28 ноября исполняется 100 лет со дня рождения академика Лихачёва, русского интеллигента, человека, которого называли "совестью страны".
– Говорят, что народная культура мертва. А вы-то ее застали?
– Это было месяца через два после окончания войны. Наш поезд, состоявший из товарных вагонов, пришел в Новгород. Стали выходить местные жители – эвакуированные, крестьяне окрестных сёл. Они-то ведь ждали, что увидят старый свой родной город...
Но вместо города они оказались в поле – ни вокзала, ни домов – ничего кругом не было! Крапива, чертополох да какие-то бугры – остатки окопов... И начался плач – весь поезд стал плакать... Они плакали, как об умершем человеке: "Батюшка ты наш, Новгород ты наш! Что же с тобой сделали? Что же от тебя осталось?" Так могли плакать только люди, близкие народной культуре.
– Как вы полагаете, можно ли сегодня возродить народную культуру?
– Культура, быт, уклад – это все на основе доброй памяти создается. На основании забот о том, чем жили наши отцы и деды, – новая культура не сменяет старую, а обогащает её, приобщает к нашему времени.
Мы должны ценить всё, что связано с прошлым, что отразилось в нашей современности, что до нас дошло. Потому что нравственность не бывает старой, она одна, она традиционна и не может быть создана заново!
И мы должны эту старую правду сохранить для наших детей и внуков, чтоб им было чем гордиться, чтобы они любили нашу страну.
– Где, в каких проявлениях жива ещё сегодня старая культура?
– Древняя русская культура действительно сохраняется в современности. И в патриаршей православной Церкви, и, конечно же, в старообрядческой Церкви.
Старообрядчество – это удивительное явление русской жизни и русской культуры. Жизнь и культура в данном случае очень тесно связаны. В 1906 году, при Николае II, старообрядцев наконец перестали преследовать законодательными актами. Но до этого их всячески притесняли, и эти преследования заставили их замкнуться в старых верованиях, в старых обрядах, в старых книгах – во всём старом. И получилась удивительная вещь! Своим упорством, своей приверженностью к старой Вере старообрядцы сохранили древнюю русскую культуру: древнюю письменность, древние книги, древнее чтение, обряды древние. В эту старую культуру входил даже фольклор – былины, которые на Севере главным образом сохранились, в старообрядческой среде.
– Но разве Север не был глухой окраиной России, краем безграмотности?
– Мы совершенно неверно привыкли считать, что Север был страной сплошной неграмотности. Ведь те переписчики, которые приходили на Севере в крестьянские избы и требовали чтения по новым книгам, записывали старообрядцев неграмотными, потому что они просто отказывались читать печатные книги. Он читали только свои – рукописные!
– Известно, что к середине XIX века среди гонимых старообрядцев было много крупных капиталистов. В чём причина этого феномена?
– В старообрядцах замечательно то, что ради идеи, вовсе для них материально невыгодной, они шли буквально на костёр. Они предпочитали сжигать себя, но не соглашаться на идейные уступки. Это поразительное явление в истории культуры человечества – такая нравственная стойкость! Нравственная стойкость в Вере вела к тому, что и в труде старообрядцы были нравственно стойкими. Всё то, что старообрядцы делали: рыбу ли ловили, плотничали или кузнечным делом занимались, или торговлей – они делали на совесть. С ними удобно и просто было заключать разные сделки. Они могли совершаться без всяких письменных договоров. Достаточно было слова старообрядцев, купеческого слова, и всё делалось без всякого обмана. Благодаря своей честности они и составили довольно зажиточный слой населения России. Уральская промышленность, к примеру, держалась на старообрядцах. Во всяком случае, до того, как при Николае I их особенно стали преследовать. Чугунолитейная промышленность, рыболовство на Севере – все это старообрядцы. Из старообрядцев вышли купцы Рябушинские и Морозовы. Высокие моральные качества выгодны для человека! Это ясно видно по старообрядцам. Они богатели и создавали благотворительные, церковные, больничные организации. У них не существовало капиталистической жадности. Это был удивительный слой населения России – и очень богатый, и очень щедрый.
Добрая репутация старообрядцев и сегодня помогает им во всем мире. Они ведь живут и в Румынии, и в Болгарии, и в Австралии, и в Венесуэле, и в Америке...
– Дмитрий Сергеевич, какие всё-таки взаимоотношения должны быть между Церковью и государством?
– В последнее время мы приходим к сознанию того, что в дела религии, в дела Церкви – и старообрядческой, и какой угодно другой, государству не нужно вмешиваться. Что всё должно идти само собой, что отношения между верующими и неверующими должны строиться на основании взаимного уважения. Ведь опыт преследования старообрядцев, опыт того, что Церковь становилась государственной и, наоборот, не поощрялась государством, показывает, что и то, и другое в одинаковой мере вредно для общества. Общество не должно быть расколото на верующих и неверующих. Ведь главное – это сознание своей общности – и с народами нашей страны, и с человечеством в целом. А дальше как будет складываться жизнь, у кого окажется больше – об этом мы пока помолчим...
– Что, по вашему мнению, главное в культуре наших предков? Что особенно стоило бы сберечь?
– Великая доброта, великая нравственная сила – вот что особенно ценно для нас в культуре Древней Руси. Её нужно беречь, эту великую доброту, – на ней строилась Русь. На бесконечной доброте русского народа, его дружелюбии и терпимости – на них держалось отношение Руси к другим народам. Я думаю, что доброта – это такой неразменный рубль, который сколько ни отдаёшь, всё к тебе возвращается. И радость человека заключается в доброделании, когда он сам, по своей доброй воле, делает добро. Восстановление икон старых, книг, риз, архитектуры старой – всё это проявления доброделания.
Со злобой ничего нельзя сделать. Можно только разрушить...
По материалам источников: Газета "Русский Курьер"
