; их ужасную судьбу следует оплакать.
Не нам судить людей, которые совершили ложный выбор – но нам следует признать, что этот выбор был ложным. Из людей военных для нас символами исторической России для нас могут быть святые Александр Невский и Дмитрий Донской, Суворов, Кутузов и Нахимов, но никак не генерал Власов.
Россия нуждается в осуждении большевизма, в ясном и недвусмысленном признании злодеяний того времени – злодеяниями, в том, чтобы с наших площадей и улиц исчезли наконец, имена кровавых злодеев и террористов. Но этому необходимому делу может только помешать попытки сделать генерала Власова его символом.
Источник: Радонеж
