Алексей Юрьевич Рябцев – потомственный старообрядец, участник всех Освященных Соборов РПСЦ, активный работник аппарата Церкви во времена митрополита Алимпия, член Рогожской старообрядческой общины, профессиональный военный.
– Как бы Вы могли охарактеризовать внешнецерковные отношения за последние годы?
– Последние два года я не занимался внешнецерковными проблемами. После смерти владыки Алимпия этим занимались другие люди. На мой взгляд, оба кратких этапа внешней активности (первый – с февраля 2004 года по август 2005; второй – с августа 2005 по настоящее время) грешат одним и тем же – крайней наивностью активных участников этого "внешнеполитического" процесса. Эта наивность выражается в нескольких очень несложных умозаключениях:
Все сложности во взаимоотношениях с кем бы то ни было (например, с Браиловской митрополией, РДЦ или РПЦ МП) являются следствием неправильных действий предыдущих деятелей (например, о. Ливерия Гусева); каковые неправильные действия, в свою очередь, суть следствие отрицательных личных качеств помянутых деятелей.
Поскольку личные качества новых активистов много выше предшествующих, то и результат не замедлит сказаться.
Основным методом решения внешних задач являются личные встречи руководителей, которые должны проводиться без всяких предварительных условий и с одной целью – показать нашим партнерам нашу безграничную любовь и доброжелательность.
Все отношения надо начинать с "чистого листа", причем допустимы весьма существенные односторонние уступки с нашей стороны, – "чтобы никто не обиделся".
Конечно, такая политика имеет свои положительные стороны. Поскольку ее результаты приводят к серьезным провалам, сопровождаемым, в том числе, и личными унижениями и обидами, то не исключен довольно быстрый интеллектуальный рост некоторых из участников этого увлекательного процесса, которые на склоне лет узнают некоторые страшные тайны бытия. Например, такую: между тем, что человек думает, тем, что он говорит, и тем, что он делает, связь бывает отнюдь не прямая, а очень даже сложная и запутанная. Жалко только, что человеческая жизнь слишком коротка, а то бы эти активисты много чего еще интересного узнали...
– Развивается ли взаимодействие с другими старообрядческими деноминациями?
– Само пресловутое "взаимодействие" возможно, по-моему, только по весьма ограниченному кругу проблем: взаимоотношения с государством, возвращение утраченного церковного имущества, сохранение определенных культурных традиций – пения, иконописи, книгоиздательства и т.п. И не более того...
В реальности же всё "взаимодействие" (и сейчас, и ранее) сводится к эпизодическим личным контактам и безответственному трепу на интернет-форумах.
– На Ваш взгляд, должна ли Церковь иметь четкую позицию по острым общественно-политическим вопросам?
– Церковь не политическая партия и оперативно реагировать на мирские вопросы не должна. Более того, любое вмешательство Церкви в государственную политику, даже на уровне устных оценок, абсолютно недопустимы. Говоря "Церковь" я имею в виду в данном случае духовенство. Это, конечно, совершенно некорректно (тем более, со старообрядческой точки зрения), но современное российское общество, к сожалению, воспринимает конфессии прежде всего как корпорации священнослужителей (чему немало поспособствовала РПЦ МП).
Говоря же о Церкви в широком смысле, следует обратить внимание на совсем другой механизм ее воздействия на современное общество. Церковь, как сообщество истинно верующих, дает своим членам строгие нормы поведения в обществе и следит за их соблюдением. Опираясь на эти нормы, верующие реализуют себя во многих сферах, в том числе и в политике. НО! – КАЖДЫЙ ПО ОТДЕЛЬНОСТИ! "По отдельности" в данном случае означает, что в Церкви могут одновременно находится люди различных (вплоть до противоположных) политических взглядов. Лишь бы эти взгляды не противоречили вере и нравственности. Разумеется, речь идет только о мирянах, которые в политике выступают не от имени Церкви, а от себя лично. Участие в политике духовенства прямо запрещено церковными правилами.
Есть, правда, и вполне приземленное понятие о Церкви – как о юридическом лице. В этом качестве Церковь вполне может активно действовать на поле проблем законодательства о религиозных объединениях, в вопросе защиты своих имущественных прав и т.п.
– Вы активно работали в аппарате Церкви во времена митрополита Алимпия. Как Вам видится то время в исторической ретроспективе?
– Об этом периоде еще будут написаны тома исследований. Чем дальше от нас уходит время владыки Алимпия, тем более значительным оно видится. Величие митрополита Алимпия уже сейчас осознается многими, а дальше таких людей будет всё больше и больше.
Обладая практически нулевыми материальными ресурсами, Церковь смогла сохранить себя в обстановке всеобщего разложения, гниения и разврата. Проживая в буквальном смысле в полной нищете, Предстоятель не поддался ни на одну из тех многочисленных уловок, какими была столь богата наша жизнь в 90-е. Думаете, нам не предлагали участие во всех этих воровских схемах нефтяных и рыбных квот, таможенных махинаций с подакцизными товарами, отмывания украденных бюджетных средств и т.п.? Реакция владыки Алимпия на любое подобное предложение была одна: "Ишь, чего выдумал!" и "Пошел вон!".
Не участвовал Владыка и в многочисленных внешних государственных и межконфессиональных мероприятиях (особенно, если чувствовался привкус экуменизма). С большим трудом удавалось уговорить его посетить хотя бы один из трех ежегодных президентских приемов (мол, если совсем не ходить, то власти воспримут это как политическую демонстрацию). На таких приемах он тихо сидел, не притрагиваясь к предлагаемым яствам и деликатесам, чем вызывал неприкрытое раздражение сидящих рядом упитанных представителей иных конфессий.
Когда же стало известно о намерении власти наградить Владыку к 70-летию орденом "За заслуги перед Отечеством", последовал мягкий, но решительный отказ: "Монаху не пристало носить какие-либо награды!"
Удалось сохранить главное – незапятнанную репутацию Церкви. Это принесло и к вполне конкретным результатам. Госчиновники стали относиться к нам с должным уважением. Наше мнение по корректуре законопроектов реально учитывалось. Так удалось убрать особо одиозные положения из проекта закона "О свободе совести" в 1997 году. Не заплатив не рубля взяток и откатов удалось вернуть 9 гектар и комплекс зданий Рогожской слободы в Москве.
Особо следует остановиться на восстановлении канонического устройства Церкви. Это сейчас ежегодные Освященные соборы воспринимаются как само собой разумеющееся явление. А каких трудов стоило восстановить этот порядок! Большими правами были наделены старообрядческие общины. Столь желанный для некоторых попов никонианский порядок, при котором миряне становятся абсолютно бесправными, был отвергнут.
Природная мудрость Владыки не позволяла разрастаться бюрократическому аппарату митрополии до того размера, который сможет подмять под себя всё остальное. При нем число сотрудников составляло всего десять человек (из них половина – на общественных началах).
Враг рода человеческого, разумеется, не дремал. Люди, голос которых при порядках, существовавших до владыки Алимпия, даже не услышал бы никто, воздвигли пяту свою на Предстоятеля, почувствовав его телесную слабость. После первого инфаркта Владыки (январь 2003 г.) была организована публичная травля, которая менее чем за год привела сначала ко второму инфаркту, а затем и к преждевременной кончине (31 декабря 2003 г.). Владыка, как истинный христианин, умер не восхваляемый и превозносимый хором льстецов, а поношаемый и поругаемый. Сейчас даже смешно читать те обвинения, которые возводили на Владыку в 2003 году. О них сразу забыли после его устранения.
– Чем сегодня живет знаменитая Рогожская община?
– В общине сейчас новый настоятель – отец Виктор Жельцов. Идет весьма непростой процесс притирки людей друг к другу. Есть и конфликты. Как всегда, у разных людей есть разные взгляды на пути решения возникающих проблем. Не думаю, что Рогожские проблемы существенно отличаются от проблем в других общинах. На мой взгляд, одной из основных проблем, стоящих перед нашими общинами, является сбалансирование мужской и женской составляющих общинной жизни. А всё остальное – как обычно: денег не хватает, тарифы растут, госотчетность заедает и т.д.
