Александр Невский: Князь, не знавший поражений

12 сентября по новому стилю Русская Православная Церковь вспоминает святого благоверного князя Александра Невского. В прошлом году в телевизионном конкурсе "Имя "Россия"" князь Александр Невский "набрал наибольшее число голосов". Слава Богу, намного опередив и Ленина, и Сталина. Но так ли уж хорошо мы знаем, чем действительно Россия обязана князю Александру Ярославовичу?

Любой живущий в России человек слышал о святом благоверном князе Александре Невском сотни и тысячи раз. Однако в некотором смысле реальный князь-человек исчез под грузом собственной популярности, уступив место полулегендарному полководцу, боровшемуся с Западом, как с личным врагом, и на суше, и на воде (хотя бы и замерзшей). Однако зададимся вопросом: а что мы реально знаем о князе Александре? "Имя "Россия"". Из истории – "Ледовое побоище"... А ведь личность Александра Невского настолько многогранна, что помнить только его юношеские ратные подвиги, по крайней мере, несправедливо по отношению к этому уникальному правителю.

Даже упомянуть все, что сделал Александр Невский для будущей России за свой недолгий, в общем, период правления, здесь просто невозможно. Поэтому бросим беглый взгляд на самую недооцененную сферу деятельности князя – его внешнюю политику.

Внешнеполитическое кредо святого Александра идеально укладывается в две его знаменитые фразы: "Не в силе Бог, а в правде" и "Жить, не преступая в чужие части". Иными словами, на дипломатию князь полагался так же сильно, как на силу русского оружия (им доказанную неоднократно). Жизнь князя всегда была подчинена трем необходимостям. Обороне. Поиску союзников и торговых партнеров. И, конечно же, распространению Православия...

Оборона во времена Александра Невского носила более сложный, нежели просто военный, характер: оборонять нужно было и свою веру от довольно активных в ту пору представителей Римско-Католической Церкви. Папа Иннокентий IV, пытавшийся заключить союз с князем Александром, подразумевал, что принятие католической веры – само собой разумеющееся условие для князя. Причем "приманкой" в этом случае было возможное освобождение Руси от "татаро-монгольского ига". Молодой победоносный князь, на которого смотрит с надеждой его народ... На первый взгляд, помощь тевтонских рыцарей в случае очередного нападения татаро-монголов на Русь была бы весьма полезной. Вот и литовский князь стал католиком и мог не волноваться за свои земли. Искушение могло оказаться непосильным. Но князя отличала не только горячая вера, не позволявшая ему принять помощь на таких условиях, – ему было присуще уникальное умение "политического прогнозирования". Это ведь из истории нам известно, чем обернулась "рыцарская помощь" Даниилу Галицкому, – тотальным порабощением политической жизни его владений и его самого, при минимальной помощи.

Князь Александр, согласно летописи, принимая папских посланников, ответил очень уверенно (если не сказать, самоуверенно, учитывая расстановку сил): "...от вас учения не принимаем". Что же позволило князю (довольно гибкому в вопросах дипломатии), чье войско уже не раз участвовало в боях и явно было утомлено, чья страна была под игом, дать такой жесткий ответ мощному союзнику (и потенциальной угрозе)? Во-первых, те самые успешные бои с рыцарями. Но, главное, Александр нашел союзников. Как ни странно, ими оказались те же самые поработители Руси – Золотая Орда.

Как талантливый полководец, Александр не мог не понимать, что над неисчислимым войском Орды блестящих побед быть может. Поэтому главную ставку князь сделал на мир с Ордой (правда, и на умелое использование противоречий внутри нее). Конечно, это повод и для упреков в его адрес: дружить с теми, кто поработил народ, с врагами... Но здесь нужно отметить еще один фактор: пример Даниила Галицкого и плачевных результатов его союза с Папой показывает, что татары требовали меньше унижений и были полезнее, чем католический мир. Кроме того, Золотая Орда отличалась веротерпимостью и не имела намерения превращать русские земли в часть Орды. Поэтому, если более мощный союзник требует от тебя меньших моральных затрат – выбор очевиден. Заслуга Александра Невского состоит еще и в том, что он стал говорить с Ордой почти на равных. Не имея возможности ослабить иго военным путем, он сделал весьма примечательный дипломатический ход: добился подчинения своих владений и Батыю, и великому хану, то есть и Орде, и Монгольской империи. Казалось бы – зачем было вдвое усиливать иго? Оказалось, что между "двумя господами" нет единства, а их противоречия сильно ослабили их же собственные позиции на Руси. Заметим, что Александр Невский своей дипломатией создал весьма интересную стратегическую линию на Востоке, очень напоминающую усилия современных дипломатов. Во многом эта линия совпадает с границами ШОС.

Были ли у Александра Невского собственные геополитические амбиции? Судя по всему, да. Его миссионерская деятельность была впечатляющей. Нельзя забывать, что на Руси есть древнейшая традиция – подкреплять свои территориальные устремления созданием приходов и епархий. Что в этом отношении мы получили в наследство от Александра Невского? Православную общину в Китае (как результат визита в Каракорум) и епархию в Сарае (столице Золотой Орды!), которая является предшественницей нынешней Ташкентской и Среднеазиатской епархии Русской Православной Церкви. Таким образом, следы русского присутствия или само присутствие в таких стратегически важных сегодня регионах когда-то обеспечил нам Александр Невский.

А что же Запад? Так ли уж категорически против него был настроен князь? И да, и нет. Прекрасно понимая, что торговых партнеров все-таки придется искать там, Александр жестко возражал против экспансии и давления, но совершенно не был против деловых взаимоотношений с западными государствами. Князь, надо сказать, был весьма веротерпим, и, если иноземной общине в городе требовался костел, он не препятствовал его строительству. Современный Европейский Союз должен вспоминать Александра Невского как основоположника отношений Россия-ЕС: его соглашение о торговле с Любеком (входившим в Ганзейский союз) положило начало этим отношениям. Обязательным пунктом всех соглашений и переговоров – с Норвегией, со Швецией и так далее – всегда были экономические вопросы.

Таким образом, мы обязаны Александру Невскому некоторыми стратегическими направлениями нашей нынешней внешней политики. Но, самое главное, князь является для нас великолепным примером того, что воевать нужно лишь в том случае, если на тебя нападают, а во всех остальных, даже очень сложных, ситуациях имеет смысл проанализировать ситуацию и договариваться. Даже если договариваться будешь не с тем, кто предложил тебе эти переговоры (как в случае "между Иннокентием IV и Ордой").

Будет чрезвычайно прискорбно, если деяния великого дипломата, святого благоверного князя Александра Невского, так и не будут широко известны. Ведь в большей степени именно его дипломатический дар, а не военная мощь его армии, позволил ему не только побеждать, но до конца своих дней не знать поражений.