Сеанс массового гипноза

верю в чудеса.

Король (замахивается кинжалом): Что? Не веришь в чудеса? Возле самого трона человек, который не верит в чудеса? Да ты материалист!

Евгений Шварц. "Голый король".

В пьесе Шварца речь шла о ткани, которая "только дураку и видна". Так сообщили королю два плута, которые не соткали ткань, а наплели про её диковинное свойство. Король позарез нуждался в чудесах, в реальной жизни переживая кризис. Их величество нажали на придворных своим авторитетом, и они сделали вид, что поверили. Сложно спорить с тем, у кого на голове – корона, а в руке – кинжал.

Масштабы сказочного королевства оказались тесны ткачам. Вот ловкачи и переместились на Первый телеканал. Здесь они работают с масштабом, плетя небылицы для огромной аудитории. Приём остался тот же: мы вам рассказываем о чудесах, а кто не поверил – тот ясно кто. И многие согласились поверить.

Милей нам даже льстящий нам обман,

Чем истина любви без разделенья –

так написал поэт-петрашевец В.В. Толбин. Давно написал, а ничего не изменилось в людском сознании. ТВ удовлетворённо потирает антенны: дело сделано!

Первый канал выдал подряд серию документальных фильмов. О ленте про Порфирия Иванова и проповедь водных процедур с сектантским уклоном "ЛГ" уже писала. Но Первый вновь подбросил тему, показав фильмы "Я – Вольф Мессинг" и "Великий самозванец. Граф Вронский".

Названные телеработы объединяет одно: как те ткачи из сказки Шварца, герои сочиняют истории, предлагая поверить им на слово. Во всех фильмах присутствует множество рассказов "учеников" и родственников. Все они ссылаются опять же на рассказы самих героев, заведя утомительное шаманское камлание: "По словам самого Вронского..." и "Как рассказывал Мессинг...".

Содержание рассказов заставляет вспомнить другого сказочного героя – Гудвина, великого и ужасного – персонажа сказки "Волшебник Изумрудного города". В зависимости от фантазии своих поклонников он казался им морской девой, страшным зверем или огненным шаром. "Это только маски", – скажет Гудвин разочарованной девочке Элли.

– Разве вы не великий волшебник?

– Обо мне составилось мнение, что я великий волшебник.

– А на самом деле?

– На самом деле... увы, на самом деле я обыкновенный человек, дитя моё!

Реальные "гудвины" превратились в заложников собственной фантазии. Отсутствие официального признания на уровне Академии наук или хотя бы участкового инспектора Первый канал выдаёт за "великую тайну".

Никакой тайны нет, если вдуматься во фразу о Мессинге: "Долгие годы он был одинокой и яркой звездой на сером небосклоне нашей "правильной" жизни, где отсутствовало чудо". Вот и весь секрет: люди хотят чуда. Когда чуда нет, его придумывают те, кто решается свою жизнь сделать заложницей самотворного "феномена".

Желание клиента – закон для телеремесленника. В рекламном анонсе фильма о Мессинге очень толково разбросаны по тексту громкие имена: "Гитлер за его пророчества объявил на него охоту", "Его испытывал Сталин". То же и в анонсе фильма о "графе Вронском": "К его услугам прибегали такие известные люди, как Фёдор Шаляпин и Александр Алёхин, Марлен Дитрих и Грета Гарбо, Жорж Помпиду и Мао Цзэдун".

Тем же приёмом однажды воспользовался историк-фантазёр Виктор Суворов, в одной из своих "художественных" книг сделав Мессинга прототипом сверхсекретного личного советника Сталина. Магия громких имён из прошлого сработала безошибочно и в наши дни. Кто знает, как там было, в давние времена? Попробовал бы кто-нибудь сегодня заявить, что пользует методами биоэнергетики действующего президента или премьер-министра России! Приоткрою тайну: уже сегодня идёт борьба в рядах "паранормалов" за то, чтобы однажды, по прошествии времени, объявить себя "кремлёвским целителем и прорицателем". И пойдут анонсы новых телефильмов: "Он предсказал Вторую чеченскую...", "Она предупреждала о Саяно-Шушенской...", "Его аура отвела от президента свиной..." – и т.п. Была бы катастрофа – пифии найдутся. Потом, разумеется.

Нынешние пифии предпочитают отделываться от публики прогнозами на отдалённое будущее. Они следуют примеру Ходжи Насреддина, пообещавшего эмиру научить ишака говорить, кажется, лет за двадцать. Ходжа следовал простой логике: "За двадцать лет либо эмир помрёт, либо ишак сдохнет". Пророчества на ближайшее будущее – штука опасная и грозит потерей доверия уважаемой публики. Что сейчас поделывает П. Фельгенгауэр, напророчивший много чего относительно русско-грузинского пограничного инцидента?

Из героев трёх названных фильмов лишь один Порфирий Иванов вызывает сочувствие хотя бы тем, что не сочинял небылиц о личных встречах со Сталиным и Гитлером. И честно сообщал, что его не пустили в Кремль, как он туда ни рвался. А мог бы по простоте душевной поведать, как окатывал Сталина из ведра ледяной водой во дворе Кремля, рядом с Царь-пушкой, а сеансы прервал только потому, что у вождя народов трубка погасла...

Едва ли сильные мира сего вообще догадывались о существовании Мессинга и "графа Вронского". Одно дело – развлекать публику сочинениями на тему "Как я предсказал войну". Другое дело – заниматься войной.

Сказочный Гудвин нашёл в себе силы признаться: "Нелёгкое занятие – морочить головы людям... Если мои превращения не всегда бывали удачны, страх посетителей не давал им заметить недостатки".

Нет страха у зрителей фильмов на Первом. Но толику благоговейного ужаса обеспечивает модный кинематографический жанр, именуемый "докудрама" – игровая картина на документальной основе и с документальными фрагментами. То ли полудокументальная, то ли недоигровая лента, в которой присутствие хроники обеспечивает антураж подлинности.

Действительно, здесь без этого приёма не обойтись. В природе не существует ни фильмов, ни фотографий, где Мессинг и "граф Вронский" были бы изображены вместе со Сталиным или хотя бы с Берией. Что уж говорить о коллективном фото с Гитлером! Но в игровых кадрах удалось совместить героев фильмов и исторических персонажей.

Кстати: следующим шагом должно стать создание полнометражного худфильма, чтобы окончательно убедить публику. Так оно и есть: уже снят сериал о Мессинге и вот-вот выйдет на телеэкран.

Что дальше? Памятник на площади? Кто знает...

Помимо громких имён в фильмах использован стандартный набор приёмов по одурачиванию почтеннейшей публики. Вступление к фильму о "графе Вронском" напускает туману: "Много загадок и противоречий в его фигуре", "Одна – из самых больших загадок прошлого века" – и пр. Нам не предлагают обоснование того, почему "граф" удостоился чести попасть на главный телеканал страны, если не считать обоснованием рассказы "графа" о самом себе.

Поневоле придёшь к выводу, что подлинно великий самозванец – это Григорий Отрепьев. Вот уж кто действительно оставил след в истории!

Самая большая загадка прошлого века – не "граф Вронский", а то, как мы в России дошли до жизни такой, что надеемся не на собственные руки и голову, а на чудо. А также на Шамбалу, пирамиды Кольского полуострова и круги Аркаима...

Фильмы эти – даже не докудрама, а псевдодокументальное кино, на манер российской кинокартины "Первые на Луне". Там тоже полно документальных кадров, подыгрывающих актёрам. Но если "Первые на Луне" сняты как бы понарошку, то фильм о Мессинге претендует на полную "взаправду". Иллюзия реальности, созданная кинохроникой, переплетается с мастерством реального иллюзиониста Мессинга. Хотите плакать – смотрите как мелодраму. Хотите смеяться – наслаждайтесь как пародией.

Первооткрывателем жанра псевдодокументалистики – сам того не желая – стал Сергей Эйзенштейн. Кадры "штурма Зимнего дворца" из легендарного "Октября" многие зрители и сейчас считают документальными. Срабатывает эффект привыкания: кто-то сказал, что страус от страха зарывает голову в песок, – и в это поверили. Так рождается и живёт "устоявшийся миф".

Используя творческий метод фильмов Первого канала, сошлюсь на рассказ моего деда. Он присутствовал на выступлении Мессинга в клубе железнодорожников. По словам старшего родственника, "в зале царила атмосфера лёгкого обмана". Зрители понимали, что их дурят, но дурят профессионально. Ни о чём сверхъестественном и речи не было. Поэтому в своём рассказе о выступлении Мессинга дед несколько раз использовал старорежимное выражение "эстрадный концерт".

Наивному зрителю фильмы эти способны внушить надежду на то, что где-то живут люди, которые предсказывают войны и исцеляют неисцелимых, но зловредные власти чинят препятствия их доброму делу, и оттого несть числа страданиям народа. Песня не новая, но в современной технической аранжировке и с текстом, рифмующим астрологию и "биорадиологию". Критика, ясен день, в фильме не допускается. Научный подход к россказням героев фильмов выглядит в глазах их поклонников дремучей ересью. Закадровый вопрос в ленте о Вронском – "Но почему в его слова верят профессионалы?" – звучит риторически: мнение независимых профессионалов в фильме не прозвучало.

У меня нет желания разоблачить фокусы. Это сделано до меня. Но хочется понять причины популяризации мифов.

Возможно, мы имеем дело с кампанией в пользу учреждения секции "биорадиологии" в Академии наук. В частном разговоре один такой "биорадист" жаловался: почему РПЦ будет раздавать госдипломы по богословию, а "радиологам", которые "ближе к науке", этого не позволили? Постановка вопроса сама по себе любопытна.

А может быть, дело в том, что в трудные времена всегда большой спрос на пророков? Папюс перед Первой мировой войной, Эрик Ян Хануссен перед Второй мировой, а после неё – богатые индийские гуру и старушка Ванга.

Фильмы прямо намекают властям, что не грех прислушиваться к мнению "паранормальных" представителей человечества. Не прислушались вот к сообщению "графа Вронского" о точной дате начала войны, и что вышло...

Это называется телекиноз – сеанс массового гипноза, устроенный нам Первым каналом. Если это только ради рекламы (количество которой во время показа фильмов ошарашивало), тогда можно посочувствовать бедствующему "Останкино".

Совет Первому каналу: чем снимать ерунду, сделали бы серию фильмов о настоящих профессионалах: "Один день учителя (прораба, врача, работника аварийной службы горводопровода)". Последним в отличие от мифических подвигов Мессинга и "графа Вронского" приходится ежедневно демонстрировать паранормальные способности для поддержания в порядке системы городского водоснабжения.

В пьесе Шварца первый министр короля, уличённый в материализме, оправдывается: "Я хотел сказать: я не верю в чудеса, говорит безумец в сердце своём. Это безумец не верит, а мы только чудом и держимся!"

Верить в чудо проще, чем совершать его. Слава тем, кто не только верит, но и делает!